Александра Стрельникова - ТАСС не уполномочен заявить…

— Добрый день, — сказала Лариса, подходя к итальянцу и подруге, вдруг ощутив, что от волнения не помнит ни единого слова по-итальянски.

— Бонжорно, — приветливо сказал Антонио.

— Вот фото, — и Лариса протянула мужчине конверт.

— Большое спасибо, — итальянец чуть поклонился и протянул журналистке букет оранжевых роз. — Это вам.

— Ну, вот и замечательно, Ларочка, что вы встретились! — обрадовано сказала актриса. — А я убегаю…

— Нет, нет, не уходите, я вас очень прошу, — вдруг обратился к актрисе почти с испугом Антонио.

И просительно при этих словах посмотрел на журналистку:

— Она ваша подруга?

— Да, — вроде бы, абсолютно беспечно ответила Лариса, вдруг ощущая, как холодеет душа.

— Извините, я не смею, мне неловко, — начал сбивчиво говорить итальянец. — Но, пожалуйста, помогите мне уговорить вашу подругу позволить ее сфотографировать. Потому что, если я буду рассказывать в Италии своим друзьям, что в далекой и холодной России встретил… урожденную Боттичелли, — сказал от волнения невольный каламбур мужчина, — мне не поверят. И тогда я покажу им фото московской Симонетты Виспуччи…

— Ларочка, я надеюсь, ты не будешь так жестока и удовлетворишь просьбу заморского гостя? — улыбнулась журналистка, ощущая, что от сильного волнения и оплеухи, незамечено от присутствующих полученных ею, у нее начинается неизбежное в таких случаях «раздвоение».

Раздвоение, в результате которого сознание, словно, отделившись от телесной оболочки, начинает работать в неком автономном режиме, с необычайной ясностью и четкостью фиксируя происходящее.

— Сфотографироваться? — усмехнулась актриса, то ли удивленно, то ли беспечно при этом поведя плечом, — да, пожалуйста. Мне не жалко…

— Ну, вот и договорились, — сказала журналистка, глянув на Антонио.

— Как я вам признателен, — сказал итальянец, с благодарностью пожимая Ларисину руку.

И женщина ощутила, что пожатие это было одновременно и прощанием.

— Ларочка, созвонимся. У меня еще полно дел, — сказала журналистка, приблизившись к подруге и чмокнув ее в щеку.

И тут же она услышала, как беспристрастная «ЭВМ» ее головного мозга автоматически выдала оценку данной ситуации. Словно, сама Магдалена Самозванец произнесла вслух: «Женщины целуют друг друга при встрече, потому что не могут укусить».

Лариса помахала еще рукой итальянцу и подруге на прощанье. И на секунду оцепенела.

«Девушка, тут вам уже ничего не обломится. Ничего и — никогда. Ты же видела, как он на нее смотрел», — безжалостно прозвенело над ухом раскрепощенное от телесной оболочки сознание.

Журналистка развернулась на сто восемьдесят градусов и, не спеша, стала подниматься по лестнице, держа в руках букет оранжевых роз.

«Я разминулись с ним на каких-то пять минут. Нет, пожалуй, даже меньше. Всего минуты на четыре, — подумала женщина. — Если бы меня не задержали в кабинете начальника»…

Ах, это извечное «если бы»! Не думай о секундах свысока… Известно это. А уж о минутах — тем более.

Ну, конечно, всё пошло как-то не так. Гораздо позже обычного началась летучка. И длилось это «нудное занудство» сегодня дольше минут на десять, чем всегда. Но даже и при таком неблагоприятном раскладе она еще успевала к своему «торжественному выходу», если бы не прозвучали слова: «А вы, Лариса Паллнна, задержитесь»…

И, конечно же, это всё из-за него пошло наперекосяк — ее ненавистного начальника. И тут он ее достал! И тут он ей, как говорится, «на хвост наступил»! Хотя, даже и не догадывается об этом. А вот если бы узнал, то-то возрадовался. Как же она его ненавидит…

Так или примерно так, наверное, думала Лариса, тяжело и медленно поднимаясь на третий этаж, где находился ее рабочий кабинет. И, конечно же, была права.

Правда, она ничего не могла знать о звонке Симоны, невольно придавшей ускорение сегодняшним событиям. И о том сильном и тревожном чувстве, которая испытала итальянка. Именно оно заставило ее буквально «выдернуть» Антонио из гостиницы раньше времени, чтобы как можно быстрее приблизить обожаемого мужчину в зону контролируемого ею наблюдения и оградить его от возможных посягательств разных женских особей. Ей ли не знать, как они посягают… Насмотрелась за столько-то лет своей безответной любви.

И Антонио невольно передался этот поистине электрический импульс. И он-таки поменял свои планы против своей воли. Точнее, чуть подкорректировал их. Так казалось мужчине. Но перенести встречу на час… Когда даже о секундах нельзя думать свысока! Мало ли чего может случиться за это время! А, ведь, был еще какой-то вахтер или дежурный при входе в агентство, человек — совсем случайный, пешка в этой истории. Мог бы, вообще, не звонить. Из лености или нежелания. И тогда бы актриса уж точно проскочила мимо итальянца. И у Антонио не появилось бы возможности с ней заговорить…

Но служивый был обязательным человеком. И трезвонил, трезвонил. Аж три раза. И сам о том не подозревая, возможно, тоже создавая некое поле ускорения.

А была еще Лариска-актриска, которую журналистка сама попросила задержаться. Вот эта тут, вообще, застряла случайно.

Случайно? Конечно. Ну, отдала бы театральные билеты и убежала сразу на свою репетицию. Но… Наверное, всё случилось именно так, как и должно было произойти. Потому что в том раскладе, где журналистку постигла неудача, словно, на шахматной доске были расставлены разные и неоднозначные по своей важности фигуры. Их странное взаимодействие и определило конечный результат.

Мадам Неожиданность — конечно же, союзница женщин и очень полезная в иных случаях вещь. Но она всего лишь — поданная Главной Распорядительницы Судеб. И эта Главная Дама знала обо всей этой истории «нечто», что должно было произойти именно сегодня.

Конечно, Королем в этой истории был признан итальянец. Бесспорно. Но кто была его Королева? Ларисе так хотелось ей стать… И, что самое интересное, именно к ней на свидание с цветами отправлялся Король. Но потом вмешались какие-то иные силы… Возможно, роль злодейки, которую нагадала ей тетка Катерина, отводилась сегодня Симоне?

Но особо чувствительный «локатор» Симоны мог «уловить» лишь чье-то очень сильно выраженное желание и стремление. Что-то угадать о женщине, которая даже о существовании обожаемого ею мужчины до сегодняшнего дня ничего не подозревала, не дано было даже Симоне. Разве что, по случайной иронии судьбы, у этих женщин были одинаковые имена. Потому что Антонио отправлялся на свидание с дамой, которую звали Ларисой. Но потрясла его совсем иная. Ее тезка, которую он назвал Симонеттой. Симонеттой Виспуччи…

Вот и выходило так, что в каком-то главном и независящем от журналистки раскладе, не она была Королевой. Но в открывшийся момент истины с этим невозможно было смириться.