Галина Ежова - Выставка собак

Третий муж был «богемным мальчиком». Он был творческой личностью, все его буквально носили на руках, делали комплименты, называли «гениальным»… Ей это льстило, она вращалась в кругу художников, артистов, музыкантов… Но талант — наверное, как и любовь — может внезапно исчезнуть, исчерпать себя… И ее «гениальный» супруг стал повторяться, его творческая работа перестала интересовать людей… Он, казалось, утратил способность к самооценке, стал обидчивым, нервным, издерганным, и… — ну, конечно же, как вы догадались, — запил…

Она развелась и с третьим мужем… Детей у нее не было, и вот уже три года она жила одна. (Был, впрочем, еще один кандидат в мужья — шестидесятилетний профессор, вдовец, сосед по даче. Однажды он даже сделал ей предложение. Но он казался ей таким старым — даже несмотря на то, что в свои шестьдесят, легко ворочая бревна, сам строил баньку на своем участке.).

Его голос вывел ее из задумчивости.

— Пойдемте в тенек, попьем пива, — предложил он, и сердце у нее еще раз дрогнуло: «Неужели…»

Ей было приятно его внимание. И хотя мужчины такого типа ей не особенно нравились — видно было, что человек в изобилии питается качественной пищей и не пользуется общественным транспортом («гладкий, сытый, лоснящийся» — сказали бы про него в деревне) — в нем было что-то притягивающее. В его движениях, во взгляде, в повороте головы ей как будто мерещилось что-то давно знакомое и забытое.

— Подождите, — сказала она, сунув ему в руки свое пиво, — я хочу сорвать вон ту веточку.

И она, стоя перед ним, стала подпрыгивать на месте, пытаясь достать именно «ту веточку».

Он с улыбкой смотрел на ее усилия, а когда, наверное, вдоволь насмотрелся, слегка потянулся и сорвал эту веточку сам.

— Какая вы стройная, — сказал он.

— Что вы, что вы, — возразила она. — Мне надо худеть. Вам не кажется, что я толстая?

Он, казалось, понял: этот вопрос не задают мужчинам, которые не вызывают определенного интереса.

— Нет, что вы, у вас прекрасная фигура, — сказал он. — Вот мне стоило бы немного похудеть, но все нет времени заняться спортом.

Они стояли друг против друга, пили пиво и почти физически ощущали некое таинственное притяжение, возникшее между ними.

— А вы знаете, — сказал он, — у меня сегодня день рождения. Но я почему-то не захотел отмечать его с друзьями и родственниками: скрылся от всех и сбежал сюда. — Он повел рукой в сторону галдящей, гавкающей, разноцветной и шевелящейся массы. — Почему-то сегодня утром мне стало невыносимо одиноко и грустно.

Он взглянул на нее, а она, словно оцепенев, смотрела на него: сегодня утром она испытывала то же самое чувство.

— Давайте отметим мой день рождения вдвоем, — предложил он.

Она, не раздумывая ни секунды, согласилась.

Они вышли из ворот стадиона и направились к нежно запищавшей при их появлении иссиня-черной, жарко блестевшей на солнце машине. «Вот это да! — подумала она про себя. — БМВ! И, видно по всему, еще совсем новенький!»

Он повез ее в самый шикарный ресторан — где под стеклянным полом шевелились изумрудные водоросли и плавали морские рыбы — и заказал самые изысканные, холодные и горячие, рыбные блюда… «Я люблю рыбу, — сказал он, — и ты тоже любишь рыбу…» (они были уже на «ты»).

«Как он об этом догадался!» — поразилась она.

Он ел быстро и жадно, но это, что было удивительно, ее не раздражало. Она смотрела на него с чувством удовлетворенного умиления, как смотрят мамаши на своих детей, каким бы способом те ни поглощали пищу…

— Я люблю море и все, что с ним связано, — сказал он, довольно откидываясь на спинку стула и глядя на извивающегося под ними черно-желтого полосатого морского угря. — Этим летом мы обязательно вместе поедем отдыхать. Хорошо? — Он ласково и даже как-то заискивающе посмотрел на нее…

— Да, да, конечно, — неожиданно для себя с радостью согласилась она. Ей казалось, что она знает этого человека уже много лет. — Я тоже люблю море: оно для меня — будто родная стихия…

«Как мы с ним похожи, — подумала она. — Может, оттого, что мы с ним оба — Тельцы? Ведь мой день рождения совсем скоро — через 20 дней… Только вот годы рождения разные…»

Когда они вышли на улицу, было уже темно. Он обнял ее за плечи, наклонился и нежно поцеловал в ушко.

— Поехали к тебе домой, — сказал он.

В машине они поцеловались… Его губы были нежные и мягкие, а запах — нет, не дорогого парфюма, — а его, собственный, был до невозможности притягателен. Он почему-то вызвал у нее ощущения детства, дома, семейного очага…

Машина тронулась с места, минут пятнадцать они ехали молча, глядя прямо перед собой, завороженные охватившим их чувством…

— Да, — вдруг словно очнулся он, — ты же не сказала, где живешь… Куда мы едем?

— Нам на Ленинский проспект, дом…

Они, будто сбросив с себя сон, оглянулись по сторонам — справа мелькнули огни универмага «Москва»… До ее дома оставалось несколько минут езды…

В ее квартире было уютно, как бывает уютно в старых квартирах, где за многолетнюю жизнь хозяев набирается множество нужных и ненужных вещей, хранящих на себе отпечаток всех обитателей дома.

Он сел в кресло, откинулся на спинку, хотел было поджать под себя ноги — но не поместился, — и сказал: «Мне здесь так хорошо…»

Она принесла ему кофе, села на ручку кресла и как бы невзначай провела рукой по его ноге, повыше колена…

— Не стесняйся, — сказал он. — Делай все, что тебе хочется…

Кофе они не допили. Лихорадочно срывая одежду, они набросились друг на друга порывисто и жадно. Он словно поглощал еду в ресторане — быстро, с напором, изнемогая… Она, к своему изумлению, вела себя точно так же — вся дрожа от желания поскорей насытиться, получить свое…

Когда через пять минут они, изнеможенные, раскинулись на кровати, стараясь больше не дотрагиваться друг до друга, она, улыбаясь, прошептала:

— Какие же мы с тобой животные…

— А разве нам было плохо? — спросил он.

Когда наутро они, похудевшие, похоже, на несколько килограммов, стали прощаться, он, ласково взяв ее за руку, сказал:

— Я хочу, чтобы ты все время была со мной… Мне кажется, мы теперь не сможем расстаться… Ты это чувствуешь?

— Да, — сказала она. Ей хотелось повиснуть у него на шее и никуда от себя не отпускать.

— Выходи за меня замуж… Согласна?

— Да, — сказала она, почти ничего не соображая. А потом, словно во сне, подумала: «Это судьба…»

Он был президентом крупной фирмы и денег ни на что не жалел. Свадьба была роскошной, свадебное путешествие — на один из экзотических островов, где в отеле их ждал номер с прозрачной стеной, открывающей вид на океан.

В Москве она покинула родителей и поселилась у него — в просторной пятикомнатной квартире, сделанной из двух бывших коммуналок. Сначала по инерции она ходила на работу, но как-то раз он ей сказал: «Зачем ты ходишь на работу! Занимайся собой, домом… И кроме всего прочего, я так скучаю, когда нахожусь в квартире, а тебя здесь нет… Иногда это просто невыносимо!..»