Ирвин Шоу - Допустимые потери

Выходя из дома, Деймон закрыл дверь на два замка, один из которых — новый, с надежным устройством против взлома, который Шейла поставила сразу же после ленча с Оливером. Пошла она на это неохотно, но дело было сделано. Хотя она отказалась от стальной двери и засовов.

— Я не хочу жить, словно мы на войне, — сказала она, — из-за какого-то идиотского звонка. И если кто-то сюда сунется, — добавила она, давая волю вспыхнувшему сицилийскому темпераменту, — я уж им займусь.

Деймон усмехнулся, вспомнив ее слова. Мистеру П. Данузе повезло, что дверь ему открыла не Шейла с кочергой в руке. Могло случиться, что мистер П. Дануза уже валялся бы на полу в холле с проломленным черепом.

Деймон двинулся в путь, опустив глаза к земле, чтобы никого не узнавать, живого или мертвого, старого или молодого, среди проходящих мимо него людей. Он направился не прямо в контору, а, торопливо перекусив, пошел в магазин электронных принадлежностей рядом с Пятой авеню. Продавец узнал его и удивился, когда Деймон попросил у него автоответчик.

— Разве вы не покупали его вчера? — спросил он.

— Покупал.

— С ним что-то не в порядке? Если он неисправен, вы можете принести его обратно.

— Он в порядке, — сказал Деймон. — Но я забыл его в баре.

— Жаль. — Продавец скользнул взглядом по пластырю на лбу Деймона и поставил на прилавок другой автоответчик. — Это обойдется вам в девяносто шесть долларов и восемьдесят центов.

Деймон дал ему кредитную карточку и подписал бланк. Опасность, подумал он, когда продавец аккуратно заворачивал покупку, обходится непозволительно дорого.

На этот раз он не пошел в бар. По крайней мере, сегодня он обойдется без баров и без выпивки. Вернувшись в контору, он не счел нужным объяснять свое столь долгое отсутствие, хотя мисс Уолтон и Оливер вопросительно смотрели на него.

— Что это, Роджер? — спросил Оливер, притрагиваясь к своему лбу.

— Шишка мудрости, — коротко ответил Деймон и, сев за стол, углубился в изучение двух контрактов, которые подготовила ему мисс Уолтон.

Вечером перед обедом они с Шейлой перенесли телефон в гостиную и подключили к нему автоответчик, на который Шейла наговорила необходимую фразу: «В настоящий момент мистера и миссис Деймон нет дома. Если вы хотите что-нибудь передать им, подождите, пожалуйста, до сигнала, а затем назовите свое имя и номер телефона. Вам придется подождать тридцать секунд. Спасибо».

Они смущенно посмотрели друг на друга, когда Шейла нажала кнопку, чтобы проверить качество записи. Они понимали, что эта машина означает дальнейшее навязывание их жизни чего-то чуждого, капитуляцию перед реальностью, перед мыслью, что мистер Заловски в самом деле существует и необходимо обезопасить себя от него.

— Чудо нашего века, — иронически сказала Шейла, прокручивая ленту обратно. — Как только мы могли жить без него? А теперь давай пообедаем.

Она накрыла на стол, но Деймон сказал:

— Мне кажется, что было бы неплохо пойти куда-нибудь. Оставь все на завтра.

Он не хотел говорить, что, если они останутся дома им придется провести бессонную ночь, боязливо поглядывая на автоответчик.

— Ты уверен, что не хочешь есть? — спросила Шейла. Она приняла его объяснение относительно пластыря на лбу, но заметила, что, придя домой, он взял две таблетки аспирина. — Голова больше не болит?

— Все прошло, — успокоил ее Деймон.

Он никогда не пользовался лекарствами, и пришлось перерыть весь дом в поисках бутылочки с аспирином, которую уборщица поставила на кухне среди ненужных склянок.

— Итак, — сказал он, — я хотел бы после обеда сходить и кино. Я слышал, что поблизости идет «Взломщик Моран», и все, кто видел этот фильм, дают ему самую высокую оценку. — С обедом, с кино, с небольшой выпивкой в баре после всего этого они смогут убить время до часа ночи.

Они хорошо пообедали, и Шейла, как всегда, когда они обедали вдвоем, была в приподнятом настроении и сыпала забавными историями и анекдотами о детях и их мамашах. И к тому моменту, когда они уселись на своих местах в кинотеатре, она продолжала оставаться столь же оживленной.

Картина оправдала все ожидания и даже сверх того, и они были восхищены, как двое детей, вырвавшихся из-под опеки взрослых. Деймон был убежден, что им показали шедевр. Этим словом он никогда не пользовался мысленно и очень редко употреблял его вслух, но по напряженному молчанию переполненного зала чувствовал, что его мнение разделяют зрители, разразившиеся аплодисментами после окончания картины: рядовые фильмы не вызывали такой реакции. Шейла, которая, насколько он помнил, никогда не плакала в кино, рыдала, когда на экране двоих солдат, привязанных к стульям и освещенных лучами восходящего солнца, расстреливали на большом и широком поле.

Господи, подумал Деймон, борясь с собственными слезами, что за блестящий талант и как часто он используется не по делу. И хотя фильм рассказывал о коррупции, о жестоких политических играх и о слепой всепоглощающей людской злобе, которая привела к гибели двух человек, он чувствовал, что сидящие вокруг него люди охвачены восхищением и благодарностью. Катарсис через жалость и ужас, подумал он, хотя вряд ли хоть несколько зрителей слышали или читали эти слова.

Но после того, как фильм окончился и они, зайдя в бар неподалеку, взяли по рюмке, Деймон начал с грустью вспоминать фильм. Да, он прекрасен и величествен, чего не скажешь об ожидающем его ближайшем вечере и последующих тоже…

В последние несколько дней он погружен лишь в мысли о смерти. Заловски с его угрозами, Гаррисон Грей, чье имя, оказывается, было Джордж, Антуанетта и Морис Фитцджеральд, Грегор с его нейтронной бомбой, Мелани Дил — жертва пьяного водителя. Шедевр то был или нет, но ему было бы куда легче, если бы он купил билеты на какую-нибудь пустую музыкальную комедию с хэппи-эндом и бравурной музыкой.

Он всем нутром ощущал, что в кармане у него лежит блокнот, залитый кровью. Вот это была реальность: у него в кармане лежал подлинный страх — без жалости и без катарсиса.

Шейла тоже была задумчива, и Роджер предполагал, что их мысли совпадают. Он взял ее за руку. Она вздрогнула и попыталась улыбнуться, но он видел, что она готова разрыдаться.

Домой они вернулись к половине первого. Как притянутые магнитом, не сводили глаз с автоответчика.

— Идем спать, — сказала наконец Шейла. — Пусть эта чертова штука постоит до утра.

Позади был долгий и утомительный день, и Деймон заснул почти сразу же, прижав к себе теплую нагую Шейлу. «Шейла, моя опора и защита», — успел пробормотать он, прежде чем сон овладел им.

Сон был мучителен, пришлось сделать усилие, чтобы проснуться. Очнувшись, он дрожал. Осторожно высвободившись из рук Шейлы, которая продолжала спокойно спать, он вылез из постели и, накинув халат, босиком прошлепал в гостиную. Света не зажигал, а сел у окна и стал смотреть на пустынную улицу внизу. Стрелки часов стояли на четырех.