Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

И потом еще секс. Его начинают изучать на уроках биологии только в десятом классе. И вообще – одно дело рассматривать изображение эрегированного пениса внутри вагины в учебнике, и совсем другое дело – применять это на практике.

Я видел настоящую вагину только однажды. Нил Броус принес в школу непристойное фото и давал нам посмотреть – в обмен на 5 пенни. На фото было нечто похожее скорее на детеныша кенгуру, выглядывающего из волосатой сумки мамы-кенгуру. Меня чуть не вырвало.

Я ведь даже не целовался ни разу в жизни.

Ее глаза – цвета темного меда.

Огромный каштан, держащийся за землю своими жилистыми, узловатыми и длинными, как щупальца, корнями, раскинул миллионы ветвей, заслоняя небо. На одной из веток висели самодельные качели – покрышка от автомобиля на веревке. Покрышка медленно раскачивалась. Я вычерпал из нее дождевую воду – и запрыгнул. Полет в космос к созвездию Альфа Центавра – это круто, но полет вверх и вниз на качелях – тоже неплохо. Я вскарабкался вверх, на ветку, по веревке от качелей – хотел оценить обстановку. Оказавшись внутри кроны, я обнаружил множество следов предыдущих любопытных мальчишек, и даже руины заброшенного домика на дереве. Домик был в таком состоянии, словно хозяева оставили его десятки тысяч лет назад. Я вскарабкался на следующую ветку – раздвинул густую листву и выглянул из кроны. Отсюда я мог видеть все – и Блэк Свон Грин, и ферму отчима Дафны Маддэн, и поле с рядами рождественских елок, и дым, спиралью поднимающийся к небу, и шпиль церкви Святого Гавриила, и еще два огромных дерева, почти таких же больших, как мой каштан.

Своим швейцарским армейским ножом я вырезал на коре инициалы – свои и Дафны Маддэн, внутри сердца.

Древесный сок окрасил лезвие ножа в зеленый цвет. Мисс Трокмортон говорила нам, что человек, который вырезает что-то ножом на дереве – это самый мерзкий вид вандала; он не только рисует в неположенном месте, но еще и делает больно живому существу. Мисс Трокмортон, конечно, права, но ей не понять меня – она ведь никогда не была 13-летним мальчишкой, влюбленным такую девочку, как Дафна Маддэн.

Однажды, подумал я, я приведу ее сюда и покажу ей эту надпись. Мой первый поцелуй случится здесь. Именно здесь. Она прикоснется ко мне. Именно здесь.

Я выглянул из кроны с другой стороны – и увидел всю верховую тропу. Она змеилась от Марл Банка до Каслмортона, через поля, километры полей. Я увидел старую серую башню, почти скрытую за кронами пихт. И линии электропередач. Я видел Малверн Хиллс в деталях. Солнце бросало блики на стекла машин, едущих по Уэллс-Роад. Прохожие, как муравьи, пересекали главную улицу. И ниже, где-то под землей, я знал, лежит туннель. Третий туннель. Тот самый. Я съел прихваченный из дома кусок сыра и пачку поломанных крекеров, жалея, что не захватил с собой воды.

Я уже собирался спускаться вниз, по веревке от качелей, как вдруг услышал голоса. Парень и девушка. Они приближались.

***

– Видишь? – Я сразу узнал Тома Юи. – Я же говорил, это не так уж и далеко.

– Угу, километров на двадцать. – Сказала девушка.

– Ну ты же сама сказала, что хочешь найти уединенное местечко.

– Я не имела в виду: «пойдем пешком до Уэльса». – Это была Дэбби Кромби.

Я мог бы просто крикнуть «Эй, привет» и спуститься вниз по веревке – и это было бы нормально. Но я не сделал этого – мне нравилось быть невидимкой. Я спрятался среди веток в кроне – и ждал, пока они уйдут.

Но они не уходили.

– Вот мы и пришли. – Том Юи остановился рядом с качелями. – Это Семейный Каштан Династии Юи.

– Тут, наверно, куча муравьев, пчел и всяких насекомых.

– Это называется «природа», Дэб. В деревне ее много. Обычно.

Дэбби Кромби постелила одеяло между двумя узловатыми корнями каштана. Даже сейчас, в данный момент, я мог (должен был) подать голос. Я хотел спуститься, честное слово, но пока я в голове обдумывал свои слова, пытаясь отсеять заикательные, Том и Дэбби легли на одеяло и стали обжиматься. Он начал расстегивать пуговицы на ее платье лавандового цвета, одну за одной, начиная снизу, с уровня колен, до покрасневшей от солнечного ожога шеи.

Если б я подал голос сейчас, они б меня убили.

Каштан зашуршал под действием ветра, заскрипел, закачался.

Дэбби сунула руку в штаны Тому и сказала.

– Здравствуй, морячок.

Они захихикали.

Том потянулся к рюкзаку, достал две бутылки пива, и открыл их с помощью Швейцарского Армейского ножа (мой нож красный, а у него – черный).

Они чокнулись.

– Выпьем за…

– … меня, прекрасную меня.

– Эй, я первый начал говорить.

– Хорошо. Тогда сначала – за тебя.

Они сделали по глотку. Бутылки их сверкали в свете солнца.

– И еще, – добавила Дэбби, – за то, чтобы твое следующее плавание было безопасным.

– Да брось, Дэб. Конечно, оно будет безопасным. Пять месяцев в Адриатике, Эгейском море, потом Суэцкий канал и Гольфстрим. Худшее, что там может случиться – это солнечный ожог.

– Да, но я тебя знаю. – Дэбби надула губы. – Когда ты взойдешь на борт «Ковентри», ты тут же забудешь и обо мне и скучном Ворчестершире. Вы пришвартуетесь где-нибудь в Афинах, и ты подцепишь венерическую болезнь от какой-нибудь греческой Венеры по имени Янус.

– Янус – это мужское имя. Аналог нашего «Джон».

– Да, но ты поймешь это лишь после того, как он напоит тебя снотворным и привяжет к постели кожаными ремнями.

Том Юи, откинулся назад, ухмыляясь. Он смотрел прямо на меня.

Слава Богу, он меня не заметил. Кобры способны увидеть движение с расстояния в пол мили. Но если ты неподвижен, как статуя, кобра просто проползет мимо. Именно это и случилось сейчас.

– Когда-то я любил лазать по этому дереву, еще в те времена, когда Ник был совсем малышом. Однажды летом, давным-давно, мы даже построили там домик среди веток. Интересно, он еще там?

Дэбби гладила его промежность.

– А там у тебя совсем не малыш, Томас Уильям Юи. – Она стянула с него футболку с надписью «Харлей Дэвидсон» и отбросила в сторону. Его спина была рельефная и бугристая от множества мускулов. На плече – тату в виде синей рыбы-меч.

Дэбби сбросила свое лавандовое платье.

Если у Дафны Маддэн груди были небольшие, как булочки, то груди Дэбби напоминали воздушные шары; и каждый – оснащен огромным коричневым соском. Том Юи схватил один из них губами, его слюна блестела под апрельским солнцем.

Я знаю, что это было неправильно – смотреть на них, но я просто не отвести взгляд.

Том Юи снял ее красные трусики и стал гладить ее кудрявые волосы там.

– Если хотите, чтобы я остановился, госпожа Кромби, вам лучше сказать об этом сейчас.