Даниэль Кельман - Время Малера: Роман, рассказы

— И что… — голос Марселя хрипел, он откашлялся, — что вы думаете о его теории? Кажется, это несложный вопрос!

— По-моему, — размеренно произнес Валентинов, — сейчас не совсем подходящий момент…

— Прошу вас, ответьте!

— Видите ли, я получаю достаточно много писем подобного рода. И всегда речь идет в них об этой проблеме: о времени, о Втором начале… Каждый раз я просматриваю их, ведь, как знать… Но…

— Но?

Ребенок снова заревел. Со стороны озера подул словно шепотом прохладный ветер.

— К сожалению, — Валентинов покачал головой, — хотя поначалу все представлялось достаточно любопытным, и в какой-то момент я даже был обескуражен… Но в свете сегодняшних обстоятельств лучше бы не говорить. Даже вычисления были неверны. А итог — подогнан! Умствования чистой воды, никакой науки. Ничего существенного.

— Спасибо, — тихо сказал Марсель, — именно это я хотел знать.

На удивление быстрым и грациозным движением Валентинов вскинул трость и показал на небо.

— Смотрите, скоро появятся созвездия, отсюда, сверху, их особенно хорошо наблюдать. Но как вам наверняка известно, это никакие не звездные картинки и ничего общего с нами не имеют. Все здесь… — он описал тростью круг, — не имеет к нам никакого отношения. Но снова и снова находятся люди, не согласные с этим. Им больше нравится, когда их преследуют или на них нападают, а не когда они окружены холодным равнодушным миром. — Он опустил трость. — Но это не означает, что вашему другу не хватает таланта, простите, не хватало. Его теория весьма необычно выстроена, оригинальна до…

— Ну-ну, — твердил Марсель, — хотел бы я, чтобы Давид это слышал. Мы даже разбудили среди ночи вашу экономку, только затем…

— У меня нет экономки. И никогда не было. Знаете, я спрашиваю себя, почему именно Второе начало. Может, и вправду потому, что оно прописывает нам и всем существам на свете смерть. Отменить его было бы… немалой заслугой. Но это невозможно, и не станет возможно никогда. Никогда. И если уж есть в сем мире что-то незыблемое, так это Второе начало, — Валентинов посмотрел на Марселя и слабо улыбнулся, — к сожалению.

— Во всяком случае спасибо, что были со мной откровенны, — сказал Марсель. В стеклах профессорских очков он увидел свое отражение, свою фигуру на фоне залитого светом отеля.

Валентинов склонил голову набок, облокотился на трость и кивнул. Марсель хотел еще что-то сказать, но отвернулся. Перед ним лежала узкая, освещенная несколькими фонарями дорожка. Марсель удалялся, ступая большими шагами, теперь он торопился уйти отсюда. Мимо двуглавой пальмы, вперед к ступенькам. От тропических растений исходил приторный запах.

Марсель остановился. Обернулся. Валентинов все еще стоял на том же месте и был едва различим.

— Он никогда не ошибался в расчетах! — закричал Марсель.

— Не понял?

— Он никогда не просчитывался. Валентинов поднял голову.

— Вы физик?

— Нет. Честно говоря, нет.

Валентинов пожал плечами.

— Тогда вам ничего не остается, как поверить мне на слово.

— У вас еще сохранились его записи?

Валентинов молчал, он как будто на мгновение задумался, потом покачал головой.

— Поймите, если я буду хранить все, что присылают на мое имя… Меня же все-таки знает пара-тройка человек. Но наверняка остались копии?

— Копий нет, — произнес Марсель.

— Тогда нам не узнать правды. Придется просто поверить мне.

С поверхности озера взлетела птица. Пахло водой и цветами.

— Нам не узнать правды. Но это не означает, что я принял ваши слова за чистую монету.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Валентинов все еще улыбался, а может, это просто так казалось. Марсель повернулся и заспешил прочь. Валентинов смотрел ему вслед, ничего не говоря и не двигаясь, — худощавая фигура между освещенным фасадом здания и черным, чернее ночи, озером, в котором висело отражение месяца над горной грядой.

Марсель поднялся по лестнице на улицу. Конечности по-прежнему болели. Уже зажглись звезды. И там, среди них, виднелся самолет: три двигающиеся мерцающие точки. Воздух был холодный. Мимо прожужжало крупное насекомое, Марсель не мог его разглядеть, так как фонарь был разбит и стояла сплошная темень. Осколки скрипели под ботинками. И над головой нависала обезглавленная мачта.

Марсель ускорил шаг. Впереди показалась гостиница, возле гостиницы — его автомобиль. Надо было торопиться. Предстоял еще долгий путь.

«Вы уверены? (Да/Нет)» (англ.).

Ваш билет, пожалуйста (фр.).

Извините! (фр.).

Простите (фр.).

Не думаю, сэр, что за пределами слова возможна полноценная жизнь; мы можем лишь попытаться придать ее бессмысленной и безжалостной красоте новую форму (англ.).

Вы находитесь здесь (фр.).

Простите! (фр.).

Я… я ищу кладбище… (фр.).

Кладбище! (фр.).

Вы поняли? (фр.).

Да-да, большое спасибо! (фр.).

Удачи вам, месье! (фр.).

Я ищу кладбище (фр.).

Кладбище? Но оно там! (фр.).

Там? Но этого не может быть, мне ска… (фр.). Вы говорите по-английски? Мне сказали, что нужно в эту сторону! (англ.).

В ту сторону (фр.).

Простите! (фр.).

Простите! Я… Я ищу… Где мне найти Анри Бонвара? (фр.).

Писателя? (фр.).

Да, конечно, месье Бонвар. Я очень хорошо знал его, это был на редкость очаровательный и порядочный человек, мы часто болтали друг с другом… Но здесь его нет. Он в Виль-Блё (фр).

Чудесное кладбище, у месье Бонвара большая и роскошная могила, с маленькой золотой статуей на надгробии (фр.).

Один билет до Виль-Блё и обратно, пожалуйста (фр.).

Виль-Блё? Но там нет остановки (фр.).

Простите? (фр.).

Это поезд на Париж. Это не пригородный (фр.).

Перевод Елизаветы Соколовой