Валерий Ваганов - На взлетной полосе
- Название:На взлетной полосе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Южно-Уральское книжное издательство
- Год:1990
- Город:Челябинск
- ISBN:5-7688-0260-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Ваганов - На взлетной полосе краткое содержание
Очередная книга издательского цикла сборников, знакомящих читателей с творчеством молодых прозаиков.
На взлетной полосе - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
От него попахивало перегаром, Свиридов слушал и свои подвиги вспомнил, как по утрам отец в комнату его приходил, сдерживаясь, сначала молчал, потом спрашивал, с кем пил. И только теперь он знал, как доставалось отцу это спокойствие. Представил, как поднималось у него давление, и возле язвы лопались какие-нибудь кровеносные сосудики, с каждым разом все больше. Свиридову неловко было лежать перед ним, он садился, тер виски, в голове, конечно, гудело со вчерашнего, молол чепуху, что друзей встретил, что не маленький и сам все понимает.
Отец выходил тогда из комнаты, между ними начиналась полоса молчания, иногда неделю, иногда две. И это даже радовало Свиридова, он, словно назло, возвращался домой поздно, своим ключом дверь открывал, с каким-то особым удовольствием ввинчивал каблуки в старенькие скрипучие половицы.
Мирил их футбол, когда матч передавали по телевизору. Отец смотрел молча, но постепенно игра захватывала его, и после особенно напряженного момента он закуривал, говорил мимо Свиридова:
— Повезло! Ты погляди! Им весь сезон везет, как зайцам…
Свиридов соглашался. Так, по слову, по возгласу к концу игры и кончалась полоса молчания…
…Сосед что-то рассказывал. Был это плотный круглолицый дядька, маленькие глаза запрятаны глубоко в глазницах, в мокрых губах отражались золотые коронки.
— А у меня иногда хорошо выходит. Должность маленькая — экспедитор, товары развожу. А друзья попросят, достанешь, одному — то, другому — это сделаешь, за недельку, глядишь, и четвертную наскребешь…
Он, наверно, хорошо пообедал, выпил крепенько в аэропортовском ресторане и теперь, поспав, в отличном настроении находился. Глазки поблескивали весело, и на торгового работника был он похож мало.
— А путевочку сюда мне свояк организовал, большой он по этим делам специалист… Я, конечно, в долгу не останусь. Приходится крутиться, — улыбнулся он и замолчал…
У отца, Свиридов знал, с путевкой долго не выходило, где-то обещали, потом все менялось, он опять ждал, потому что пойти, потребовать, на горло наступить кому-то — не мог, считал, если не дали — значит, дали тому, у кого дела вовсе швах, как он говорил иногда. И Свиридов как-то запоздало понял, что все последние годы жил только сам по себе, отдельно, в своей двадцатиметровой комнате, и в родительский дом на окраине приезжал лишь по надобности, зимой картошки взять или из зелени чего летом — огород у них всегда в порядке содержался. В последний раз перед отъездом зашел к матери. После телеграммы она слегла. За несколько часов от ее энергии и решительности и следа не осталось. Она лежала на тахте возле жарко натопленной печки, безучастно смотрела в пространство, соседские женщины сидели возле нее, успокаивали.
— Может, обойдется все, Клавдия Николаевна, крепкий же он. Помню, осенью колоду расколоть не могла, он примерился, на ладошки поплевал и сразу…
Потом, когда ушли чужие, мать позвала его.
— Владя, как ты один-то полетишь? Может, я с тобой?
Его всегда коробило это деланно-интеллигентское «Владя», но на этот раз он не обратил внимания.
— Нет, тебе нельзя. Жди здесь, я писать буду.
Она медленно поднялась тогда, достала из комода деньги, положила на стол.
— Вот, не знаю, хватит ли. Если мало будет — ты телеграмму дай. У меня еще есть.
Свиридов смотрел на неровную стопочку, там были десятки, тройки, даже мятые рубли, она откладывала их от рыночных своих выручек, прятала куда-то, и вот они дождались своего часа.
— Что надо будет, так не жалей денег-то…
— Знаю, — поспешно сказал он и вышел, чтобы успеть за билетом…
В автобусе было жарко. За окнами проплывали, разворачивались уже подсохшие поля. Он расстегнул пальто, снял шапку. Чтобы отвлечься, в который раз начинал читать, но не мог, от яркого света резало глаза.
Возле вокзала Свиридов вышел. Громко играла музыка, возле остановки прохаживались флегматичные мужчины в больших плоских кепках, ловили такси.
Оказалось, что отец живет далеко, на окраине городка, и путевка у него была лишь на питание и процедуры, а спал он вот здесь, показала ему хозяйка на узенькую железную кровать. Потом она повела его в больницу. Темное здание ее тянулось на целый квартал, они обошли его кругом, прежде чем в приемный покой попали. После длинными коридорами, мимо халатов, полосатых пижам, чьих-то костылей, кроватей дошли до хирургического отделения.
— Вот здесь. Слева первая койка, — сказала хозяйка тихо и в сторону отступила. И по тому, как сел ее голос, Свиридов почувствовал тяжесть в ногах, не было сил последний шаг сделать.
Отец узнал его сразу. Он быстро повернул худую лобастую голову, чуть прищурился.
— О, Владик приехал, вот видишь, как получилось, слег я, Владик. Как мама там? — он говорил, тяжело дыша, на виске под серой тугой кожей билась синяя жилка.
— Ничего, папа, все хорошо будет, теперь поправляйся только… Мама со мной собиралась, да заболела немного. Свиридов смотрел на отца, и в этом маленьком сухоньком человечке так немного осталось от того, прежнего, каким был он месяц назад.
— Вот видишь как, Владик… Надоело все. Иди к врачу, скажи, чтоб отпустил меня, домой поедем. Дома мне лучше будет. Сам такси вызывай. Ох, сколько они влили в меня…
И только тут он заметил высокие штативы по обе стороны кровати, в мензурках, колбочках что-то капало, а резиновые трубки шли к отцовским рукам.
— Пусть лучше уколы, — он на секунду закрыл глаза, — а так я не могу больше… А мама не приехала… Иди, скажи врачу, сколько можно…
Свиридов поправил подушку. Ему стало жарко в накинутом на плечи халате. Он немного успокоился, отец узнал, и операция уже сделана, главное позади, теперь только бы организм справился. Лишь резиновые трубочки страшили его. Он догадывался о их назначении, но все было прикручено к штативам как-то наспех, не мужскими руками, это было видно сразу, как на уроке химии в средней школе.
Только теперь Свиридов заметил и дежурную сестру. Она сидела у стены на низеньком стульчике, держала руку отца.
Врач дотронулась до его спины, тихо вызвала в коридор. И как-то деловито, буднично представилась, потом спросила:
— Вы его сын?
— Да, да.
— Положение тяжелое, но теперь есть надежда. Мы сделали все, что смогли.
Он пробыл в палате до половины девятого. К вечеру отец успокоился, дыхание стало ровней, и он уснул…
— Ну, а вышел я из госпиталя уже после войны, время трудное, — говорил сосед, — туда-сюда сунулся, работы много, а все физическая. Сначала в артель пристроился, но ее прихлопнули сразу, видно, давно милиция на прицеле держала, двоим по пять, одному четыре года дали, я в стороне остался, но опять-таки на голом месте. И посоветовали мне в снабжение идти, грамоты особой не надо, наряд-фактуру от накладной отличишь, вот тридцать пятый год так…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: