Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

– Завтра, Майкл.

– Это просто прекрасно. И, кстати, очень вкусный пирог с патокой. Он из «Гренландии»?

– «Сэйнсберри».

От неожиданности я звякнул ложкой по тарелке.

– Я, конечно, не хочу вмешиваться, но все же…

(мамины ноздри раздулись, как у быка из мультика)

– … но все же, я надеюсь ты еще не заплатила эти людям?

– Нет. Я дала задаток.

– Задаток? Угу-у, понимаю. Мне просто интересно: ты ведь слышала все эти жуткие истории, когда клиенты оставляли задатки в разных сомнительных заведениях, у всяких ландшафтных дизайнеров, и потом не могли получить свои деньги назад. Удивительно, как легко мошенники обводят доверчивых покупателей вокруг пальца.

– Майкл, ты ведь сам говорил, что «умываешь руки» и ничего не хочешь больше не хочешь слышать о «саде камней».

– Да, говорил, – отец не мог скрыть удовлетворения, – но я не думал, что это закончится так – что я не смогу даже запарковать собственную машину в собственном гараже.

Что-то тихо треснуло и беззвучно разбилось – и я слышал эту беззвучность.

Мама просто встала из-за стола и вышла из комнаты. Она не злилась и не плакала, – все было гораздо хуже.

Отец просто смотрел на ее стул, так, словно она все еще сидела там.

– Мне на экзамене сегодня попался сложный вопрос. – Джулия накручивала локон своих волос на палец. – «Пиррова победа». Я не совсем понимаю, что это значит. Можешь ты мне объяснишь, пап?

Отец посмотрел на Джулию – долгий, тяжелый взгляд.

Но Джулия выстояла – не моргнула и не опустила голову.

Отец встал из-за стола и направился в гараж. Скорее всего покурить.

Между мной и Джулией стояла тарелка с остатками десерта. Какое-то время мы просто разглядывали разрезанный пирог.

– Что за победа?

– «Пиррова». Это из Древней Греции. Так говорят, когда ты выиграл сражение, но цена твоей победы оказалась столь высока, что лучше бы и не начинал войну. Очень полезное выражение, а? Что ж, Джейс. Похоже мы с тобой снова в ответе за грязную посуду. Ты что предпочитаешь – мыть или вытирать?

***

Вся Британия сияла – небо озарялось фейерверками – все это выглядело так, словно День Гая Фокса, Рождество и День Святого Георгия отмечались одновременно! Миссис Тэтчер появилась на Даунинг стрит 10. «Радуйтесь! Просто радуйтесь!» – говорила она. Мерцали вспышки фотоаппаратов, люди просто сходили с ума от восторга; толпа бесновалась вокруг нее так, словно она была не политиком, а группой «Rolling Stones». Все пели «Правь, Британия, морями! Британцы никогда не будут рабами!», снова и снова. (у этой песни вообще есть какие-то куплеты, или она целиком состоит из одного бесконечного припева?). Это лето не зеленое, оно красное, белое и синее – цвета Британского флага. Колокола звенели, маяки светили, на каждой улице, в каждой подворотне – праздник. Даже Исаак Пай устроил ночную вечеринку в «Черном Лебеде».

В Аргентине, между тем, если верить новостям, в больших городах начались бунты, с мародерством и стрельбой, и говорили, что политический переворот – лишь дело времени. «Дэйли мэйл» была забита статьями о храбрости и стойкости Британцев, и о том, как мудро Великобритания вела войну и победила. Ни один премьер-министр никогда не затмит Маргарет Тэтчер – если верить общественному мнению, она величайший политик всех времен и народов.

Мне бы тоже стоило радоваться, но…

Джулия читает «Гардиан», а в этой газете обычно пишут все то, чего не пишут в «Дэйли мэйл». Так вот, Джулия говорит, что большая часть Аргентинского 30-тысячного войска – это были новобранцы и индейцы. И эти «элитные подразделения» начали отступать к Порту Стэнли, стоило лишь нашим пехотинцам начать наступление. А тех, кого аргентинцы бросили защищаться, наши солдаты просто растерзали – подняли на штыки. Представь, кишки наружу! Такое чувство, что на дворе не 1982, а 1914. Первая Мировая. Брайан Ганрахан рассказывал по телевизору о том, как ему удалось взять интервью у одного из пленных. Оказывается, пленник даже не знал, что находится на Фолклендских островах, и тем более не знал, для чего их всех сюда привезли.

Джулия говорит, мы победили потому, что а) аргентинцы больше не могли покупать крылатые ракеты «Экзосет», б) их флот так и не покинул пределы базы на материке, в) у них закончились опытные пилоты.

Джулия говорит, что было бы гораздо дешевле перевезти всех фермеров с Фолклендских островов в Костуолдс, и раздать им землю там, чем ввязываться в войну. И еще она говорит, что никто будет платить за то, чтобы привести в порядок все то, что порушили военные, и что фермерские поля на островах теперь очень опасны, потому что там все на фиг заминировано. Естественно поиском мин никто заниматься не будет, и фермерам придется ждать, пока мины сами не выйдут из строя от старости и ржавчины.

А это случится лет так через сто.

Сегодня в «Дэйли мэйл» написали об интрижке Клиффа Ричарда и теннисистки Сью Баркер – был ли у них секс или они просто друзья? И ни слова о войне, о минах и о разрухе.

Том Юи написал письмо за день до того, как на «Ковентри» напали. Пару дней назад это письмо дошло до Блэк Свон Грин. Мама Дина Морана прочитала его, потому что она была крестной Тома. Наш морской пехотинец рассказывал, что все жители Фолклендских островов практикуют «внутрисемейное спаривание» («Честное слово, – писал Том, – здесь есть люди, которых, если подумать, можно назвать своими собственными отцами. И еще: недавно я встретил человека, который был уверен, что «Силиконовая долина» - это место, где живут женщины с силиконовой грудью. Я не шучу».)

Отец был прав, – но лишь отчасти, – когда предположил, что наш ландшафтный дизайнер кинул нас и сбежал. Когда в дизайн-студии перестали брать трубку, мама сама поехала в Киддерминстер и обнаружила там пустой офис с одиноким сломанным стулом в центре комнаты. Провода торчали из стен. Двое рабочих загружали ксерокс в грузовик. Они сказали маме, что фирма обанкротилась. Огромные гранитные булыжники пролежали у нас во дворе еще две недели, до тех пор, пока мистер Бродвоус не вернулся из Северного Девона. Мистер Бродвуос вроде как наш садовник. Сегодня утром в восемь он подъехал к нашему дому на грузовике. В кабине вместе с ним сидели два его сына – Гордон и Кит. А за рулем подъемника, едущего следом, сидел Даг, зять мистера Бродвоуса. Сначала они с отцом разобрали ворота, чтобы грузовик мог заехать на задний двор. Потом мы все очень долго копали яму для пруда. Было ужасно жарко, и мы все ужасно вспотели. Мама вынесла поднос с кофе и булками с маслом. Все вежливо поблагодарили ее, и она тоже очень вежливо сказала «пожалуйста». Отец послал меня в магазин к мистеру Ридду, на велике, купить газировки и шоколадных батончиков (мистер Ридд сказал мне, что сегодня самый жаркий день в этом году). Когда я вернулся домой, нам с Гордоном поручили таскать ведра с плодородным слоем почвы в дальний угол сада. Я не знал, о чем говорить с Гордоном. Гордон мой одногодка (но учится он в классе с очень низкой успеваемостью) и, кроме того, мой отец платил зарплату его отцу. Как же это неловко! Гордон тоже не был особо разговорчив, и я решил, что ему тоже неловко.