Нил Гейман - Дым и зеркала (сборник)

Бенхэм тоже улыбнулся.

— Рад сообщить вам, что вы совершенно здоровы.

Потянувшись на стуле, Саймон Пауэрс лениво кивнул.

— Я чувствую себя потрясающе, — сказал он.

Он и в самом деле отлично выглядит, подумал Бенхэм. Так и пышет здоровьем. И ростом вроде стал повыше. Очень привлекательный молодой человек, решил доктор.

— Значит, ммм… эти ваши ощущения прошли?

— Какие ощущения?

— Те, о которых вы рассказывали. Будто ваше тело больше вам не принадлежит.

Саймон мягко помахал рукой, словно опахалом. Холод отступил, и Лондон плавился от внезапно нахлынувшей жары; это было совсем не похоже на Англию.

Саймон казался удивленным.

— Все это тело принадлежит мне, доктор. Я в том абсолютно уверен.

И Саймон Пауэрс (90/00666.L ХОЛОСТ. МУЖ.) усмехнулся так, словно весь мир тоже принадлежал ему.

Доктор провожал его взглядом, когда он выходил из кабинета. Саймон показался ему более крепким и менее уязвимым.

Следующим к Джереми Бенхэму был записан двадцатидвухлетний молодой человек. Бенхэм должен был сказать ему, что у него положительный тест на СПИД. Ненавижу эту работу, подумал он. Пора в отпуск.

Он спустился вниз, чтобы позвать того пациента, и наткнулся на Саймона Пауэрса, оживленно беседовавшего с хорошенькой сестрой-австралийкой.

— Это должно быть чудесное местечко, — говорил он. — Хочу туда поехать. Хочу везде побывать и со всеми повидаться.

Он положил руку ей на локоть, и она не сделала ни малейшей попытки освободиться.

Доктор Бенхэм остановился рядом и тронул Саймона за плечо.

— Молодой человек, — сказал он, — только не попадайтесь мне больше на глаза.

Саймон Пауэрс усмехнулся.

— Вы меня здесь больше не увидите, док, — сказал он. — Во всяком случае, не в таком качестве. Я ушел со своей работы. И собираюсь в круиз вокруг света.

Они пожали друг другу руки. Рука Пауэрса была приятной, теплой и сухой.

Уходя, Бенхэм все еще слышал, как Саймон Пауэрс болтал с медсестрой.

— Это будет потрясающе, — говорил он. Бенхэм подумал, интересно, Пауэрс имеет в виду секс или кругосветку, да нет, поправил он сам себя, определенно и то и другое.

— Я намерен отлично поразвлечься, — говорил Саймон. — И уже заранее предвкушаю, как будет здорово.

В магазине было множество приспособлений, быстро убивающих мышь, и множество таких, которые убивают ее медленно. И еще дюжина традиционных способов, один из них Реган про себя называл ловушкой Тома и Джерри: при малейшем касании рамка опускалась, перебивая хребет; были на полках и другие устройства, в которых мышь задыхалась, или погибала от удара током, даже тонула, и каждое хранилось в отдельной картонной коробке.

— Это не совсем то, что я искал, — сказал Реган.

— Ну, это все, что у нас есть из ловушек, — сказала женщина с большим пластиковым бейджем, на котором было указано, что ее зовут Бекки и что она ЛЮБИТ ЭТУ РАБОТУ В МАГАЗИНЕ КОРМА ДЛЯ ЖИВОТНЫХ И СОПУТСТВУЮЩИЕ ТОВАРЫ «МАКРИ». — А вот здесь…. — и она указала на лежавшие поодаль пакетики ЯД ДЛЯ МЫШЕЙ «КОТ-УБИЙЦА». Сверху лежала маленькая резиновая мышка, лапками кверху.

Мгновенной вспышкой в памяти всплыло: Гвен, протягивающая изящную розовую руку, с загнутыми вверх пальцами. «Что это?» — спрашивает она. Это было за неделю до того, как он уехал в Америку.

«Не знаю», — ответил Реган.

Они сидели в баре маленького отеля в юго-западной Англии: бордовые ковры, бежевые обои. Он потягивал джин с тоником; она дегустировала второй бокал шабли. Гвен однажды сказала Регану, что блондинки должны пить только белое вино; оно им больше к лицу. Он смеялся, пока не понял, что она не шутит.

«Это маленькая дохлятина», — сказала она, переворачивая руку, и ее пальцы замерли, похожие на лапки медлительного розового зверька. Он улыбнулся. А потом расплатился, и они поднялись наверх, в его номер…

— Нет. Только не отрава. Видите ли, я не хочу ее убивать, — пояснил он продавщице по имени Бекки.

Та взглянула на него с любопытством, словно он вдруг начал говорить на тарабарском языке.

— Но вы сказали, вам нужна мышеловка…

— Понимаете, я хочу гуманную мышеловку. Типа западни. Чтобы дверца за ней захлопнулась, и она не могла выбраться наружу.

— А как же вы ее убьете?

— Никак. Ее можно отвезти за несколько миль и выпустить. И она уже не вернется и не доставит беспокойства.

Теперь Бекки улыбалась, глядя на него так, словно он был самым любимым, самым сладким, бессловесным трогательным зверьком.

— Подождите, — сказала она, — я пойду посмотрю.

И скрылась за дверью с надписью «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД». У нее красивая попка, подумал Реган, она мягкая и привлекательная, совсем в духе унылого Среднего Запада.

Он выглянул в окно. Джейнис сидела в машине и читала журнал: рыжеволосая женщина в замызганном халате. Он помахал ей, но она на него не смотрела.

Бекки просунула в дверь голову.

— Вам повезло! — сказала она. — И сколько вы хотите?

— Можно две?

— Конечно.

Она снова ушла и вернулась с двумя небольшими зелеными пластмассовыми контейнерами. Пробила товар на кассе, и пока он путался со все еще непривычными банкнотами и монетами, пытаясь заплатить без сдачи, осмотрела ловушки, все так же улыбаясь, и теперь вертела в руках пакеты.