Александра Крючкова - Игра в Иную Реальность. Книга Знаний

… как вдруг Патриарх останавливает меня. Он что-то достаёт из-под полы своей чёрной одежды.

— Возьми ЭТО… — произносит он, положив мне в ладонь что-то тяжёлое.

«Вы видите перед собой ЖЁЛТОЕ поле одуванчиков…»

— Спасибо! — благодарю я Патриарха.

«А вдали это жёлтое поле вам кажется ОРАНЖЕВЫМ…»

Я смотрю на то, что он мне передал.

«И вы видите этот ОРАНЖЕВЫЙ цвет уже близко-близко…»

Это — Древне-Египетский Символ. Знак. АНКХ. КЛЮЧ.

«А за ним растут КРАСНЫЕ маки…»

Я вбегаю в Храм. Господи, как же здесь темно!!! ЗДЕСЬ ДОЛЖЕН ГОРЕТЬ СВЕТ!!! Дверь! Где же Дверь?!! Надо срочно мысленно представить, что я уже у Двери!

«И вот вы вступаете в поле КРАСНЫХ маков…»

Мне надо успеть выйти, пока Р.А.М. не сказала: «ОТКРЫВАЙТЕ ГЛАЗА»…

СВЕТ! ВКЛЮЧИТЕ ЗДЕСЬ КТО-НИБУДЬ СВЕТ!!!

Если она произнесёт эту фразу раньше, чем я выйду из Храма, я могу «не собраться обратно правильно».

Голова раскалывается. Там, в ЗАЛЕ, где находится моё ТЕЛО.

«КРАСНЫЕ-КРАСНЫЕ маки… Вы дошли до конца этого поля…»

Всё. Я знаю, какую фразу она произнесёт дальше…

Вот она — ДВЕРЬ. Изо всех сил я рванула её на себя и захлопнула за собой. Быстрей. По всем цветам радуги. Вниз. Обратно. На землю. К людям…

Я долго не могла прийти в себя.

На следующий день зашла в гости к Учителю. Он был с Герой. Я подарила им свои книги. Учитель похвалил меня:

— Ещё одна ступень пройдена, Алиса… Ты уже знаешь, какая будет следующей?

Я отрицательно покачала головой.

— А помнишь, как ты пришла к нам в первый раз и просила стать такой, как все? — с улыбкой спросила Гера.

Я вдруг вспомнила тот день. Где-то лет восемь назад. Учитель, как и сегодня, был вместе с Герой.

— Зачем ты пришла к нам? — спросили они меня.

— Чтобы вы помогли мне закрыть Дверь…

Они переглянулись и покачали головой. Гера долго смотрела на меня молча, а потом внезапно спросила:

— «Дверь!!! Дверь!!! Пожалуйста, держите Дверь!!!» — это ТЫ кричала?

Мама лежала на столе в большой комнате, через которую надо проходить в мою и обратно. Все двери в этой квартире расположены так, что при открывании одной из них, остальные открываются уже автоматически. Мне страшно увидеть маму в открытую дверь, поэтому каждый раз я кричу, чтобы кто-нибудь из живых держал постоянно открывающуюся дверь в большую комнату.

Те три дня я проводила в школе или на улице, чтоб только не идти домой, вечерами допоздна сидела на кухне, а потом на ночь уезжала к тёте. Те три ночи, как, впрочем, и много последующих на протяжении тех лет, мне снилась мама.

Она открывала входную дверь своим ключом, снимала пальто, переобувалась в тапки, шла мыть руки. Каждый раз я спрашивала её, как это, ведь она умерла, но мама смеялась и отвечала, что она не умерла и будет жить со мной в этой квартире, как раньше.

За год до её смерти умерла я. Мне было одиннадцать. Меня отказывались брать в больницу, но мама написала какую-то расписку, и меня всё-таки взяли, несмотря на то, что анализы крови свидетельствовали о том, что я давно уже — труп. Я не могла не только ходить и есть, но даже говорить. С трёх часов дня до полуночи я лежала под капельницами.

Тогда ночью медсестра должна была не позволить мне заснуть, но она вязала что-то для своего ребёнка и в результате уснула сама. Обрадовавшись «свободе», я мгновенно переместилась в больничный коридор. В конце коридора я увидела часы — без десяти полночь.

Мне было легко. Я всё слышала, всё видела, но не имела ни тела, ни каких-либо других границ самой себя. В ординаторской приоткрыта дверь. Дежурный врач обсуждал по телефону с коллегой, что со мной делать. Я испугалась, что он увидит меня здесь, стоящую у двери, поэтому быстро вернулась обратно.

Врач зашёл в палату, разбудив медсестру. Та спросила, сколько времени. Врач вышел в коридор, взглянул на настенные часы, вернулся, ответил: «Без десяти двенадцать», покачал головой, посмотрев на меня, и удалился в ординаторскую.

Потом я открыла глаза и увидела маму. Она стояла у двери в мою палату.

Я подбежала к ней и заплакала. Она печально вздохнула и произнесла: «Ты должна остаться, а я — уйти». Я была так рада, что она пришла ко мне ночью, и совсем не хотела её отпускать. Несколько раз она повторила мне ту фразу. Наверное, чтобы я запомнила её на всю свою оставшуюся жизнь.

Конечно же, как потом выяснилось, мама ко мне ночью не приходила. Но я вернулась, а мама заболела.

В больнице ко мне подошли две медсестры-практикантки и попросили предсказать их судьбы. Я не умела этого делать и всячески пыталась им это объяснить, но они ничего не хотели слышать и сказали, что раз я была Там, то теперь могу ВСЁ. Информация полилась потоком откуда-то извне. Я говорила, а одна из медсестёр с ужасом смотрела на меня.

— Ты действительно всё знаешь!!! Всё, что ты сказала сейчас, уже было в моей жизни!

Через месяц я вернулась домой. Мне стали сниться кошмары. Будто мама уходит от меня, и я не могу её догнать или остановить. Я говорила ей об этом, упрашивала пойти к врачу, но мама просто считала, что я вернулась «другой», и всё это — последствия того, что я пережила. Так, я всё знала, но не смогла ничего изменить.

Это самое страшное, когда ты знаешь, а тебе не верят, и ты никак не можешь повлиять на ход событий. Потом было слишком поздно. Вечером накануне маминой смерти я засыпала в своей комнате, когда услышала звук открывающейся двери и шаги за спиной. Я почувствовала ледяное дыхание Смерти и поняла, что мама сейчас умрёт. Она умерла утром.

В день её похорон какой-то бородатый высокий мужчина подошёл ко мне и тихо сказал:

«Мама не умерла. Она будет с тобой рядом. Ты теперь очень сильная, потому что она отдала свою силу тебе. Ты сможешь многое видеть, чего не видела раньше, слышать то, что не слышала раньше. Ты теперь — не такая, как все. Будь внимательной!»

Целый год я жила, как в аду. Кошмары мучили меня и наяву, и во сне. Дверь в мою комнату постоянно открывалась настежь, даже когда были закрыты все форточки и остальные двери. Я слышала шаги в квартире, скрип половиц, дыхание за своей спиной, видела Человека в Чёрном, стоящего у окна в моей комнате, а однажды ночью — чью-то женскую руку на столе, прямо как в книгах у одной Великой Женщины-Учителя в главе про частичную материализацию. Иконы в моей комнате падали со стен, и никакие булавки в одежде и иголки, воткнутые в раму двери, не помогали. Ночами я боялась засыпать, потому что мне снились страшные сны, большинство из них сбывалось. Я уже могла различить, какие сны снятся просто так, а какие — нет, независимо от того, в какой день недели они приснились.