О Чонхи - Огненная река

С тех пор начались однообразные дни, где были только я и домработница. Но всегда с картинок, нарисованных на стене, вставал бледный призрак брата, как луна днём, и когда я смотрела на эти рисунки, мне было так горько, что сердце разрывалось. Когда не стало брата, отец, живший отдельно от нас, вернулся домой. Довольно долго мы жили вместе в квартире на втором этаже. Пока отец жил с нами, он всегда был ласков со мной.

Он водил меня на морскую пристань, где было полно лодок, и разрешал ловить там рыбу. Поэтому на ужин мы всегда ели варёных бычков с соевым соусом, воняющих бензином. Но однажды утром, когда я проснулась, всё изменилось. Домработница вышла из комнаты отца, поправляя взъерошенные волосы. Она даже не причесала меня и не дала поесть, хотя мне пора было идти в школу.

С растрёпанными, как воронье гнездо, волосами, вся в слезах, я шла в школу и вспоминала умершего брата. Ночью отец не пришёл домой. Но ситуация тихо менялась. Отец чаще стал бывать дома, и каждый раз, когда он приходил, домработница уходила ночевать в его комнату. Так она стала моей мачехой. Как мне казалось, она непрерывно рожала. Детский плач не прекращался и сотрясал однообразный воздух в доме. Везде в квартире раздавался её голос, а дети, которым было около года, и у которых уже были младшие брат или сестра, умирали от поноса. Сначала она неплохо относилась ко мне, поэтому приходила, безвкусно одетая, на родительские собрания в школу, но постепенно стала холодной и жестокой.

Когда я ей говорила, что мне нужны карандаши и тетради, она принималась меня попрекать куском хлеба. Время от времени я крала у одноклассников цветные карандаши. Дети не хотели сидеть со мной, учитель без предупреждения опрокидывал мою сумку и вытряхивал её содержимое. А я клала кусок мела в карман, шла в туалет и долго и старательно выводила на стене: «Учитель — сука! Мачеха — сука!»

Я чувствовала давление и покрывалась твёрдой скорлупой; ненависть к мачехе разрасталась и крепла. Умерший брат жил в моей памяти. Мачеха стёрла все рисунки брата. Когда она мокрой тряпкой смывала со стены рисунки, единственное, что осталось от бесконечно любимого брата, я умоляла её не делать этого. Мачеха отталкивала меня и говорила равнодушно: «Он из-за тебя упал. Если бы в тот самый день ты пришла из школы раньше или позже, чем обычно, он бы не погиб». Очень скоро мы с мачехой стали относиться друг к другу враждебно. Мне казалось, что устойчивое отвращение, чувство соперничества и страдания туго натягивали мои нервы, и ненависть к ней становилась единственным источником моей жизни.

Я написала женщине письмо: «И вчера вы мне снились. Каждую ночь во сне я вижу вас, обнажённую. И страдаю от нестерпимого стыда. Вы помните тот день, когда я к вам пришла? Я вас умоляю, забудьте, забудьте его и тем самым примите меня в ваш мир». Я прочла его вслух. Мне оно показалось трогательным, хотя всё это и выглядело театрально.

Магазин игрушек уже несколько дней был закрыт, висела табличка «Ремонт». Я сходила с ума. Ведь мне не удавалось даже из-за стеклянной двери увидеть женщину, как это было каждый вечер, не говоря уж о встрече с ней. Письмо, которое я ей написала, покрылось пятнами от пальцев и на сгибах стало чёрным.

В том месте, где раньше находился магазин игрушек, открылась кофейня. Крепко запертые двери распахнулись, и оттуда гремела музыка. Я вошла в кофейню. Мне казалось, что если я пройду через дверь, перед которой стоят торжественные венки, то опять появится магазин, и меня встретят освещённые ярким светом игрушки и женщина. «Я тебя люблю, я тебя люблю…» — рыдали колонки.

«Добро пожаловать», — широко улыбнулась кассирша, полируя свои ногти. Я рассматривала кофейню и нигде не находила следов магазина. Хотя внутри помещения свет переливался красным и синим, в большом аквариуме плавали тропические рыбки, влюбленные занимали столики, я чётко могла определить место, где сидела женщина, где стояли её костыли, где находились игрушки. Колонки всё рыдали: «Я тебя люблю, я тебя люблю…» Я вспоминала женщину.

Она сейчас катит колёса своей коляски и ищет своё место в жизни и наверняка за ней бегут яркие игрушечные машинки, перекатываются неваляшки, и следом, не сгибая коленей, идут куклы. Они далеко от меня, в другой стране, куда мне не попасть. Я ненадолго почувствовала свободу. А за ней пришло бесконечное одиночество. Я опять буду жить, съёжившись, как улитка, в твёрдой скорлупе с призраком умершего брата и ненавистью к мачехе, храня в себе воспоминания об этой женщине, Я решила уничтожить неваляшек, которые до сих пор ждут меня дома. Я подумала, что для меня это не будет утратой. Я должна это сделать. Но даже такая мысль меня не могла утешить. Ноги бессильно дрожали. На небе не было звёзд. Сердце стало таким сухим, что, казалось, скоро треснет и с тихим шорохом рассыпется.

Один пхён — 3,3 кв. метра.

Японское слово, означающее «начальник».

Рисовая водка крепостью двадцать пять градусов.

Тубу — соевый творог.

Вона — корейская национальная валюта. Тысяча вон равна примерно одному доллару США.

Сонсэн — обращение к старшему постороннему человеку.

Кимчи — квашеные овощи с острой приправой.

Кын — 0,6 кг для мяса или 0,375 кг для овощей и фруктов.

Мандала — буддийский символ, обозначающий сферу обитания божеств.

Синави — в шаманском обряде музыка, под которую веселится дух.

Синчжандо — изображение духов, охраняющих стороны света.

Чхоён — хваран-жрец, изгнавший духа лихорадки из своего дома. После этого люди стали крепить к воротам нарисованный облик Чхоёна, тем самым прогоняя нечисть и привлекая счастье. Это событие описано в поэтическом произведении «Хваран Чхоён. Храм Манхэса», сохранившемся со времен государства Силла (IV–VII века).

Нокбан — сосуд, в котором хранится дух умершего.

Чиногви — обряд, провожающий душу мертвого в страну мертвых. Считается, что он помогает умершему человеку попасть в рай.

Суннюн — вода, подогретая в котле с остатками пригоревшего риса.

Падук — вид настольной корейской игры.

Каягым — корейский струнный щипковый инструмент.

Енсанхвэсан, Сэренсантарен — традиционные способы исполнения.

Тано — старинный народный праздник, отмечавшийся в пятый день пятого месяца по лунному календарю. В этот день по поверью солнечная энергия достигает своего пика.