Стефан Дени - Сестры

— Я потеряла Тини, — произнесла я, — потеряла Влада. Но это не важно, если рядом ты.

Она попросила, чтобы нам принесли еще по бокалу, и я позволила звукам ее голоса убаюкать меня. И все же, несмотря на алкоголь и на голос Джеки, я чувствовала себя такой несчастной, что лишь повторяла: «Ох, Джеки, что мы будем делать?»

— Составлять план битвы, — выпалила Джеки. — План битвы, который поможет нам за полгода стать самыми счастливыми девушками Америки.

Семь нью-йоркских авеню были тщательнейшим образом проштудированы, вся инфраструктура, включая коттеджи и гостиницы, была исследована шаг за шагом, словно лабиринт, и мы принялись за поиски богатых мужчин, тех, у кого, как называла это Джеки, водились настоящие деньги. Я было подумала о Джимми, однако он уже был занят одной француженкой и не собирался разводиться или, скорее, это Аннабель не собиралась разводиться. Она сама сказала мне это во время похорон, узнав, что я приехала из Мексики: «Ох, дорогуша, даже и не думай, я не разведусь никогда, а поскольку ты собираешься выйти замуж, то тебе придется подыскать кого-то другого вместо бедного Джеймса». Какая жалость, у него было десять миллиардов и пять жен, он оставил по два миллиарда каждой. Джимми был методичным человеком.

Я восстановила по памяти план, который мы с Джеки составили в самолете:

НАЙТИ БОГАТОГО МУЖЧИНУ

Мы подготовили список богатых и незанятых на тот момент мужчин:

Генри Форд

Сэмюэль Уолстон

Деметриус Карагопулос

Маркос Ливанос

Тим Коч

Лорд Роуздейл

Эрнесто Брандолини

Таки Теодоракопулос

Коста Гратсос

Ники Гуландрис

Джанни Аньелли

Джон Дж. Риб

Папа

После чего подвергли его скрупулезному анализу.

А затем я сорвала куш.

И сорвать его мне помогла отнюдь не Америка, а Европа, моя лучшая подруга.

Когда я повстречала Ари, то была разведенной американкой, чьи сердечные переживания остались в далеком прошлом (последняя любовь к Питеру Бирду казалась мне возвышенной, однако такую же любовь изображала Мэрил Стрип в фильме «Из Африки» и, поскольку она играла лучше, чем я, Питер превратился для меня лишь в друга).

Ари любил, чтобы ему готовили макароны, плавал, не снимая черных очков, путешествовал на собственном самолете и давал мне деньги.

Лондонские греки богаче американских. Богаче богатых. Я нашла Ари среди греков Лондона, хотя он был универсальным греком, питающим слабость к Парижу.

В Нью-Йорке он пригласил меня на ужин, и я продала себя в этом сером борделе «Уолдорф».

Я провела ночь с ним. Он провел ночь, разговаривая по телефону, пока я ублажала его — это было почти все, что Ари интересовало: чтобы его удовлетворяла княгиня.

На следующий день он предложил мне поехать в Грецию.

Я переспала со всеми мужчинами, находящимися на борту, — с гостями, я имею в виду.

Это был самый обнадеживающий круиз из всех, в которые я ездила.

На определенном социальном уровне любовь уже теряет свою ценность.

По телефону я сообщила Джеки, что запустила ручку в золотую ширинку.

— Ох, Скейт, как он выглядит голым?

— У него совсем малюсенький член, когда я увидела его, то подумала, что это червяк, и начала искать листок мяты.

— Слушай, Скейт, я с ним знакома. Не думаю, что ты сможешь наложить на него лапу. Я ездила в круиз на его корабле в компании Рузвельтов-младших, тогда еще князь Голицын колебался в выборе между двумя яхтами: Ари и Ниархоса. Но я сошла с ума, ты же тоже была там. Ты до такой степени являешься частью меня, что иногда я забываю о твоем существовании. Помнишь рубин, который он подарил мне на прощание и, кажется, что-то дал и тебе. Браслет. Я никогда не забываю драгоценности.

— Ах да, помню. Там еще были Рузвельты, чтобы следить за тобой, и Сьюзан кидала на нас злобные взгляды. Я как-то снова встретила в Лондоне сестру Ари, у Артемиса. Помнишь Артемиса? Артемиса Гарофалидиса, этого ржавого гвоздя?..

— Ох уж мне эти греки! — воскликнула Джеки. — Тебе известно, что Ари спал с любовницей Старика?

Старик, вы уже знаете, я вам о нем говорила, был свекром Джеки. Она прозвала его Аль Отруби, игра слов от Аль Капоне и названия этих волокнистых хлопьев, которые поглощают на завтрак пожилые люди, чтобы улучшить свой транзит через кишечник. Мне всегда очень нравилось это сравнение с механическим транзитом, словно гастрономический аэропорт какой-то. Аль — это тот, кто дал ей миллион долларов, чтобы она не разводилась. Он умер в 69-м, зато Старуха продержалась до ста четырех лет. Она похоронила Джеки. Я знала, что у Старика была любовница, Глория Свенсон [21] Американская киноактриса (1897–1983). , но понятия не имела, что Ари укладывал ее к себе в постель. Он был намного моложе, ведь так? Это произошло во время его первого путешествия в Нью-Йорк, как раз накануне войны, в то время я еще ходила к мисс Портер. Я полагаю, что в 1940 году секс со Свенсон для молодого грека был чем-то вроде посещения Метрополитен-музея.

Ладно, в ту первую встречу ни между Джеки и Ари, ни между мной и Ари ничего не было. Знаете, вокруг находилось слишком много людей. Джеки была на вершине Своей Славы, все происходило как раз перед убийством. Однако то, что по всему Измиру были развешены фотографии Джеки, произвело на Ари сильное впечатление. Он не осмеливался слишком стремительно идти в наступление из-за Рузвельта-младшего, который при малейшем Вольном Жесте кликнул бы матросов. В те времена это вызвало бы слишком много пересудов за Круглым Столом. Все-таки Ари любил приглашать на свой корабль настоящих звезд, слава которых распространялась за пределы Голливуда и которые были ужасно популярны. То есть достигли той стадии известности, когда за один стол больше двух-трех таких людей не усаживают. В Монте-Карло у Ари был сам Уинстон Черчилль. Это была самая крупная рыба в мире, однако Рэндольф, его сын, — свой парень, супруг Пэм, Пим-Пэм-Пом, — говорил, что его отец пойдет к кому угодно, даже к Ари, лишь бы иметь возможность выбрать свою любимую марку шампанского. Пэм не была счастлива с Рэнди: он много пил, к тому же она была значительно моложе, ей исполнилось девятнадцать. И денег у него было недостаточно. Вы знаете Пэм? Она умерла здесь в Париже, в «Ритце», бармен которого, Андре Гиймэн, так нравился Джеки. Записывайте. В бассейне. Один Бог знает, что она там делала. Она сохранила девственность до брака только потому, что шофер был гомосексуалистом, а садовник не мог, даже если хотел. У нее была тяжба со своими пасынками, детьми Гарримана, и все же ей удалось сохранить одну картину Ван Гога, одну — Моне и одну — Гогена; здесь, в парижском посольстве, где Клинтон предоставил ей должность, она заявляла: «Если французские журналисты спросят меня о моей жизни, то я покажу им полотна Аверелла, я им всё расскажу от и до».