Olga Koreneva - Долгое завтра, потерянное вчера...

Постепенно Катя стала «оттаивать». Она вдруг почувствовала, что не одна существует в пространстве, а окружена еще чьими-то судьбами. Жизнями тех, у кого тоже что-то случилось и надломило. Но они пытаются выкарабкаться, как могут. Да, она поняла… Но разговаривать ей не хотелось. Зато она иногда выходила из палаты и прогуливалась по больничному коридору. Так тянулись дни, недели, месяцы… Ее навещали друзья, особенно часто – Олег. Но ей так не хватало Вадима, Сашки… Однажды к ним в палату пришел священник, от его слов стало легче на душе, и Катя впервые в жизни исповедовалась и причастилась. После этого она пошла на поправку.

Из больницы ее забирал Олег. Он распахнул дверцу своей «мазды», и помог Кате сесть. Она удобно устроилась на сидении и откинулась на спинку. Машина мягко взяла с места. Заснеженная дорога, деревья в серебристом инее, дома, рекламные щиты, воздух словно стеклянный, длинные тела фонарей… И вот автомобиль припарковался возле родного подъезда… Дверь, все те же вахтерша и охранник, фойе с цветочными горшками, лифт с зеркалами, квартира. Олег отпирает дверь… Наконец-то, дома! Ее встречают Валя и Настя… Но ужасно пусто без Вадима, без Сашки… Зияющая пустота. Словно дыра посреди дороги… Зияющая дыра в душе… Нет, она не сможет здесь больше жить. Она вернется к себе…

А потом была унылая процедура вступления в наследство – все сделал риэлтор, она лишь подписала. Несколько раз Олег возил ее на кладбище – огромное, холодное, белое, с тесно стоявшими оградками с рядами крестов и надгробий. Могилы Вадима и Саши – впритык. Большие мраморные памятники: у Вадима – плачущий Ангел, у Саши – задумчивый, с распахнутыми крыльями. «Вот этими крыльями он меня и закрыл, Сашка… Он сам был как Ангел… А я его не ценила…» - подумала Катя. – «Они оба меня жутко любили, оба, Вадим и Сашка…» У нее сжалось сердце. В горле стало горько от слез…

Олег поставил на могилы корзинки с роскошными искусственными цветами, и скомандовал севшим голосом:

- Все, пошли.

Как долго двигались они по дорожке мимо могил, ледяной ветер обдирал кожу, задувал в душу, и она не слышала теплые, успокаивающие слова Олега, ее бил озноб. Но вот, наконец, они вышли с кладбища, сели в машину. В салоне она начала согреваться. И снова замелькали улицы, дома, зябкие деревья… Телохранитель включил приемник, зазвучал медленный блюз… Олег украдкой поглядывал на Катю и быстро отводил глаза.

Дома ждала, как всегда, верная Валя. Она уже накрывала обед – Олег позвонил ей еще с дороги. На столе красовалось блюдо с горячими пирогами, бутерброды с икрой, тонкие розовато-прозрачные ломтики осетрины с дольками лимона по краям тарелки, черные влажные маслины в хрустальной вазочке, и так далее. Но Кате было не до еды. «Зачем все это? – думалось ей, - зачем, когда нет Вадима? И Сашки больше нет…» Ей было очень грустно. Олег как мог пытался развлечь ее, рассказывал анекдоты, всякие курьезы, забавные происшествия, но Катя слушала рассеянно и тут же все забывала.

На следующий день она отправилась в свой старый дом, родной, родительский, еще хрущевской застройки. Давно она там не была. Раньше за квартирой следил Сашка. Но теперь ее встретил запах пыли и умерших растений. Все – герань, алоэ, кактусы – засохло. Дух затхлости и смерти… Она распахнула окна, балкон. Холодный сквозняк и свежесть ворвались в комнаты, взметнув шторы. Катя схватилась за пылесос. Сколько времени они не занималась хозяйством? Кажется, целую вечность. Толстым слоем пыли покрылся ее компьютер… И книжные полки… И трюмо… Надо бы сперва все протереть… Включить холодильник, сбегать в магазин – купить хоть что-нибудь поесть, пельмени…

Возле продмага ей встретилась Лиза, и Катя почему-то обрадовалась, разоткровенничалась. Рассказала обо всем. Излила душу.

- Пошли завтра со мной в храм? – пригласила та.

- Пойдем, - согласилась Катя.

После общения с Лизой ей стало полегче.

- Так я за тобой зайду, ладно? – предложила девушка.

- Ну, конечно, - отозвалась Катя. – Во сколько?

- В семнадцать тридцать.

- Хорошо, - Катя благодарно улыбнулась.

Вечером она с аппетитом поглощала пельмени и пила чай. Ночь провела в Интернете, как когда-то давно, в ту эпоху еще, до знакомства с Вадимом. Спать совсем не хотелось. Она словно вернулась в прошлое. Разнообразные сайты гасили воспоминания. Почему-то в доме Вадима она совсем потеряла интерес к компьютеру, видимо, оттого, что утонула в любви.

А утром раздался звонок в дверь, и на пороге возник улыбающийся Олег.

- Я же телохранитель, - объявил он удивленной Кате. – Я должен быть всегда при тебе. А ты почти на сутки выпала из моего поля зрения. Непорядок.

- Ну, ничего себе, заявочка! – воскликнула она. – А если я тебя уволю?

- Все равно буду тебя охранять. Я твой рыцарь, и ты никуда от этого не денешься, - сказал он упрямо, и отвел отчаянно влюбленный взгляд.

Вот так же, бывало, смотрел на нее Вадим. И Сашка.

- Ладно, давай доедать пельмени. Я их много вчера наварила. Иди на кухню, доставай из холодильника, и грей, а я пока душ приму, - ответила она, и скрылась в ванной.

Вышла она освеженная, закутанная в розовый махровый халат. По квартире разливался чудесный аромат пельменей со специями. Стол был накрыт, в керамических тарелках дымилась еда, на хозяйском месте восседал Олег. Катя не стала сгонять его со своего стула, а села рядом, словно гость в своей квартире.

- А знаешь, - заговорил он с набитым ртом, - я начал писать роман.

- И много уже написал? – улыбнулась Катя.

- Много. Первую фразу. Она ко мне пришла спонтанно. Возможно, роман будет состоять только из нее.

- Интересный, должно быть, роман.

- Да. Ведь краткость – сестра таланта.

- Ну, так озвучь эту фразу.

- Ладно, слушай: «И тут они сели в лифт и умчались в неизвестном направлении».

- Ха-ха-ха! Ой, не могу! Кхе-кхе… Уф, чуть не подавилась.

- Значит, веселый роман получился. Так и назову: «Веселый роман». А то никак не мог озаглавить, идеи приходили в голову и упорно искали мозг…

- Хо-хо-хо! Молчи лучше, а то я и впрямь подавлюсь. И вообще, грех так ржать, когда собираешься в храм.

- И я с тобой, - сказал Олег.

- Я иду с соседкой.

- Я тоже с вами.

* * *

Она стояла среди прихожан и молилась за упокой Вадима. Глаза застилали слезы. Звуки литургии вливались в самое сердце, запах ладана нежно окутывал ее, тихо и торжественно горели свечи. Она подняла глаза и увидела лик Христа Спасителя, который смотрел с иконы с такой нежностью и любовью, что где-то внутри нее поднялась горячая волна счастья. Душа вдруг распахнулась навстречу непостижимому, неземному сиянию, которое исходило откуда-то из неведомых глубин этой маленькой церкви, показавшейся просторной… Ее так распирало от необычных, слишком сильных чувств, что она не смогла достоять до конца службы. И тихо вышла из храма.