Мануэль - Блядь ненаглядная

Денис забеспокоился… неужели Димка уже вышел, а он не заметил… Нет, не может быть… он же не спускал глаз с двери.

Денис встал на затекшие ноги, растер их ладонями и пошел обратно, в школу.

В пустом вестибюле было непривычно тихо. Денис огляделся и зашагал к коридору, ведущему к спортивному залу.

Почему именно туда его понесло, он не подумал, но куда же ещё мог деться Димка?

Он, скорее всего, ещё в раздевалке… Денис заглянул туда. Никого.

Может он в зале? Денис заглянул и туда.

Маты валяются в беспорядке, скакалки у стены, свернувшись словно кобры, подстерегают свою жертву…

Денис задумчиво побрёл через зал и вдруг его что-то насторожило. Ноги понесли его к двери… К комнате физрука…

Зачем Дениса туда понесло? Разве здесь Димка? Что ему там делать?

До ушей мальчика стали доносится странные звуки. Он прислонил к двери ухо и услышал тихие, приглушенные полустоны-полувскрики.

Сердце у Дениса сильно забилось. Мальчик бухнулся на коленки перед дверью и прильнул глазом к замочной скважине...

Физрук со спущенными штанами стоял, опершись задницей о стол, а перед ним на коленях стоял Димка… без рубашки. Тяжелая физрукова ладонь, лёжа на его макушке, прижимала голову и руководила ею… А в Димкиных губах мелькал толстый, фиолетово-розово-багровый, ЧЛЕНННН...

Дениску передернуло от отвращения.

Но Димка никакого отвращения почему-то не чувствовал. Наоборот, ему нравилось. Лизал-целовал он с азартом и удовольствием. Одной рукой он водил по толстенному столбу, лаская его, второй поддерживал, мял, тискал, тяжёлые ягодицы.

Физрук закатил глаза. Бедрами толкал так, что член входил глубоко, казалось, чуть ли не до Димкиного затылка, пытаясь пронзить мальчика насквозь.

Денис не мог оторваться. Словно завороженный, застыл, глядя на то, что творилось за закрытой дверью. И противно ему было, и сладко. В его брючках затяжелело и напряглось.

Сколько прошло времени? Вдруг физрук дёрнулся, захрипел, втянув сквозь зубы воздух, и в Димкино лицо ударила струя. Белесые, скользкие, горячие сгустки легли на волосы мальчика, на его светлую чёлку, на пушистую ресницу, на приоткрытые губы, на тонкую шею, на голое плечо...

Димка схватил свою рубашку и, не глядя, стал вытираться…

Что было дальше, Денис уже не видел. Не выдержав, он отшатнулся от двери, и на ватных ногах пройдя зал, вышел в коридор.

«Бомм! Бомм! Бомм!» — ударил в голове большой колокол. «Дряннь! Дряннь! Дряннь!» в унисон зазвенели маленькие колокольчики в висках. Дениска, всё ещё не чувствуя ног, рванул по гулкому коридору, едва не сбил зазевавшуюся в вестибюле уборщицу, вылетел на школьный двор и помчался с полными слёз глазами по мокрым улицам.

Пятница. Стройка.

В каждом городе есть дети... Есть города без детей, но это неживые города, неправильные, ненастоящие.

В этом городе тоже было множество детей. Про девочек говорить не будем, это отдельный народ. Поговорим про мальчишек.

Когда в городе много мальчишек, они сбиваются в стаи. Как бродячие собаки. Нет, не так. Не так грубо — как брошенные щенята. И выбирают они себе лидера. И от него, лидера, зависит, какой эта стайка окажется; злобная, дикая, «чистящая» пьяных, «сшибающая» у старушек последние гроши, метелящая мальчишек из других стай, курящая, пьющая водку и пиво, или наоборот, ходящая в музеи и библиотеки, в походы с ночёвкой в палатках, или путешествия по реке на каноэ или байдарках, в море под парусами.

Была подобная стайка и в микрорайоне, где жили Дениска с Димкой. Звали они себя не шоблой, не кодлой, не бандой, а по-взрослому — бригадой.

Бригадиром себя назначил семнадцатилетний переросток, ожидающий призыва в армию.

Ах, как соседи ждали этого призыва, как родители на военкома молились... но пока что Сергей Войтенко, Серега, Серый, формально числился в ПТУ, и даже иногда в него наведывался, чтобы не забывали.

В «бригаде» было ровно двенадцать человек, и он, тринадцатый. Может у кого возникнут ассоциации, но они предрассудками не страдали. Целыми днями они шатались по району в поисках приключений, а по вечерам собирались в подвальчике старой пятиэтажки, построенной в числе первых домов, еще при Советском Союзе тридцать лет назад. Подвальчик им удалось оборудовать в виде спортзала-качалки: помогли связи родителей «бригадира».

«Пусть сынок хоть спортом займется, лишь бы в колонию не отправился» — думали они.

У Сереги было накачано все. Руки, ноги, шея, плечи. Все, кроме мозга. Мозг был маленький, словно тенисный шарик.

Но соображал быстро.

На его, Серегином, счету было два банка, шесть магазинов, двадцать девять ларьков, без счета легковушек. По крайней мере, так получалось из его рассказов. И «мелкота» слушала его, раскрыв рты и развесив уши.

Вот такая компания и встретила Дениску, когда он, не разбирая дороги, мчался подальше от Димки-предателя...

~~~~~

Денис вбежал в узкий переулок между домами и впечатался головой прямо в мягкий живот Гущи. Гуща, толстый неуклюжий увалень, хрюкнул от неожиданности и придержал Дениса здоровенной ленивой лапой.

— Это что за чудо? — прищурился Серый. — Ты кто, сучонок?

Денис шмыгнул носом, непонимающе огляделся, но промолчал.

— Тебя спрашивают, ну! Чего на людей нападаешь? С ног сбиваешь мирное население.

— Это Денис из восьмого класса, я знаю, — услужливо доложил Гарик, щуплый очкарик. Он в «бригаде» присутствовал лишь по недоразумению, а Серому было лень от него избавиться.

— Он с новеньким дружит, с «гомиком», — Гарик глуповато хихикнул.

— С гомиком? Это интересно... — оживился Серый. Назревало приключение. — Ну-ка, подробней!

Ему начали взахлеб рассказывать эту историю; одни были наслышаны, другие учились в той же школе. Лицо у Серого расплывалось в улыбке по мере изложения.

— Дак получается, что ты у нас «пидарёнок»? А давайте-ка с ним поиграем... Тащите его на стройку, развлечемся!

Какое было «бригаде» дело до Денискиных проблем. Он был для них игрушкой, тряпичной куклой, да к тому же «педиком», то есть – недочеловеком вне пацанских законов. Его подхватили под локти и, не обращая внимания на слабое сопротивление, потащили на бывший пустырь, где выстроили два этажа девятиэтажного дома. Вот на второй этаж и втащили будущую жертву.

Серый задумался, изобретая самое подходящее наказание. А чего тут изобретать! Все давно придумано. Пидара надо трахнуть!.. И все дела...

— Раздевайся, урод, — тихо сказал Серый. — Да поживей, шевели граблями.

— Пошел ты... — нежданно-негадано сорвалось у Дениски с губ.

— Че? — ошалело переспросил Серый. Такой подрыв авторитета на глазах почитателей!.. — Не хочешь сам, поможем! Раздеть его!