Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

– Мы… пока еще не обсуждали это.

– Да, это правильно, проблемы нужно решать по мере поступления. Скоро тебе нужно будет идти в совершенно новую школу! Я всегда говорю: незнакомец – это друг, которого ты еще не встретил (Чушь. Я не знаком с Йоркширским Потрошителем, но не думаю, что мы стали бы друзьями, если б встретились) Так, значит, ваш дом на Кингфишер Медоус уже выставлен на продажу, да?

– Скоро будет выставлен.

– А вот мы сейчас тоже переезжаем в дом на Аптон Роуд, но это лишь на время. Скажи маме, что мы хотели бы обсудить ее предложение. Пусть ее агент звякнет Франциску прежде, чем вывешивать объявление о продаже. Твоя мама – мудрая женщина, она скорее продаст дом своим друзьям, чем какому-нибудь сомнительному типу со стороны. Помнишь этих жутких Кроммелинков? Они ужасно навязчивые, и с ними лучше дела не иметь. Пообещай, что передашь маме мою просьбу, Джейсон. Слово скаута?

– Конечно, обещаю. – Через сорок лет.

– Вот, держи, дружок. – Сказал мистер Ридд, завязывая пакеты.

– Спасибо. – Я полез в карман за деньгами.

– Нет, нет. Это за счет заведения. – Лицо у мистера Ридда опухшее и некрасивое, но под ним скрывается хороший человек. – Это мой вам подарок, чтобы скрасить отъезд.

– Спасибо.

– Как это мило! – Пропела Гвендолин Бенедикс.

– Да, как мило. – Сухо сказала миссис Ридд.

– Желаю удачи. – Мистер Ридд сжал мою руку. – И спасибо тебе за все.

Блэк Свон Грин сегодня словно вымер, потому что по телеку показывают «Лунного гонщика». Последний фильм из серии о Джеймсе Бонде, где агента 007 играет Роджер Мур. Наш телек уже упакован и сейчас лежит в кузове грузовика. В любой другой день я пошел бы в гости к Дину и посмотрел бы фильм там, но – не сегодня. Сегодня Дин с отцом ушли в Уайт-Ливд Оак, в гости к бабушке. И я направился к озеру в лесу. Мистер Ридд был добр ко мне и подарил мармелад, но настроение у меня было препаршивое, и мармелад на вкус казался слишком кислым, к тому же был твердый, словно стекляшка. Я сплюнул.

Зимний лес выглядит очень хрупким.

Мои мысли порхали с ветки на ветку.

Отец приезжал вчера, чтобы забрать свои вещи. Мама упаковала их в черные мусорные пакеты, потому что все чемоданы были заняты ее вещами. Они с Джулией уехали в галерею в Челтенгэм, а я сидел в своей комнате на сундуке и смотрел сериал «Счастливые дни», когда за окном вдруг послышался звук – неизвестная машина парковалась у нас во дворе. Я выглянул из окна в зале и увидел небесно-голубой «Фольцваген» Джетта. Отец вышел из машины – со стороны пассажирского сидения.

В последний раз я видел его в ту ночь, когда целовался с Холли Деблин, и когда он сказал мне, что они с мамой расстаются. Это было две недели назад. Мы, конечно, еще говорили с ним по телефону в Рождественскую ночь (Рождество мы праздновали в гостях у тети Эллис), но это было ужасно, ужасно, ужасно. Что я должен был ему сказать? «Спасибо за конструктор и за пластинку Жана-Мишеля Жарра»? (именно это я и сказал) Они уже давно не общаются, и мама даже не спросила меня, о чем мы с ним говорили.

Когда я увидел небесно-голубой «Фольцваген» Джетта, Червяк внутри меня зашипел: беги! Прячься!

– Привет, пап.

– Ох! – Сложно описать выражение его лица в тот момент: он был похож на альпиниста, который видит, как рвется его страховочный трос. – Джейсон, я надеялся, что… – он хотел сказать «надеялся, что никого не будет дома» , но изменил фразу на: – я не знал, что кто-то дома.

– Я услышал машину (это было и так понятно). Мама на работе (он и так это знал).

– Она собрала мои вещи. Я приехал забрать их.

– Да. Она сказала.

Лунно-серый кот пробрался в гараж и теперь спал на мешке с картошкой.

– Ну, как там Джулия? – Спросил отец.

На самом деле он хотел спросить: «Джулия ненавидит меня?» Но даже Джулия не смогла бы ответить на этот вопрос.

– Она… в порядке.

– Хорошо. Хорошо. Передай ей от меня привет.

– Хорошо. (почему бы тебе самому не передать ей привет от себя?) Как провел Рождество?

– О… неплохо. В тишине. – Отец увидел гору мусорных пакетов. – Ох, это ужасно. Хотя я вполне понимаю, почему она сделала это. А ты сам – как провел Рождество?

– Мое Рождество тоже было ужасным. Ты отращиваешь бороду?

– Нет, я просто не… а может и отращиваю. Я не знаю. Как там родня в Ричмонде? Нормально?

– Тетя Эллис говорит, что все это к лучшему, потому что… ну, ты знаешь.

– Да, конечно.

– Алекс просто играл в свой ВВС компьютер. Хьюго такой же слащавый, как всегда. Найджел любит решать квадратные уравнения. Дядя Брайан… – Я не мог закончить предложение, и отец сделал это за меня:

– … напился и говорил про меня гадости?

– Мне иногда кажется, что дядя Брайан идиот.

– Ну, он может вести себя, как идиот. – Что-то изменилось в его лице. Он выглядел опустошенным и несчастным, но при этом умиротворенным. – Это нормально – люди иногда делают поступки, которые для них нехарактерны. Не нужно судить так строго. Иногда ты просто не видишь всей картины, поэтому делаешь ложные выводы. Понимаешь?

О да, я отлично тебя понимаю.

Меня мучило одно противоречивое чувство: я пытался быть дружелюбным с отцом, и мне казалось, что тем самым я предаю мать. Они могут бесконечно повторять «мы оба до сих пор любим тебя», но от этого не легче. Мне все равно приходится выбирать – чью сторону занять, кому оказывать поддержку.

Я видел силуэт внутри «Фольцвагена»

– Она… – я не знал, как назвать ее.

– Синтия подвезла меня, да. Она хотела бы познакомиться, если (бешеный органист вдарил сразу по всем моим нервным окончаниям, как по клавишам)… если, конечно, ты не против. – В его голосе появилась мольба. – Ты ведь не против?

– Нет, (я был против) я не против.

На улице моросил дождь – капли такие мелкие, что они, казалось, не падают, а просто висят в воздухе. Я шел к «Фольцвагену», и Синтия открыла дверь. Она не была похожа ни на секс-бомбу с большими сиськами ни на злобную ведьму. Обычная серая мышь, простая и невзрачная. Русые волосы до плеч, карие глаза. Она совсем не выглядела как мачеха.

– Привет, Джейсон. – Женщина, с которой мой отец проводил больше времени, чем с моей матерью, она смотрела на меня так, словно я направил на нее пистолет. – Я Синтия.

– Здрасте. Я Джейсон. – Это было очень, очень, очень странно. Никто из нас не протянул руку. На заднем стекле ее автомобиля я увидел наклейку «В МАШИНЕ МАЛЕНЬКИЙ РЕБЕНОК». – У вас есть ребенок?

– Да, Милли уже почти научилась ходить. – Если б вы слышали ее голос, вы бы точно решили, что мамин голос звучит гораздо более женственно. – Камилла. Милли. Ее отец – мой бывший муж – был уже… я имею в виду, он уже не живет с нами.

– Угу.

Отец стоял в своем бывшем гараже и наблюдал за тем, как его сын общается с его будущей женой.