Валерий Дашевский - Сто фильтров и ведро

Как белый день, мне ясно, что тут не заработаешь и я попусту трачу время, силы, нервы. Как-то я в лоб спрашиваю верную Вартанян: почему Ира не доверяет мне? И получаю ответ, который ждал: боится захвата власти. Власти — какой и над чем, над долгами, стульями в зале, девочкой Гитой, этой каждодневной морокой, которую они тут называют работой — над чем именно? Над всем.

Это — ново.

Как обычно в таких случаях, я одеваю пальто, поднимаю воротник и, оставив портфель на работе, выхожу из здания института, смешиваюсь с толпой и иду несколько остановок до метро. Это метро Таганская. Напротив — театр «На Таганке», продают цветы и газеты, пахнет жаренном мясом и угаром, запах стоит в сыром воздухе, несмотря на то, что ветрено. За порталом метро высится церковь. Меркнут предвечерние облака. Проститутки в черных пальто жмутся у входа в метро. Дальше, у киосков мужчины пьют пиво из бутылок, сидят за кружками на террасе. Мое место там. Потягивая пиво и глазея на прохожих, я жду, пока зажгут городские огни, и я, как в юности, почувствую себя частью этой круговерти. Я больше ни о чем не думаю. Я уподобился отражению в витринном стекле, в которое мирно втекает толпа, в нем полощутся перетяжки над дорогой, в нем проезжают троллейбусы и горят далекие огни. Есть еще кое-что, кроме дурацкой фирмы — весь остальной мир. Мне просто нужно посидеть на веранде распивочной, за кружкой светлого под полосатым тентом, плещущемся на ветру. И завтра я буду новым человеком.

Когда я привел Леру, у нас состоялся разговор, короткий — который тут же улетучился из Иришкиной безмозглой головы.

Я посадил их — Иришку и Леру, и предложил разделить обязанности по принадлежности: Ира — Президент, Лера — Генеральный директор, я — Генеральный менеджер. С чем все присутствующие согласились с преувеличенной серьезностью.

Нет надобности говорить, что Иришку тут же выдуло с фирмы на три месяца — она лечилась, молилась, обхаживала ведущего телепрограммы в надежде, что ее возьмут назад, вела какие-то концерты, — после чего звонила мне по ночам и с большим достоинством сообщала, что ей целовал руку Егор Яковлев или другой знаменитый алкоголик, и что она не остались на фуршет. Как подобает статс-даме. В том смысле, что она не из таких. Не из остающихся на фуршеты. Она — как мы, ест из холодильника по ночам. Словом, внешнее окружение фирмы тоже стало моей проблемой.

Предвидя последствия этих рысканий, я решил развязать себе руки.

Я сказал, что без контракта работать не буду.

На что мне тут же предложили написать контракт. Где-то я слышал, что контракты служащим предоставляет компания — и что служащие не пишут их себе сами в домашних комфортабельных условиях. Но нечего делать. Я взял обычный американский контракт с менеджером, привел его в соответствие с нашим трудовым правом, и через несколько дней отдал Иришке в собственные руки. Та — успевшая записать мою жену в свои лучшие подруги, — потребовала, чтобы «Лерка просмотрела» мой контракт. Потом, точно этого было мало, сумасшедшая пожелала, чтобы его изучил Борис Львович. И Борис Львович изучил. Он сделал кое-какие замечания, которые я внес, не вникая. Мне были до фонаря любые замечания. Главное, чтобы в контракте не трогали преамбулу и условия расторжения. Именно в них была суть — я имел право немедленно расторгнуть контракт в случае воспрепятствования своей работе, сокрытия информации о действительном положении дел — словом, по основаниям, которые по моему разумению должны были возникнуть неизбежно. Контракт не подразумевал, что я лично работаю за фирму, фирмой и вместо фирмы, и это тоже было существенно.

В результате я снова оказался в гостинице «Пекин».

Бедный Борис Львович — пятидесятилетнего мужика, решившегося жениться на Иришке, стоило пожалеть — глядя в сторону, предложил мне вариант: меня берут в акционеры с десятью процентами и я имею деньги — три, что ли, процента, в прибыли, подлежащей распределению, за конечный результат — который оговаривался и обуславливался. Далее, мы — и я, и остальные акционеры, — на основании корпоративного соглашения — вкладываем деньги в бизнес и нанимаем мне персонал. Потрясающе. Я должен был заработать деньги всем и на все. После чего, вложив их заново, мы наймем нескольких парней, которые будут со мной работать. А до тех пор я работаю один. Таких людей я люблю за наивность. Наивность позволяет им считать, что они умнее всех. При том они очень настырны. Я сказал, что для меня большая честь стать акционером «УЛЬТРА Плюс». Момент был очень торжественный. Лере они предложили те же условия. Песня всегда одна и та же: если компания в заднице, вам предлагают акции. Я знал, что Борис Львович в этом меня не подведет.

А каким образом они перепродадут нам акции?

Немного — из своих, остальные заберут у Вольдемара.

Днями приедет Ушаков, и вопрос с составом акционеров будет решен автоматически. Надеюсь, вы не удивитесь, услышав, что вопрос не решен до сих пор.

И в этом я не сомневался в этом ни минуты.

Кстати. Я высчитал, что все, что говорится или пишется Иришке, с грехом пополам доходит до нее с запозданием ровно в три месяца. Ни днем раньше. И что тогда ее посещают идеи. Например: как-то нежданно-негаданно она прискакала на фирму и принялась компостировать нам мозги, как сделать так, чтобы наш фильтр можно было демонстрировать клиентам как эти проклятые кастрюли «Zepter», — нельзя ли наливать в него, допустим, чернила, и на выходе получать воду, чистую как слезы Богородицы? У специально приглашенной Шлитман встали дыбом ее седые волосы. А можно, например, превратить водку в воду на глазах изумленной публики? А можно, например —? На этом месте я извинился и покинул наш маленький совет в Филях. Или: несколько недель назад я пытался втолковать ей, что все на фирме может и должно приносить деньги, пусть небольшие — но деньги. Даже машинка для пластиковых карт. Для нанесения фотографий наших никчемных представителей МЛМ на пластиковые карты — или зал обучения, который простаивает постоянно, но обходится нам в тысячу долларов США. Что там, мы бы могли открыть не одно вспомогательное производство!

Шлитман — святая женщина, тут же привела в пример какого-то собственного знакомого или собутыльника, с которым они просчитали проект продажи клиентам бутылированой, абсолютно очищенной воды (моя старая идея!). Три месяца спустя ClearWater, поставлявший такую воду в элитные дома в комплекте из четырех сменных десятилитровых бутылей, развернулся круче сети китайских прачечных. Иришку и раньше посещали идеи кооперации с Саньком — вы помните Сашу — который со своими бандитами держал шиномонтаж. Иришку посетила идея организовать «жрачку» или fast food при заправках, мойках и шиномонтажных — новая, как пенициллин, и такая же оригинальная, но она хотела продавать пиццу — именно пиццу, очень хорошую и не толстую, с большим количеством сыра, колбасы, помидоров, консервов, обрезков, поскребышей, отрубей, собачьего корма — и черт знает, чего еще. Чего именно?