Нэнси-Гэй Ротстейн - Бьющееся стекло

Адам уже заснул. Прижавшись к матери, он удовлетворенно посапывал, что усугубило ее и без того сонливое состояние. Тело Диди обмякло, шляпка сползла на лицо. Если она и не спала, как ее сын, то пребывала в полудреме.

Одиннадцатичасовые новости, транслировавшиеся на всю страну от побережья до побережья, само собой содержали репортаж о церемонии Тронной Речи, завершившийся выразительным кадром: задремавшая женщина в красном костюме и широкополой шляпке со столь же безмятежно спящим на ее коленях ребенком.

— По всей видимости, — прокомментировал показанное парламентский корреспондент из Оттавы, — программа, предложенная возглавляемым Трюдо большинством, вдохновляет отнюдь не всех. Даже среди тех, кто к этому большинству близок. Все мы являемся свидетелями того, как первые же слова правительственной программы погрузили в глубокий сон жену и ребенка одного из депутатов.

В данном случае средства массовой информации проявили нехарактерную для них снисходительность и не стали уточнять, о каком именно депутате идет речь.

После избрания Джорджа жизнь Диди расщепилась на два разительно различающихся потока — тоскливые, одинокие уикэнды без Джорджа, когда связующим мостом между супругами служили ночные телефонные звонки и хлопотливые, плотно насыщенные дни, когда он приезжал на выходные в свой округ и начиналась сплошная круговерть свадеб, крестин, банкетов и перерезывания ленточек на всевозможных презентациях. Правда, традиция семейных обедов у Айнов сохранялась нерушимо, но при всем этом и Диди, и Адаму остро недоставало подлинной теплоты и близости со стороны мужа и отца.

Во вторник, в тот день, когда исполнился год пребыванию Джорджа в парламенте, она родила второго сына. Муж не приехал к ней из Оттавы, хотя перед тем как отправиться в клинику, она сообщила об этом в его офис. В тот день Джордж произносил в палате свою третью речь, которой, как сказал он, позвонив Диди уже после родов, сопутствовал ошеломляющий успех. Объяснив, что вырваться раньше у него не было ни малейшей возможности, Джордж пообещал, что навестит ее и новорожденного сына в пятницу вечером: вылетит в Торонто первым же рейсом, как только палата разойдется на выходные.

На сей раз Диди не стала раздавать цветы. По большей части они были присланы избирателями или знакомыми политиками, и она чувствовала, что заслуживает эти знаки внимания.

Спустя два месяца после рождения Майкла Диди сменила их старую квартиру на дом в том же районе. Не слишком рассчитывая теперь на помощь мужа, она решила, что лучше переехать до наступления зимы, и не стала дожидаться, пока парламент распустят на Рождественские каникулы. Новое жилище представляло собой особняк с пятью спальнями, центральным холлом и анфиладой комнат, как будто специально предназначенный для семьи, где будут подрастать мальчишки: многочисленные укромные уголки и уединенные закутки представляли собой великолепно организованное пространство для игр, предоставлявшее детишкам возможность прятаться так, что взрослым было бы не просто их найти. С третьего этажа по потайной лестнице можно было попасть на крышу.

— Прекрасный пример хорошо продуманной планировки двадцатых годов, — сказала Диди Адаму, когда они проводили совместное исследование нового дома.

Убранством и обстановкой особняка Диди занималась сама, почти не прибегая к помощи мужа. Столь же ограниченным было его участие и во всех остальных семейных делах. Сам он объяснял это чрезвычайной занятостью и невозможностью оторваться от работы. То ли для того, чтобы наглядно продемонстрировать приверженность политике лидера своей партии, направленной на сосуществование различных культур, то ли принимая во внимание многонациональный состав населения собственного округа, Джордж усиленно занялся изучением языков. Он брал уроки итальянского, рассчитывая на будущих выборах по выражению Эмброза «прийтись по вкусу» соответствующей части электората. Обратив внимание на то, что в центре города стали селиться иммигранты с Азорских островов, Джордж стал учиться разговорному португальскому. Каждое утро, под руководством учителя, нанятого за государственный счет, он в течение часа совершенствовал свой французский, поставив целью овладеть этим языком как родным.

— Это пригодится на тот случай, если я вдруг понадоблюсь премьер-министру, — говорил он, и Диди прекрасно понимала, что за этой фразой скрывалась его мечта о следующем этапе карьеры — портфеле в кабинете министров. Следующие выборы обещали пройти для него гораздо легче. По-видимому, консерваторы смирились с потерей округа Спадина и окончательно уступили его либералам: самых сильных кандидатов они выдвигали в других местах и туда же направляли основные средства. Компания «Айн Констракшнз» снова оказала избирательной кампании Тэлбота финансовую поддержку, однако на сей раз предвыборный фонд Джорджа пополнялся и из традиционных корпоративных источников либеральной партии. Результаты опроса института Гэллопа, опубликованные накануне выборов, показали, что в национальном масштабе консерваторы и либералы пользовались примерно равной поддержкой населения: и те, и другие набирали по 37,5 процента голосов. Но Джордж последние пять лет работал не покладая рук, всеми силами стремясь расширить круг своих сторонников. Он бегло говорил на родных языках большинства избирателей своего округа — английском, итальянском и португальском, и это не осталось незамеченным. Представители национальных меньшинств поддержали его, и их голоса помогли ему одержать убедительную победу. Между тем в общенациональном масштабе верх взяли консерваторы. «Виннепег Фри Пресс» сообщила, что хотя они и не смогли обеспечить себе квалифицированное большинство в 142 места, получив только 136, представительство либералов в парламенте уменьшилось до 114. Премьер-министр Трюдо признал поражение своей партии и после оглашения результатов выборов передал бразды правления лидеру консерваторов Джо Кларку.

На фоне общего ослабления позиций либералов победа Джорджа выглядела особенно впечатляющей. Он не только сохранил мандат, но и существенно упрочил свое положение, набрав значительно больше голосов, чем на прошлых выборах. Теперь, когда его партия находилась в оппозиции и составляла в парламенте меньшинство, внутрипартийный политический вес каждого депутата заметно возрос, что позволило Джорджу добиться давно желаемого: привлечь к себе внимание партийной верхушки. Когда Джордж явился домой на первые выходные после того как новоизбранный парламент начал работу, Диди сразу приметила, что он не в силах скрыть радостное возбуждение. Муж торопливо увлек ее в спальню, с заговорщическим видом прикрыл дверь и выпалил: