Сергей Сиротин - Дальняя пристань
- Название:Дальняя пристань
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Южно-Уральское книжное издательство
- Год:1990
- Город:Челябинск
- ISBN:5-7688-0260-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Сиротин - Дальняя пристань краткое содержание
Очередная книга издательского цикла сборников, знакомящих читателей с творчеством молодых прозаиков.
Дальняя пристань - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Здорово живете, мужики! — гаркнул я.
«Мужики» подняли головы и смотрели недоуменно и враждебно.
— Чего надо? — спросил лохматый, явно самый прохиндеистый из скопища.
— Да я вот от директора со списком…
— А… Это меня не касается. Я слабый и больной, — он отвернулся и с надрывом закашлялся.
— Здоровые-то есть? — съехидничал я специально.
Встал длинный, уничижительно рассмотрел меня сверху:
— Ну ты, харя, чего лыбишься? Зачем пришел?
Пришлось объяснить.
Вскочил один помоложе, хлопая себя по ватным ляжкам, обежал меня кругом и завопил:
— Ой, маменька родная! Спасите меня! Это ты бригадир! Ой, господи, сопли-то подбери.
Из кучи выскочил еще один:
— Саня, дорогой! Сколько лет, сколько зим? Братишка!
Я вспомнил «Гешу-братишку» еще по времени, когда работал лаборантом на невезучей буровой Р-49. Теперь Геша стоял в своем веселом наряде: болотных резиновых сапогах с загнутыми голенищами, в шубе, когда-то считавшейся белой, из-под нее выглядывала тельняшка, на лоб надвинута тирольская шляпа, только гитары не хватает…
Представитель последней волны освоителей Геша работал неплохо, но его выходки, по-видимому, вынудили начальника экспедиции (из профилактических соображений) выгнать на время этого опытного и безалаберного бурильщика.
Я помнил его гастроли в «Шанхае», в городке из балков. «Братишка» появлялся там после десяти дней положенного ему отдыха. На опухшем лице с выделяющимся острым носом блуждала странная улыбка. Все, кто видел его в этот миг, тянулся за ним к вагончикам, где находился руководящий центр экспедиции, в ожидании очередного бесплатного концерта.
А он, польщенный, но не обращая внимания на поклонников, открывал ногой дверь в кабинет начальника. Диалог раз от разу не отличался оригинальностью.
— Мне бы рябчиков этак шестьдесят, в счет уже заработанного.
Грозно:
— Тебе на вахту пора заступать!
Успокаивающе:
— Вот подлечусь и улетучусь.
Сдерживаясь:
— Выйди вон и не мешай работать!
Геша подходил ближе, садился напротив и доверительно продолжал свое:
— Все равно ведь дашь, Петрович.
Твердо:
— На сей раз не дам!
— Дашь…
— Не дам!
— Дашь…
И так дальше, как в детском саду.
— Ну, смотри! — теперь угрожал Геша.
Начальник не выдерживал, выскакивал из-за стола, хватал «братишку» за ворот шубы. Гремела по заледенелому полу гитара.
Уже поднявшись, Геша обращался к собравшейся толпе ожидающих отправки на буровые и свободных от вахты людей:
— Ну ладно, сейчас посмотрим, у кого нервная система крепче.
Он выходил, не теряя достоинства, на улицу, по скобам пожарной лесенки взбирался на вагончик, садился на вентиляционную трубу и пробовал первые аккорды. Люди все прибывали. Поклонившись на все четыре стороны, Геша диким голосом начинал петь такое, что хохот умолкал лишь тогда, когда артист поднимал руку, прося молчания, и объявлял следующий номер.
Из управы выбегал возбужденный начальник, кричал солисту: «Братишка, прекрати», — и добавлял выражения, немного отодвигающие толпу.
Геша поворачивался и спрашивал:
— Дашь шестьдесятку?!
— Дам!!! — рычал начальник, стучал в окно, из которого высовывалась седая голова главбуха:
— Выпиши этому негодяю шестьдесят!
Геша, уже слезавший с балка, невинно возмущался:
— Но, но, поосторожней, я ведь и обратно могу вернуться…
На этом спектакль заканчивался и начинались будни.
Начальник вызывал молодых ребят, ожидавших своей очереди на отправку, и мы получали в свое владение вездеход и задание: «Доставить этого алкаша, как только он налижется, на буровую». С квалифицированными бурильщиками было очень трудно.
Часа три мы катались перед окнами знакомых девиц, пугая и удивляя прохожих возможностями мощной техники. В заключение подъезжали к известной нам квартире, в которой находили некоторое количество бесчувственных тел, выбирали своих и везли на вертолет.
Прибыв на производство, Геша сутки болел, а потом, наказанный за гастроли, работал две, а то и три вахтовых смены без выходных…
Оглядев помрачневшего «братишку», я поинтересовался, как это начальник экспедиции отважился на увольнение?
Последней каплей, переполнившей вместительную чашку терпения Петровича, был эпизод с продажей трактора-болотохода.
У Геши была ненормальная страсть к шестидесяти рублям. Он никогда не просил ни меньше ни больше. Недавно, отправившись на тракторе с буровой в поселок, в одном из стойбищ, не спросив тракториста, продал агрегат за шестьдесят рублей. Пастуху, купившему трактор, сказал, что тот может приехать на «базу» и забрать свое добро Прошло недели две, и кочевник на шикарной упряжке из белых оленей прибыл за болотоходом. Скандал длился целый день, так как оленевод забрался в кабину «своего» трактора и вытащить оттуда его не могли. Он не желал брать обратно деньги, а узнав, что машина стоит намного больше, готов был добавить еще, лишь бы приобрести такую нужную в хозяйстве вещь.
И начальник решился — уволил виновника скандала на три месяца…
Еще раз оглядев «романтиков», я мысленно поблагодарил судьбу за ниспосланные мне испытания и, предупредив о том, что работаем завтра с восьми, вышел на свежий воздух.
В то первое утро Витька забежал за мной. Он усердно колотил в раму, пока не разбудил мать, спавшую в соседней комнате.
Обычно бригады собирались у конторки рыбообработки. Там получали задание на день, там же выдавали зарплату, можно было почитать газету, попить воды и просто посидеть почесать языки. Правда, долго не задерживались — сдельщина есть сдельщина. Когда мы с Витькой прибыли, там уже сидели, привалясь спинами к заснеженной завалинке, Колька Елецкий и Игорь Синенко. Оба в новеньких отцовских ватниках и тяжелых собачьих унтах.
Через полчаса пришел Муленюк и присоединился к двум таким же замшелым мужичкам. Громко, чтобы все слышали, Муленюк спросил:
— Ще митингу ни було? — и, немного подождав, сам себе ответил: — Та ни, вин назначин на обид, а щас ще тильки дэвять.
Скосил глаза на часы Игореши — времени без десяти девять, а наших ореликов нет. Духом пал и не знаю, что предпринять. Елецкий, поддерживая меня, предложил «Пойти и набить морду!» — кому и за что не уточнил. Когда я в душе уже согласился с другом, на горизонте показалась плотная кучка людей. Они подошли ближе, и мы все вместе расхохотались совершенно уместному замечанию Муленюка:
— А ето ще за банда?
Толпа остановилась, а у меня в глазах замелькали кадры из «Оптимистической трагедии» — сцена появления подмоги. Колорит был тот же, только в северном исполнении. Предводительствовал не кто иной, как сам парторг Александр Иванович. Он пожал мне руку, потом ребятам, кивнул Карпычу и попросил всех зайти в конторку. Там, выдавив из-за столов напуганных нашествием учетчиц, пополнение изобразило готовность слушать и внимать. Александр Иванович официально представил меня, обозвал наш коллектив комсомольско-молодежным и, переждав смешки, произнес несколько фраз про сложность момента и ответственность задач. Потом, сославшись на особые отношения некоторых товарищей с правоохранительными органами в лице участкового, пообещал всем воздавать только по заслугам, посулив держать наш коллектив постоянно в поле зрения…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: