Лиза Истомина - История Чеширской Кошки

- Не твое дело.

Мне стало страшно и, поднявшись с кресла, выглянула через окно. Мой конь Фобос скакал рядом и изредка посматривал на меня. Приказав кучеру остановиться, я выбралась из кареты подальше от ненавистного шамана и взобралась на Фобоса. Конь был из табуна породы степных азиатов. Тонконогий, высокий в холке, с длинной, рыже-коричневой, чуть вьющейся гривой Ос был гордостью и моей и всей Академии. Рыжий цвет его шерсти прекрасно оттеняли белые "гольфы", идущие от колен коняки и вплоть до копыт - они тоже были белыми и имели интересный черный узор.

Дальше наше путешествие уже ничто не останавливало. Не считая вдруг разговорившегося кучера, представившегося как сеньор Оринар.

- Меня удивляет Ваша решимость, сеньорита, - сказал он, когда мы подъезжали к границе. - Поехать в незнакомую страну с этим... страшилой даже я бы не согласился.

- Да, Вы правы, - тихим голосом согласилась я и оглянулась - вдруг этот негр смотрит в окно. - А Вы разве его не встречали раньше?

- Нет. И, кстати, он кажется мне слишком странным. Но я не видел ни одного шамана, может быть они все такие.

- Все... возможно, отрицать не стану, да и соглашаться.

- Рассудительно.

Он говорил, а я пыталась вспомнить, где раньше видела это его правильное лицо с высокими скулами, чуть тонкими губами, прямым носом и карими миндалевидными глазами.

Ты многое забыла из прошлой жизни, как и я. Поэтому лучше не тужься.

Сеньор Оринар заметил, что я усиленно наблюдаю за ним, и чуть усмехнулся.

- Вспоминаете что-то?

- Нет, - сокрушенно поведала я и поправила складки на своем длинном жилете. - Вы определенно знакомы мне.

- Если Вы вдруг вспомните, расскажите мне, пожалуйста, - попросил Оринар совершенно искренне, и я не смогла ему отказать.

Впечатление от нашего кучера было лучше впечатления от чернокожего шамана раз в тысячу. Спокойный, пунктуальный, рассудительный, симпатичный даже, кучер мне понравился сразу. А вот Жинн внушал какой-то болезненный страх - вроде и ничего страшного, а боишься. И этот страх не был уважением, он был фобией или еще чем-нибудь. Честно говоря, я, наверно, не отказалась бы от идеи, что наш мало уважаемый шаман Жинн был одним из демонов кругов ада Сатаны. Но не будем делать поспешных выводов - интуитивно я не ощущала прихода беды с его стороны.

В доме для приезжих, где мы остановились на ночь, уже пройдя через границу, я познакомилась с еще одной приятной женщиной Петрой. Хозяйка отеля оказалась очень радушной и, эм, очень пухлой и маленькой, что, в общем-то, положено хозяевам собственного дела. Она провела меня на самый верх дома, сказав, что сама живет рядом и не даст кому-то помешать моему отдыху. Петра единственная из нас всех знала Жинна и даже не испугалась его. Я бы на его месте серьезно задумалась - по виду шамана прекрасно видно привыкание к всеобщему страху его персоны.

Я расплела косу, села на стул перед зеркалом и зажгла три свечки. Запоздалым набатом у меня в голове пронеслось напутствие Лилит: "Не забудь вавилонские свечки!". Подружка всегда хотела быть в курсе всех моих дел, а говорить на таком расстоянии мы могли только через зеркала - для этого надо было поставить у зеркала вызывающего вавилонскую свечу и произнести всего два слова "ниа" и "рин".

- Ритка, какая же ты дура! - произнесла я, глядя в зеркало и подперев кулаком щеку. - Непролазная дура!

В комнате раздался шум. Было такое ощущение, что некто подбросил мне что-то. Я развернулась на стуле.

- Кто здесь? - Идиотский вопрос.

Мое внимание привлек продолговатый сверток бумаги на полу. Еще раз для достоверности посмотрев на белеющий прямоугольник окна, я взяла письмо, которое оказалось довольно тяжелым. Перевязанное тоненькой серой ленточкой, оно казалось одновременно и простым, и тайным. Аккуратно подцепив ногтем бантик, я сняла ленту и раскрыла письмо. Мне на ладонь скатилась одна черная свеча - новая, с загнутым, еще нетронутым фитилем. Изумленная я стала читать письмо.

Сеньорита Рей.

Я еще никогда не писал писем такого содержания, и поэтому прошу Вас не особо отвлекаться на неправильное составление сего документа. Мне очень лестно то, что Вам хватило смелости раскрыть его и, я надеюсь, принять мой скромный подарок. Когда мы встретимся... Нет, не так. Я понимаю, что сейчас Вы в изумлении от моего поступка, но, прошу Вас, не пытайтесь разыскать меня или отправить письмо - не получится. Не пытайтесь заплатить мне за вавилонскую свечу - не приму. И Вы, сеньорита Рей, можете забыть про меня.

Р. К .

Забыть? Интересно, это как? Знать о чьей-то помощи и при этом совершенно не любопытствовать кто это, зачем помог, почему оставил эти странные инициалы, похожие на переплетенные лозы дикого винограда? И как этот Р. К. смог подбросить мне "подарок"? И откуда он знает мое имя и мое местонахождение? Сплошные вопросы...

Неизвестный поклонник? Да ты, мать, везде успеваешь! Даже этому шаману страшному приглянулась. И как тебя только на моральных уродов тянет?

Про Ли я так и не вспомнила. Не снимая даже жилета, я завалилась на кровать и заснула.

А в соседней комнате снизу шаман стоял перед распахнутым настежь окном и ждал, когда любопытное личико Риты высунется в надежде найти отправителя еще рядом. Прождав так с полчаса, он расстроенно стукнул кулаком о подоконник.

"Она последовала совету идиота, - подумал он. - Не думал, что она такая доверчивая и покладистая".

Шаман подошел к зеркалу и внимательно всмотрелся в свое отражение.

"Она боится тебя, Рик, боится. Только вспомни ее выражение лица, когда она впервые увидела тебя, и ты поймешь. У тебя ничего не получится".

Он впервые в жизни был расстроен до глубины души.

* * *

Проснулась я засветло - старая привычка, не ушедшая со времен батрачества. В раскрытое окно приятно дул свежий южный ветер, и я подставила лицо этому моему лучшему другу. На что внутренний голос язвительно протянул:

Аэро манка настоящая. Как и я.

Умывшись и почистив зубы, я забрала со стола свечу и расческу и сунула их в саквояж. А странноватый листочек бумаги с такими же странноватыми инициалами выбросила в камин, который тут же и зажгла заклинанием. Письмо гореть не хотело, оно плавилось, обтекая противной смесью бревна. Касаясь букв, огонь становился зеленым, словно он сжигал что плохое и неправильное.

В мою дверь постучались, и вошла Петра.

- Дитятко, как спалось? Женихи снились? - ехидно улыбаясь, вопросила она.

Я показала ей все свои тридцать два зуба.

- Какие женихи, Петра-голубушка? Тут бы Академию закончить да вернуться живой, а Вы о женихах!

Я укоризненно покачала головой и взглянула на хозяйку из-под косой челки. Та расплывалась в широкой улыбке.