Егор Молданов - Трудный возраст (Зона вечной мерзлоты)

— Кто рылся в моей сумке? — ее глаза забегали по классу.

Все замерли в ожидании грозы, которая вот-вот должна была разразиться. Пенелопа нарочито при всех высыпала на стол содержимое сумки. Ничего особого там не было: вывалился большой кошелек на прищепке, какие-то бумаги, две ручки, футляр с очками, карманный калькулятор. Пенелопа оглядела вываленное богатство придирчивым взглядом, лицо ее слегка смягчилось.

— Кажется, все на месте, считайте, вам повезло, — благодушно воскликнула она, ее руки машинально взяли кошелек и открыли его. Глаза ее округлились, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. — Где деньги? — завопила она, остолбенев на минуту. — Какая сволочь посмела это сделать?! Дежурные… Кто своровал мои деньги?

Колокольникова с ужасом подняла испуганные глаза на Пенелопу.

— Не знаю.

— Что ты вообще знаешь? — Пенелопа не сдерживала себя. — Как к парням в спальню бегать? Я с утра до ночи вкалываю, как рабыня на галерах. Здоровье, жизнь трачу на таких дебилов, как вы! Иждивенцы, привыкли жить на всем готовеньком… Спиногрызы на шее у государства, — извергалась учительница. — Признавайтесь честно, кто это сделал? Я жду!

Класс потрясенно молчал, казалось, что все даже пригнулись.

— Она так будет ждать до конца света, — прошептал Комар.

Мне в отличие от Валерки было не до юмора.

— Трусы! — кричала Пенелопа. — Вас бы на войну, все передохли бы, как крысы, потому что ни к чему не приспособлены, ничего не умеете в этой жизни, кроме пьянства и воровства. Такими же вырастите, как ваши родители, и мне еще придется учить ваших недоумков детей, — Пенелопа тяжело перевела дыхание. — Пусть наберется смелости тот, кто украл деньги! — Никто не поднялся. — Не хотите признаваться, тогда я позову директора, пусть он вызывает милицию, и пусть каждого из вас при мне обыщут.

Класс молчал, Пенелопа поняла, одним криком она ничего не добьется, и изменила тактику.

— Кто выходил последним из класса, дежурная?

— Не знаю, — дрожащим голосом ответила Колокольникова.

— Бестолочь! — крикнула негодующе Пенелопа.

Колокольникова пристыженно молчала, опустив голову.

— Последними из класса, Белла Ивановна, выходили Комаров и Сафронов, — неожиданно встал и доложил Щукин.

— Кто это еще может подтвердить, кроме тебя? — с подозрением спросила Пенелопа.

— Я, — с готовностью поднялся Каблук.

Пенелопа преобразилась.

— Картина проясняется, — довольно произнесла она и сама не заметила, как от восторга потерла руки. — Комаров, значит, это ты деньги украл? Я в этом ни капли не сомневалась.

— Ничего я не воровал, — огрызнулся Комар.

— Я ложь за километр чую, — наступала Пенелопа. — Кроме тебя, на это никто не способен! — Щеки Пенелопы пылали, она смотрела на Валерку, властно вскинув голову.

— Не брал я у вас никаких денег, можете меня обыскать.

— И обыщу, еще не таких, как ты, обламывала и строила по струнке. Сумку на стол, — скомандовала Пенелопа. Грудь ее тяжело вздымалась, щеки пылали.

Комар поднял сумку с пола и кинул ее на парту.

— Ищите, — с отвращением произнес он.

Пенелопа выпотрошила содержимое сумки на пол, кроме тетрадей, трех учебников и пенала, в сумке больше ничего не было.

Они разъяренно глядели друг на друга.

— Где деньги? — допытывалась Пенелопа.

— Я у вас ничего не брал!

— Ах ты, трусливая тварь, — по-новому завелась Пенелопа. — Стоишь передо мной и нагло врешь!

— Я не тварь, — защищался Комар. — На себя посмотрите!

— Что ты сказал?

И тут случилось то, чего все меньше всего ожидали. Комар выдал такое, что все ахнули, открыв рты.

— Вы чокнутая! — воскликнул Комар запальчиво, его голос заметно дрожал от волнения.

В классе стояла неестественная тишина.

— Что? — опешила Пенелопа. Выпучив глаза, она замерла на месте, вся побледнев; потом сразу побагровела, ее охватил такой приступ ярости, что она не могла говорить.

— Что слышали, — ответил Комар.

— Чокнутая? — истерично переспросила Пенелопа, и ее голос, взлетевший до самых верхних нот, угрожающе повис над всеми. Она теряла контроль над собой. Ее щеки пылали от гнева, ладони были решительно сжаты в кулаки; ее всю трясло от ярости. Такой разъяренной ее никогда не видели.

Пенелопа подошла к Валерке, рука ее машинально поднялась…

— Только попробуйте меня ударить, думаете, на Вас управы не найдется! — Пенелопа замерла. Комар стоял бледный как смерть, подбородок его мелко подрагивал. — Думаете, если учительница, то все можно? Плевал я на ваши угрозы с высокой башни, и ничего вы мне не сделаете! — уверенно отрезал Валерка.

— Как напугал! — к Пенелопе вернулась речь, она посмотрела на меня. — Сумку на стол!

— Вы не имеете права меня обыскивать! — вспыхнул я.

Пенелопа нервно выхватила мой портфель и высыпала все его содержимое на пол. Вместе с книгами на пол посыпались денежные купюры.

— Вот и вор нашелся, — торжествующе воскликнула Пенелопа. — Сознавайся, Сафронов, кто подбил тебя на это воровство — Комаров? — Пенелопа наклонилась ко мне, лицо ее стало жестким, суровым.

— Я ничего у вас не брал, — сбивчиво оправдывался я. — Мне кто-то подложил эти деньги!

В классе повисла зловещая, неприятная, оглушающая тишина.

— Белла Ивановна, — поднялся Смирнов. — Сафронов не мог взять у вас деньги, не верьте Щукину.

— Милиция во всем разберется, — торжествовала Пенелопа. — Я уж расстараюсь, чтобы она занялась вами.

— Это все Щукин подстроил, — выкрикнула из-за парты Иванова.

Пенелопа от неожиданности повернулась к ней и вопросительно взглянула на племянницу.

— Ты чего лезешь, дура, куда тебя не просят! Сядь на место!

— Никуда не сяду! Мальчишки не могли своровать, они честные.

— Сядь, я тебе сказала, — злобно зашипела Пенелопа, — и помолчи. Дома я с тобой, маленькая дрянь, разберусь, — пригрозила она.

— Мальчишки денег не воровали, это…

— Сядь, я тебе сказала, — Пенелопа резко оборвала Иванову на полуслове и снова повернулась к Комару. — Видишь, что ты натворил, сколько ненужного шума. Твоих рук дело?

— Сколько вы еще будете нас мучить? Не трогали мы ваших денег! — воскликнул Валерка.

— Таких, как ты, Комаров, давить надо, как тараканов, — вырвалось у Пенелопы.

— Вы и так нас давите, скоро уже и дышать без вашего разрешения нельзя будет. Вы же, как кровосос, пока крови не напьетесь, не успокоитесь, — лицо Комара раскраснелось, губы дрожали, глаза казались больше и темнее обычного. — Сами не живете и другим не даете спокойно жить! Каждый урок как каторга! От вашего взгляда даже растения в классе вянут, мухи дохнут! Позвоните в космос, пусть они там вам карму полечат, а нас оставьте в покое! Мы нормальные, с космосом не контактируем.