Александра Крючкова - Игра в Иную Реальность. Книга Знаний

И вот на моём внутреннем экране начали появляться люди. Много-много людей, всех возрастов, начиная от детей и заканчивая стариками, в разных одеждах. Они мелькали, как в калейдоскопе: появлялись и тут же мгновенно исчезали, но их сменяли новые лица.

Я не знала никого из них. Судя по тому, что их одежды напоминали мне театральные костюмы, среди этих людей были и те, кто жил в древности, и те, кто — в Средневековье, и те, кто потом. Я едва успевала «схватывать» их образы. Картинка на экране пульсировала. Они что-то говорили мне, каждый, быстро-быстро, на разных своих языках. Я только никак не могла понять, что именно. Мне казалось, много тысяч людей прошли перед моим взглядом всего за несколько мгновений.

— Достаточно! — сказала Р.А.М., когда музыка закончилась. — Возвращайтесь потихонечку.

Несколько минут приходишь в себя. Садимся вокруг неё. Она спрашивает, кто чем хочет поделиться.

Я рассказываю про чакры. Она улыбается. Комментирует горловую, как творческую энергию:

— Книга за тобой ТАМ уже висит. Вернее, Её на тебя повесили… Пиши, Лиса, всё равно тебе уже никуда от неё не деться…

Потом я говорю про всех этих людей. И одна из семинаристок поражена тем, что я сказала, — она видела точь-в-точь то же самое. Всех этих «разновековых». Толпами. В театральных костюмах. Так же появляющихся и исчезающих в калейдоскопе лиц…

— Завтра рано-рано утром мы уезжаем в Пустыню. Нас ждёт Город Мёртвых, — произносит Р.А.М. на ночь.

Час ночи. Несколько семинаристов заходят на Крышу. Подышать воздухом и посмотреть на звёзды.

Я присаживаюсь где-то у раскрытой двери. Девочка из Клайпеды садится рядом. Молчим, смотрим на звёзды.

— Как тебе Маятник? — спрашивает она.

— Спокойно, — отвечаю.

— А мне — очень! Я работаю с маятником иногда дома. У меня камень специальный. А ты?

— Очень редко. Если только критично. А так — нет. И у меня вместо камня — кольцо. Вот это, — показываю ей левую руку. — Я его протаскивала в Иную Реальность с собой.

— Потрясающе… Аль, а ты что-нибудь Оттуда вытаскивала?

— Нет, мелочи только. В основном, тексты.

— Из Библиотеки Вселенной?

— Ага.

— А из тех мест, где мы были, куда тебя тянет, Алис?

— На Землю.

Она вдруг смеётся, потом смотрит на меня странно так и произносит:

— Прикольная фраза: «АЛИСУ ТЯНЕТ НА ЗЕМЛЮ!»

На балкон заходит какой-то мужчина. Он — один из организаторов семинара, поэтому на самих занятиях не присутствует. Мы его не знаем.

Мужчина стоит рядом и смотрит на звёзды.

Я смотрю на него и вижу его ауру. Дергаю за рукав свою соседку и шепчу ей на ухо, указывая на него взглядом:

— Голубая!

Она переключается на другое зрение и через мгновение произносит:

— Ага.

Мужчина замечает наши взгляды:

— Это вы, девушки, о чём?

— Ауру видим вашу. Голубого цвета, — отвечает моя соседка.

И в этот же миг мы обе, не сговариваясь, показываем руками размер, насколько она больше, чем контуры его физического тела.

Он смеётся, обращается ко мне:

— Это ТЫ — Алиса, которая Книжку написала?

Киваю. Прощаюсь. Возвращаюсь в номер.

В номере Светлана ждёт какого-то элитного мастера-массажиста.

Мне хочется спать.

— Ты совсем сегодня со мной не разговариваешь! — почти обиженно произносит она. — А с Ларисой разговаривала. На Крыше. О чём говорили?

— Так, о всяком девичьем… — произношу я и плюхаюсь на кровать.

— Алис, расскажи про ангелов?

— Да я же всё уже про них рассказала. А к вам сейчас массажист придёт.

— Нет, не всё! Ты никогда всё не рассказываешь, я знаю! Ты, наверное, их видела. Ты не могла ангелов не видеть!

— Правда, не видела.

— Ты меня обманываешь. Тебе должны были посылать ангелов. Хотя бы одного!

— Посылать — посылали. Но видеть — не видела. Правда, честное слово, — грустно произношу я.

— А как посылали?

Я не знаю, каким образом он нашёл меня. Я не знала о нём почти ничего, кроме его странного имени — Ангел.

Мы переписывались уже несколько месяцев. Он жил в другой стране и был известным в политических кругах журналистом, писателем и фотографом, часто перемещался по миру, знал несколько иностранных языков.

Он предложил мне интервью, которое впоследствии планировал включить в свою книгу о великих моих современниках — деятелях культуры и искусства, живущих в той стране, где родилась и живу я. Книга должна быть профинансирована одним крупным международным сообществом и выпущена на английском языке. Деньги от её реализации предполагалось использовать исключительно в благотворительных целях. Я, конечно же, согласилась. Ответила на все его сложные вопросы. Сложные, потому что даже для того, чтобы просто понять, а что, собственно, имелось под всем этим в виду, нужно было потратить определённое количество времени.

А потом… Потом почти каждый день он присылал мне какие-то статьи, стихи, фотографии. Фотографии цветов, природы. Стихи о Небе. Что-то из статей мне было действительно интересно, что-то — нет, потому что я — абсолютно аполитична.

У него — несколько сайтов в Интернете. Я зашла на них. Странное чувство — да, с одной стороны, это были его сайты, но, с другой, мне казалось, что его там… нет. Какая-то явно просвечивалась отрешённость сквозь туманную видимость присутствия.

Он — старше меня на пятнадцать лет. Хотя, впрочем, какое это имеет значение? Ведь возраст каждого из нас определяется не количеством прожитых лет, а количеством прожитого за эти годы. Я видела его очень интересным, умным, глубоким и светлым человеком, с которым мне хотелось пообщаться и познакомиться поближе.

Я предложила ему встретиться, когда он будет в моём городе. Он ничего не ответил. Я тоже не всегда отвечала на его письма, но когда отвечала, он не отвечал мне. Одновременно каждый вечер он стал желать мне «Спокойной Ночи!», а каждое утро — «Доброго дня!» Когда он обращался ко мне в своих письмах, он всегда писал «Ты» с большой буквы. Всё это выглядело непонятным и странным. Я вдруг осознала, что он прочитал все мои стихи, которые размещены на моей страничке в Интернете. Не знаю, откуда ко мне пришла эта мысль, — он мне ничего не писал об этом. Я просто знала.

В канун Рождества я отправила ему своё скромное поздравление. Он прислал мне в ответ одно из моих любимых музыкальных произведений — «Лунную Сонату» Бетховена, которую в детстве я часами играла на фортепиано с закрытыми глазами, и зимнюю Сказку о Добре его собственного сочинения. В конце письма я обнаружила постскриптум:

Я хотел бы поцеловать Тебя сегодня в 00 часов 00 минут…»

«Ты написал это всем или только мне?»

«Только ТЕБЕ…»

«Спасибо, мне очень приятно…» — улыбнулась я в ответ, и тут же поймала себя на мысли: «А, может быть, это — ОН?»