Ян Войк - Изнанка

– Опять получается квиты.

Они оба расхохотались приглушённо, чуть сдавленно, но с облегчением. Сашка не совсем понимала, что происходит, однако, повинуясь общему настроению, тоже начала хихикать.

– Что же ты не повернул на Охотном?

– Мне как-то не до того было…

– А ещё возмущался.

– Видимо, компас мне бы и самому пригодился!

– Вот два придурка…

– Да уж, ходить по метро у нас не особо получается…

А в следующее мгновение все трое вскочили со своих мест. Иван развернулся всем корпусом и вскинул автомат, одновременно включив подствольный фонарь. Сашка отступила на шаг назад и тоже щёлкнула фонариком, её луч первым делом пробежался по потолку и только потом начал обшаривать оставшийся позади туннель. У Андрея фонаря не было, но он двумя руками вцепился в ПМ и постарался закрыть собой дочь. Несколько секунд прошли в нервном ожидании. Тишина.

– Что это было?! – наконец выкрикнул Милавин. Выкрикнул из-за того, что подскочивший в крови адреналин рвался наружу.

– Твою же мать! – сквозь зубы выругался Поводырь.

– Там кто-то рычал, – почти прошептала Сашка, выглядывая из-за спины отца.

– Скорее выл, – машинально поправил её Иван, тщетно стараясь нащупать кого-то лучом фонаря, но тут же встрепенулся и снова начал командовать: Оставайтесь здесь и собирайте вещи! Я схожу посмотрю.

Он двинулся назад по коридору, не отрывая взгляда от прицела. Андрей окликнул его:

– Может, не стоит. Давай лучше, двинемся дальше.

– И оставим на плечах непонятно кого? – не оборачиваясь, ответил Поводырь. – Так не пойдёт. Собирайте барахло. Ждите пять минут и выдвигайтесь к Лубянке.

– Успеешь вернуться?

– Догоню. Если что.

Иван, чуть сгорбившись на полусогнутых ногах, ушёл назад по туннелю. Скоро от него остался лишь отсвет фонаря в темноте да эхо шагов. А Милавин с Сашкой принялись судорожно сгребать в ранцы пластиковую бутылку с недопитым морсом, кружки и пакет с оставшейся парой пирожков. Закончив, Андрей тут же закинул свой ранец на плечи и подтянул лямки, чтобы тот не ёрзал. Ранец Поводыря с пристёгнутым к нему винторезом и скаткой плащ-палатки они тоже собрали и застегнули, положив так, чтоб был под рукой. Ещё несколько минут прошли в ожидании. Луч света от Сашкиного фонаря напрасно бил вглубь туннеля, пытаясь найти Ивана. Он исчез. Пропал отсвет его фонаря, и даже звук шагов затерялся где-то. Наверное, туннель в этом месте плавно заворачивал в сторону, поэтому они и не могли разглядеть Поводыря.

– Папа…

– Тс-с-с, – оборвал дочку Андрей, вслушиваясь в темноту. В правой руке он держал уже взведённый ПМ, а в левой ещё один фонарь, который пока включать не спешил. Запасливый Иван, помня о том, как спасли Сашку, забрал у Кукловода едва ли не десяток самых разных фонарей и светильников да ещё несколько упаковок батареек впридачу. Однако Милавин не спешил расходовать этот запас. Чёрт его знает, сколько ещё им придётся шляться по метро.

Напрягая слух, Андрей старался уловить малейший шорох в темноте, и поэтому раскатистый треск автоматной очереди буквально хлестанул его по ушам. Он вздрогнул и сморщился, да и Сашка вскрикнула от неожиданности. Эхо выстрелов гулко заметалось по туннелю, отражаясь от бетонных тюбингов. А в следующее мгновение его перекрыл надсадный рыкающий вой, переполненный одновременно и яростью, и тоской. У Милавина по спине пробежал холодок. Ни одно живое существо не могло издавать такие звуки, даже вой Морошкиных волков не шёл ни в какое сравнение с этим.

Андрей суетливо сделал пару шагов вперёд, не потому что собирался куда-то идти, просто невозможно было устоять на месте, услышав этот отчаянный вопль. Сашка же напротив зажала уши руками и попятилась, выронив фонарь.

– Саша, будь рядом! Не отходи от меня!!! – он постарался перекричать вой. Похоже, получилось. Девочка остановилась и теперь лишь таращилась на отца расширенными от ужаса глазами.

Вой оборвался внезапно, и в туннеле повисла пронзительная тишина.

– Подбери фонарь!

Сашка выполнила эту короткую просьбу-приказ, а потом молча подошла к Милавину и прижалась всем телом к его спине. Андрей снова вслушивался в темноту, надеясь ещё раз услышать стрельбу, но вместо этого различил торопливые шаги. Кто-то бежал к ним, бежал вслепую, без фонаря.

«Это не Иван», – понял Милавин.

– Погаси свет и сиди тихо, – бросил он за спину, а сам опустился на корточки, выставив пистолет и выключенный фонарь прямо перед собой.

Сашка щёлкнула кнопкой, они остались в полной темноте. А прямо перед ними всё громче звучал топот чужих шагов.

«Я подпущу эту тварь поближе, а потом ослеплю и расстреляю в упор», – решил Милавин, чувствуя, как рукоять ПМ липнет к вспотевшей ладони.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и минуты, а дробный перестук торопливых шагов уже был прямо перед ними. Андрей включил фонарь. Луч света выхватил из темноты человеческую фигуру, в последний момент Милавин узнал её и не выстрелил.

– Стоять!!! – накопившееся за последние минуты напряжение требовало выхода.

– Не стреляй! Свои! – Иван сморщился и отвернулся в сторону, но автомат вскидывать не стал. Пожалуй, именно это спасло ему жизнь.

– Какого чёрта без света!!!

– Фонарь разбил! – чуть притормозивший Поводырь снова бросился вперёд, подхватывая с земли свой ранец. – Уходим! Быстро!

– Что там?!

– Уходим, я сказал!

– Что там, Иван?! – Милавин не двинулся с места.

Поводырь смерил его взглядом и всё-таки ответил:

– Тварь какая-то. Пули её не берут. Зато орёт так, что с души воротит.

– Да, мы слышали.

– Ни хрена вы не слышали! – Иван первым бросился прочь, на ходу навьючивая ранец. – Уходим!

Испуганная Сашка с надеждой посмотрела на отца. Судя по всему, ей тоже совершенно не хотелось оставаться здесь.

– Давай за ним! Быстрее!

Поводырь пробежал несколько метров и только после этого опомнился и обернулся.

– Фонарь!

Сашка отдала ему фонарик.

– Не отставайте! Андрей – ты замыкающий.

Они неслись по туннелю, так быстро, как только мог бежать одиннадцатилетний ребёнок. Иван на ходу ещё успевал торопливо обшаривать лучом света туннель перед ними. Милавин же взял Сашку за руку и тащил за собой, чтобы не отставала. Он уже давно не оглядывался, поэтому новый вопль за спиной, прозвучавший гораздо ближе, чем прежде, оказался для него полной неожиданностью.

С первыми же звуками, Андрей понял, что имел в виду Иван, когда говорил: «Ни хрена вы не слышали!» Теперь крик неизвестной твари не просто ударил по ушам, он как будто ввинчивался в мозг, разрывая на клочки все мысли и желания. Милавин выпустил руку дочери, Сашка упала на колени, снова пытаясь зажать уши. Сам Андрей, кажется, что-то закричал, но позднее даже не смог вспомнить что именно, а в тот момент все звуки просто растворились в этом чудовищном вое. Но это было только начало. Окружающие звуки исчезли первыми, потом потемнело в глазах и пропали бетонные тюбинги, поблёскивающие в свете фонарей рельсы и чёрные шпалы, пропал весь мир, а последними истаяли собственные мысли и желания. Осталась лишь эта яростная, ненавидящая всё вокруг тоска и тупая безысходность.