Дженнифер Кауфман - Любовница Фрейда
- Название:Любовница Фрейда
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-7004
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дженнифер Кауфман - Любовница Фрейда краткое содержание
Эта история основана, как утверждают авторы, на реальных событиях. Когда в 1972 г. дочь Зигмунда Фрейда передала личную переписку отца в библиотеку Конгресса, выяснилось, что в жизни знаменитого психоаналитика была тайна. И конечно, она была связана с женщиной.
Итак, Вена, конец XIX века. Доктор Зигмунд Фрейд еще мало кому известен, а его теория подвергается насмешкам коллег. Личная жизнь Фрейда тоже безрадостна — с женой Мартой ему давно не о чем говорить.
Но как же тогда неоспоримые свидетельства, что Фрейд и его супруга вместе посещали фешенебельный швейцарский курорт и выглядели как счастливая и довольная жизнью и друг другом пара?
Не является ли это отголоском той самой тайны, которую обнаружили исследователи в письмах Фрейда?
И кто была та женщина, с которой доктор Фрейд был так счастлив?
Перевод: Елена Калявина
Любовница Фрейда - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Я наняла новую служанку — полную неумеху, — промолвила Амалия. — Не в состоянии ни приготовить, ни убрать. Видимо, следует избавиться от нее. Хотя, бог ведает, у нас нет денег, чтобы нанять получше.
Минна и Марта неловко ерзали на стульях, когда Амалия, как обычно, оскорбляла Якоба, не стесняясь присутствием детей.
— Раньше, даже со всеми его сумасшедшими планами запасаться тем или этим нам по крайней мере хватало для приличной жизни, но теперь он просто сидит без дела, занимая деньги и….
— У меня есть потрясающая новость, — прервала ее Марта.
— Новость?
— Зигмунд получил должность профессора!
Минна положила вилку.
— Получил? Когда? Почему он мне не сказал?
— Он полагал, что я передам тебе эту новость, дорогая, — сказала Марта, с улыбкой глядя на сестру.
Минна, потеряв дар речи, налила себе бокал вина и заковыряла вилкой в тарелке. Когда подали десерт, она отодвинула пирожное со сливками.
— Разве ты не хочешь сладкого? — спросила Марта.
— Угощайся, — произнесла Минна, подвигая тарелку сестре.
— Ну, не пропадать же добру! — И Марта отправила сливочную глыбу в рот.
Когда они вернулись домой, Минна сразу пошла к себе, измученная и расстроенная. Как мог он не сообщить ей! Такое значительное, такое важное для него назначение! Она легла на кровать, зарывшись головой в подушку. Надо было отдохнуть.
Когда Минна проснулась, было темно, значит, спала она долго. В комнату заглянула служанка, и Минна помнила, что сказала ей: «Уйдите! Я больна». После этого ее оставили в покое.
Когда ей удалось встать с постели, она наполнила ванну и погрузилась в теплую воду, думая, что сейчас самое суматошное время дня и детям требуется максимум внимания. Они устали и капризничают, им надо помочь с уроками, затем вымыть, накормить ужином — дерущихся друг с другом, соперничающих за ее внимание, а вскоре несущихся к столу, словно голодные поросята.
Минна медленно вытерлась у камина и снова забралась в кровать. Ничего она не может. И не покинет комнату.
Зигмунд был отчужденным и свободным от нее все эти недели, и это мучило ее. Как странно, получить «лечение молчанием» от самопровозглашенного короля «лечения разговорами». Она боролась с гордостью и пыталась приблизиться к нему, но Зигмунд отвечал полным безразличием и часто закрывался в кабинете один или с Флиссом. Минна извиняла его тем, что он находился под давлением необходимости сдать в срок «Толкование сновидений». Теперь он работал над ним сутки напролет, и все там сошлось — и его самоанализ, и эдипов комплекс, и его теории: ид, эго и суперэго.
Однако страдание от его холодного безразличия не утихало. Минна просыпалась с ним, и оно сопровождало ее весь день, даже когда она занималась детьми. Она потеряла аппетит и способность радоваться. Иногда чувствовала, как боль пульсирует в шее и ползет по руке. Однажды Минна так стиснула зубы, что у нее началась мигрень. Даже чтение не помогало. Все чаще закрадывалась мысль, что она ему надоела.
Единственное облегчение приносил бокал джина. Марта увлекалась опием, Зигмунд — никотином и кокаином. Натянув ночную рубашку, Минна открыла окна и вдохнула свежий воздух. Небо из серебристо-сиреневого стало темно-фиолетовым, и затем — черным. Она вытащила бутылку джина из-под кровати и плеснула себе изрядную порцию, а потом другую… и еще одну, пока не почувствовала, что в ней зашевелилось нечто сродни гневному огненному смерчу. Что она тут делает, сидя без дела и ожидая, что он позовет ее? Что произошло с ее силой воли и решительностью? Не думает же он, что она навсегда смирится с подобным отношением? Никто бы на ее месте не смирился. Если Зигмунд не склонен говорить с ней, она сама заговорит с ним.
Минна надела юбку, блузку и причесалась. Не забыла прополоскать рот — дыхание все еще сильно пахло выпивкой. Уже сама мысль о встрече возбуждала ее. Твердой походкой она вышла из спальни и спустилась по лестнице.
Дверь в кабинет Фрейда была приоткрыта, и Минна вошла без стука. Он сидел за столом, положив локти на кипу бумаг. Обычное облако дыма висело в воздухе, с пепельниц свисали небрежно затушенные сигары. Он взглянул на нее в крайнем изумлении.
— Минна?
Его потное лицо раскраснелось, глаза опухли и были окружены глубокими тенями. Она заколебалась.
— Ты нездоров?
— Боюсь, что у меня беда с пациенткой, — произнес Фрейд.
Он помолчал, глядя на нее.
— Полагаю, что Вильгельм нанес ей непоправимый вред.
— Что случилось? — Ее не удивило, что сумасшедший Флисс наконец совершил серьезную ошибку.
Имя пациентки было Эмма Экштайн. Минна знала, что ее родители были довольно известными людьми в Вене. Фрейд рассказал ей, что девушка сначала обратилась к нему, жалуясь на легкую депрессию и боли в животе. Он диагностировал ее, и, судя по симптомам, болезнь походила на умеренную истерию. Вскоре Фрейд проконсультировался с Флиссом. Осложнения возникли, когда Флисс решил, будто мучения девушки связаны с носом, и он подверг ее долгой и болезненной операции, удалив часть ткани в носоглотке.
— Я виню себя в том, что позволил ему эту операцию. После того как Вильгельм вернулся в Берлин, семья девушки сообщила мне, что она сильно мучается. Я осмотрел ее — гной и кровь медленно сочились сквозь бинты, и пахло, как от инфицированной раны. Я предположил, что началось заражение.
— О боже! — воскликнула Минна, испытывая, однако, извращенное удовольствие — нет, не от мучений бедной девушки, но от глупости Флисса.
— Я немедленно вызвал специалиста. Он лишь раз взглянул на пациентку и сразу вскрыл рану. И знаешь, что он нашел там?
— Что?
— Нитки. В ее носовой полости были нитки от марлевого тампона, который он оставил в ране. Хирург сказал, что было сложно вычистить это безобразие, Вильгельм шел вразрез со всей общепринятой практикой и, вероятно, убил девушку.
— Сочувствую, — произнесла Минна, смакуя возмездие. Флисс — полный идиот, и Зигмунд должен понимать это.
— Катастрофа! Мне даже снятся кошмары про бедную девушку. Сядь, я хочу, чтобы ты услышала, — сказал он. Куда только девались его формальность и равнодушие?
Минна села на краешек дивана, не отрывая взгляда от Зигмунда. Она шла по краю его жизни и снова стала его наперсницей.
— В моем сне я нахожусь на вечеринке в большом зале. Одна из гостей — женщина по имени Ирма, которая, понятное дело, Эмма. Я отвожу ее в сторону отчитать за то, что она не последовала моей медицинской рекомендации. Она утверждает, что боли не исчезли, даже стали сильнее, и я волнуюсь из-за того, что, возможно, упустил что-то. Потом я исследую ее горло, оно покрыто сероватыми струпьями. Многие мои коллеги тоже на вечеринке, включая Брейера и детского педиатра Оскара Ри. Тот, как оказывается, ввел девушке нестерильную инъекцию триметиламина. В моем сне единственный из моих друзей, который может быть полезен, это доктор Флисс, и он уверяет меня, что я не ошибся.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: