Валери Домен - Крутая тусовка

— Это очень неприятно, я с детства не любил загадки… Скажи мне прямо, о чем идет речь, у меня и без этого полно тех, кто меня изводит!

— О'кей. Говорят, что ты намерен поставить вместо меня главным редактором Анри Мейера, и, следовательно, он будет вести программу «Обратный отсчет»…

— И?..

— Мне бы хотелось в этом разобраться.

— Действительно, мы об этом думаем.

Озадаченная журналистка воскликнула, будучи не в состоянии сдержать волнение:

— Но это невозможно, ведь эту передачу создала я! Я сделала ее журналом информации номер 1, продаваемой по всему миру!

— Я тебе, Катрин, за это благодарен. Честно. Но идея вот уже десять лет принадлежит каналу. Тогда тебе не из чего было ее создать, мы это сделали для тебя. Тебе не кажется, что она в некотором роде и наша?

— Нет! Я — душа этой новостной программы, телезрители ждут, чтобы увидеться со мной каждую неделю, на прошлой неделе я была провозглашена самой влиятельной журналисткой телевидения!

— Нет, это звание принадлежит Софи Ракен.

— Ни в коем случае! Софи была выбрана как самая достоверная, но я — самой влиятельной!

Голос ее перерос в визг, Серра инстинктивно заткнул пальцем левое ухо, которое находилось ближе к пухлым губам телеведущей.

— Не кричи, мне кажется, что я в столовой!

— Ты хочешь меня кинуть, так? — снова произнесла Катрин, резко вскочив на ноги и тыча пальцем в Серра, на которого эта угроза ничуть не подействовала.

— Вовсе нет. Времена меняются. Теперь теленовости стоят в нашей сетке. В них люди глотают личинок, находясь в клетке со змеями, занимаются любовью в бассейнах, уезжают жить на несколько недель на пустынный остров, где нет ни туалетов, ни холодильников, орут друг на друга, как дикари, в изолированном от мира помещении и идут на все, чтобы набить себе карманы. Сегодня телеканалы появляются на свет еще быстрее, чем вши в нижнем белье солдат, а Интернет революционизировал доставку информации. «Обратный отсчет» продолжает оставаться замечательной передачей, но она должна прогрессировать в своем выпуске.

— Ну да, ввести туда негра, таково твое видение обновления?

— Именно так. Или какую-нибудь пышногрудую блондинку. Как я тебе уже сказал, телевидение теперь гонится не за качеством, а за количеством. Нам нужны все новые и более многочисленные телезрители. И когда Роббер Дюшенок возвращается вечером домой усталый после тяжелого трудового дня за нищенскую зарплату, он предпочитает смотреть какую-нибудь дебильную передачу, а не журнал теленовостей. Понимаешь, это его больше расслабляет… И тогда, чтобы не ждать снижения зрительского интереса, надо предложить ему развлечение между несколько тяжеловатыми репортажами, которые он смотрит после ужина.

— Ну, девица еще куда ни шло, — согласилась Картин. — Но можешь ты мне объяснить, каким образом телезрителя сможет развлечь черномазый?

— Честно признаюсь, этот феномен я еще не понял. Именно этот вопрос мы и обсуждали только что с Террьеном!

— Был бы у меня микрофон, я смогла бы записать этот разгул половой и расовой дискриминации! Пресса с большим удовольствием напечатала бы основополагающие мысли руководителей канала «Премиум»…

— И эту тему мы часто обсуждаем с Террьеном. Он придерживается совершенно иного, чем ты, мнения относительно средств массовой информации. Но я предлагаю тебе отложить наш спор до лучших времен, отведенное тебе для встречи со мной время истекло. Ты меня убедила в одном: в сентябре тебя заменит именно Анри. А для тебя мы найдем полчаса эфира ночью для какого-нибудь нового революционного проекта.

Говоря все это, Серра настойчиво подталкивал огорченную Картин к двери. А затем сделал знак рукой своей старшей секретарше, чтобы та выкинула прочь этот надоедливый пакет. Секретарша бросилась к двери и за руку утащила Катрин, повторявшую от огорчения только «но, но, но…» до тех пор, пока не оказалась перед средним лифтом: тем, что спускался прямо в холл.

В кабинете Марка Террьена, человека настолько же двуличного, насколько извращенным был Серра, царила менее напряженная обстановка. Он слушал самого яркого ведущего телеканала, доставая пирожные с ванилью из коробки для печенья. Каждую неделю его помощница наполняла ее этими вкусными сладостями, которые специально доставлялись из Бельгии. Это было, безусловно, единственной роскошью Террьена, довольствовавшегося в остальном тем, что давала ему жизнь. Вы скажете, что это ему было совсем просто, учитывая его крупный счет в банке, то, что он мог без забот уехать на три недели отдыхать на Сейшельских островах во дворце или купить себе квартиру площадью около двухсот квадратных метров в центре Парижа, не упрашивая банкира помочь это сделать? Но ведь Террьен, в конце-то концов, не был одним из этих самодовольных телеведущих, которые требовали ванну в кабинет или требовали оплатить им астрономические суммы, не удосуживаясь при этом приложить соответствующие счета. Или пользовались услугами кутюрье, ювелиров, известных косметических фирм. Нет, Террьен был из тех людей, что ограничиваются только тем, что пользуются властью и заботятся о своем имидже. И поэтому, когда в его кабинет вихрем ворвался Миллер, он с довольным видом, сложив руки на округлившемся животе, удобно сидел в своем качающемся кожаном кресле.

— У меня есть секретарша, Кристоф, в ее задачу входит сообщать мне о посетителях! — рассерженно произнес он, резко выпрямив спину.

— Упс! Забыл, извини, в следующий раз так и сделаю!

Широко улыбаясь, Кристоф переступил с ноги на ногу и поправил пальцем несуществующие очки. Этот жест не ускользнул от внимания Террьена, решившего сделать ему выволочку:

— Крис, ты же не носишь очки, тебе следовало бы отвыкнуть от этого странного жеста. Уверяю тебя, надо уметь себя контролировать: это вопрос имиджа.

— Я этого даже не замечаю. И потом, главное — не делать этого перед камерой. Знаешь, это как у того актера, у которого в личной жизни масса тиков. Но у тебя и у меня на публике… И все-таки это странно, не правда ли?

— Это — сила взгляда другого человека, дорогой мой Кристоф… — ответил Террьен, усаживаясь в кресло. — Ну, давай, что там у тебя?

— Ты прав, прибегать к уловкам бесполезно.

Террьен подумал, откуда Миллер мог узнать такое умное выражение с его столь мелким умишком, но ничего не стал спрашивать.

— Так вот, ты первый узнаешь о том, что моя доля на рынке просмотра определена некорректно…

— Ты, наверное, сегодня заглядывал в словарь! Не стоит все же этим злоупотреблять, — с улыбкой урезонил его Марк.

— Я ничем и не злоупотребляю: на прошлой неделе эта доля равнялась 41 %, и я даже смог достичь показателя в 43 % к 21 часу 48 минутам. Тебе разве это не кажется некорректным?