Александра Стрельникова - ТАСС не уполномочен заявить…

— Мне невероятным кажется другое. Результат нашего рискованного и авантюрного мероприятия. У меня были такие сомнения. Но ты держалась так замечательно, так естественно.

— Ты тоже…

— Ну, я всего лишь исполнял роль хора в греческой трагедии на фоне игры главной героини. Я так боялся сфальшивить…

— Думаешь, я не боялась? Вся на нервах. Вот радоваться надо. А я чувствую сейчас себя такой уставшей, такой опустошенной… Как выжатый лимон.

Журналистка замолчала.

— А, между тем, — Лариса вздохнула, — а, между тем, говоря спортивным языком, нам надо еще отыграть сегодня второй тайм.

— Сегодня? Второй? — мужчина вздрогнул.

Лариса встала с кресла и, ничего больше не объясняя, молча, подошла к телефонному аппарату и стала звонить.

— Мама, — сказала она, — я сегодня приеду домой не одна.

— А с кем? — поинтересовалась бывшая учительница.

— С одним человеком. Другом. Точнее, женихом.

На том конце провода установилось молчание, после которого мать с испугом спросила: «Лариса, ты беременна»?

— С чего это ты решила, что я беременна? Успокойся.

При этих словах Аристарх опустил голову и обхватил ее своими могучими руками.

— Я хотела тебя попросить, чтобы, ты позвонила отцу. Пусть он приедет сегодня немного пораньше с работы, если сможет.

— Я сейчас же ему перезвоню, — всё еще оторопело произнесла мать.

— И еще: сообрази, пожалуйста, чего-нибудь на стол, как ты умеешь, — попросила дочь.

— А вчера, хотя бы, ты меня могла об этом предупредить? Что ж ты сейчас ставишь меня перед таким фактом?

— Мы приедем часам к шести, — проинформировала дочь, не отвечая на справедливые вопросы, и повесила телефонную трубку.

Она села в кресло и посмотрела на Аристарха.

На него было жалко глядеть.

— Ты хотя бы посоветовалась со мной, — сказал потерянно мужчина. — Разве нельзя было это знакомство перенести, хотя бы, на понедельник? Я абсолютно морально не готов. Ведь у нас всё так спонтанно сегодня произошло… Я от первого тайма еще в себя не пришел.

— На понедельник? — иронично переспросила Лариса. — Нам в понедельник с тобой уже в Загс нужно срочно бежать подавать заявление.

Сказала так буднично, словно, «бежать» надо было в магазин или аптеку. И сама внутренне сжалась от этих слов.

— Я вдруг вспомнил, — сказал озабоченно Аристарх, — у меня полгода назад друг женился. Так он два месяца ждал, пока их очередь на роспись подошла.

— Они, наверное, во Дворец бракосочетания заявление подавали? — предположила Лариса.

— Нет, в том-то и дело, что в обычный московский Загс.

Лариса нервно захохотала.

— В стране вечно зеленых помидоров надо не только очередь за сахаром и за солью отстоять, но даже, и очередь в Загс! А я искренне считала, что в наше беспробудно смутное время мужчины, вообще, не хотят жениться.

Она немного помолчала.

— Вот видишь, какие-то препятствия возникают даже там, где их, вообще, не должно быть, — снова заговорила она. — А, ведь, мы наврали Николаю Михайловичу, что расписываемся через неделю. Точнее, это сказала я, но так вынуждают обстоятельства, ты же понимаешь.

— Я понимаю. Но одно дело — врать Николаю Михайловичу, и совсем другое… Родители — дело святое. Мне трудно… Боюсь, я не смогу.

— А в чем ты их боишься обмануть? — спросила Лариса. — В том, что мы хотим поехать в Канаду? Так это правда. И то, что есть человек, который уже три года влюблен в их дочь? Это тоже правда, которая могла бы оказаться им приятной. Всё. Этого вполне достаточно, чтобы ты не чувствовал себя обманщиком.

Нюансы наших отношений останутся сугубо между нами… Потому что я тоже люблю своих родителей. Ну, а срочность женитьбы, положим, объясняется доверием к нам руководства и происками конкурентов. Это, ведь, тоже теперь правда? Ну, или пусть — полуправда. А еще — есть масса, вообще, отвлеченных тем для разговоров, когда люди просто знакомятся друг с другом. Я понимаю твои опасения. Но обещаю — всё будет хорошо.

Аристарх слушал доводы Ларисы и понимал, что раз уж они сказали «А», то надо говорить и «Б», как бы ни комфортно он себя при этом не чувствовал.

Журналистка полезла в карман юбки и достала оттуда маленький изящный кошелек из лайковой кожи.

— Хорошо бы маме купить цветы, — начала она.

— Деньги убери, — сказал мужчина, — а отцу, наверное, надо купить какую-нибудь красивую бутылку?

— Это совсем не обязательно, — пожала плечом Лариса.

— Не могу же я идти в твой дом с пустыми руками, да еще по такому поводу! И в магазинах, как назло, шаром покати: ни конфет, ни торта не найти.

— Не переживай, сказала Лариса и добавила, — мне нужно шубу и сумочку забрать из своего кабинета. Я быстро вернусь…

— Хорошо, — кивнул атлет.

Журналистка вышла, и Аристарх сразу позвонил.

— Отец, — сказал он, — у меня дела есть на сегодняшний вечер. Поэтому я могу задержаться в Москве. Скорее всего, заночую у Андрея. Не волнуйтесь.

Он нажал на рычаг, и тут же перебрал номер.

— Андрюха, привет! Есть вероятность того, что я к вам сегодня подвалю с ночлегом. Не возражаешь? Будет о чем поговорить…

Когда Лариса зашла в свой кабинет, ее коллега Людмила — разведенная 45-летняя «ягодка опять» с удивлением на нее посмотрела.

— Ларка, куда ты пропала? Тут Кирюша раза три порывался тебя застать…

— А ТАСС большой, — неопределенно ответила журналистка, забирая сумочку и шубу, — если будет меня искать опять, посылай его в… буфет.

И исчезла.

Входя в кабинет к Аристарху, она обернулась по сторонам, возможно, уже из чувства конспирации.

— Оказывается, меня начальник обыскался, — сказала женщина.

— Перебьется, — вздохнул атлет. — Как же я хочу, чтобы ты была для него недосягаема…

Аристарх стоял у окна, Лариса села в кресло.

— Отдохни. А я сейчас по близлежащим магазинчикам пробегусь, — сказал мужчина.

— Я закроюсь изнутри, а ты постучишь, когда вернешься. Просто хочу одна побыть, покурить…

Аристарх вышел. Он несся сначала по коридору, потом по лестнице, потом по Тверскому бульвару, свернул на улицу Горького к «Елисеевскому». И всё бегом, бегом, чтобы быстрее вернуться, подгоняемый страхом: «А вдруг вернется, а ее уже след простыл»… Рассудок говорил, что страх напрасен. Но сердце трепыхалось всё равно.

Он вскочил в магазин с привычно красивым интерьером и ринулся в кондитерский отдел в надежде обнаружить хоть какую-нибудь коробку конфет. Увы.

Влюбленный, которому предстояло так неожиданно и впервые переступить порог дома своей суженой, стоял в самом центре Москвы, в самом знаменитом магазине и не мог купить даже такой малости. (И вряд ли бы его утешила констатация того, что 90-летний юбилей магазина, который отмечался именно в 1991 году, был замечен пустыми прилавками за всю его почти вековую историю. Так напишут десятилетия спустя).