Семен Малков - Несбывшиеся надежды

— Да уж, склоку они могут развести надолго, и это никак не способствует успешной работе, — огорчился Артём. — Неизбежно отразится на ее результатах.

— Не скажи! Чернецов и его подпевалы мутят у нас воду давно, а за третий квартал мы снова вышли на первое место, — самодовольно сообщил Булочкин. — Вчера в профкоме подвели итоги соцсоревнования, и мы — лучшие по всем показателям!

— Это что, правда? — расстроенно переспросил Артём, вспомнив, о чем предупреждал Гальчук. — Если так, то теперь нас с тобой, уж точно, сожрут!

— Как же так? Почему? - не понял Булочкин.

— По кочану!— огрызнулся Артём. — Неужто не понимаешь, что теперь на парткоме представителей других отделений будут интересовать не факты, а то, как побольнее лягнуть победителей? И в первую очередь, нас с тобой.

Именно так все и вышло. Вопреки фактам и здравому смыслу комиссия, состоявшая из прихлебателей Чер-нецова, выполняя его задание, представила в партком акт, в котором утверждалось, что в отделении ремонта авиатехники премии распределяли неверно, и имело место пресловутое «самоназначение» со стороны его руководства.

Акт комиссии был настолько вопиюще-лживым, что на заседании парткома Артём и руководители общественных организаций отделения возмущенно его отвергли. Видно, на это и расчитывал Чернецов, так как факты были преданы забвению, и дальнейшее обсуждение шло на одних эмоциях. Все выступавшие говорили уже не о премии, а только о том, что первое место отделению Артёма присуждено неправильно.

— Считаю, что итоги соцсоревнования нужно пересмотреть, — предложил кто-то, выражая мнение большинства.— Поскольку в отделении ремонта авиатехники имеются нарушения, его надо лишить первого места. А всем руководителям объявить по выговору!

Как ни протестовали Артём, Булочкин и парторг отделения, взывая к закону, фактам и справедливости, — большинством голосов такое решение было принято, и вопрос этот вынесен на общее партийное собрание института.

— Чернецов, сукин сын, как раз этого и добивался, — кипя от негодования сказал Булочкин, когда возвращались с заседания парткома.— Если бы не сыграл на зависти к нашим премиям и первому месту, такое решение бы не прошло! — он был полон решимости. — Но я этого так не оставлю! Напишу в политуправление и в райком партии. Подлецу достанется! Попомнит, как вопреки фактам, подрывать авторитет передового коллектива института!

— А я думаю, братцы, что не стоит поднимать такой скандал. Верно говорят: «выговор — не триппер, с ним Жить можно», — усмехнулся парторг отделения Широков. — И его нам не вынесут, если не будем горячиться, и четко представим факты, опровергающие выводы комиссии. Если же вынесем сор из избы, то на нас могут ополчиться все.

— Согласен. Горячиться не стоит, — сказал свое слово и Артём. — Решение парткома настолько противоречит фактам, что до собрания дело не дойдет. Подлец Чернецов добился, чего хотел. Пересудов в коллективе будет много, и они повредят не столько нам, сколько начальнику института. Ведь назначает премии своими приказами он, — Артём немного помолчал и добавил: — И несправедливого выговора мы не потерпим! Объективная комиссия, разумеется, его отменит и сделает негативные выводы о Чернецове. Но все равно это будет ударом по Цвет-ко и институту. Давайте, не будем торопиться!

Подрывная кампания, развернутая Чернецовым в коллективе института против Цветко, положила конец дружеской связи Артёма с Гальчуком. Однако, причиной их объяснения, поставившего все точки над «i>, явилась не эта интрига, а принципиальное расхождение по научной проблеме. На основе исследований Артём пришел к выводу о необходимости упразднить межремонтные ресурсы самолетов, а Гальчук был автором методики их установления.

— Знание практики ремонта самолетов и результаты научных работ убедили меня в том, что межремонтные ресурсы самолетов необоснованы, — высказал он Галь-чуку свое мнение. — Капитальные ремонты с назначенной периодичностью вредны как для экономики, так и для безопасности полетов.

— Считаешь, что они совсем не нужны? Боюсь, что тебя никто не поймет, — скептически усмехнулся Гальчук. — Экономическая выгода тут очевидна, но чем же капремонт вредит безопасности полетов? Он ведь дает возможность полностью проверить техническое состояние конструкции самолета!

— Даже полная разборка самолетов при капремонте не дает возможность проверить состояние важных элементов конструкции в труднодоступных местах, — объяснил Артём. — Для этого нужны методы неразрушающего контроля.

— Ты не ответил, чем вреден капитальный ремонт для безопасности полетов, — не без ехидства вопросил Гальчук. — По общему мнению, как раз, наоборот: он гарантирует ее в межремонтный период!

— А ты забыл, что будет с любой вещью, если ее распотрошить, а потом вновь восстановить в прежнем виде? — вопросом на вопрос ответил Артём. — Она же утрачивает свои качества, а иногда и приходит в негодность! Такая сложная конструкция, как самолет, после повторной сборки становится намного хуже. А многократные разборки делают ее опасной для эксплуатации, — немного поколебавшись, он открыл «ремонтные секреты»: — Разве не слышал, что из-за разгильдяйства рабочие нередко забывают в жизненно важных узлах конструкции инструмент и другие лишние предметы? А иногда плохо закручивают гайки, и качество заклепочных швов после переклепки значительно хуже.

— Советую выкинуть этот бред из головы. У тебя и без того хватает врагов. Никто не откажется от капремонта, — категорически заявил Гальчук. — Тем более, что нет других методов гарантировать безопасность полетов.

— Есть другие методы, и ты это знаешь. За границей уже отказались от капремонтов, и производят контроль опасных мест конструкции самолетов в процессе их эксплуатации.

Видя, что Гальчук взял в руки со стола бумаги, как бы давая этим понять, что уже тяготится разговором, он возмущенно добавил:

— Не думал я, Боря, что интересы кармана для тебя дороже развития авиации. Все ты отлично понимаешь, но тебе жаль терять такую кормушку, как премии за увеличение межремонтных ресурсов.

— Думай, как хочешь, но не смей вредить! — оторвавшись от бумаг, зло бросил Гальчук. — Иначе пострадаешь. Тебе уже давно светит выговор с занесением в личное дело.

Но эта откровенная угроза лишь подлила масла в огонь.

— Вот, значит, как? — от гнева у Артёма далее голос задрожал. — Ты думаешь, что на вас с Чернецовым управы нет? Не забывай: кто посеет ветер, тот пожнет бурю! Жаль только, что от этого пострадает институт.

«Делать нечего, придется снова обратиться к Лёле, — тоскливо подумал он, выйдя от Гальчука. — Только Семен Бандурский способен эффективно помочь. Он мне не откажет, так как правда на моей стороне. И одного его звонка в наш райком партии будет вполне достаточно».