Факир Байкурт - Избранное

— Аман, что это творится из-за какой-то паршивой куропатки! — закричала сверху жена Карами. — Эй, Карами, скажи Харпыру-бею, пусть отдаст им куропатку, чтоб духу их здесь больше не было! Позорят нас только перед гостями.

Али оправился от удара и, подойдя к лестнице, вознамерился подняться наверх.

— Не надо, внук! Не ходи туда!

— Не запрещай, дедушка! Я заберу у них куропатку брата, больше мне ничего не надо.

— Не дадут тебе. Их там слишком много — целая стая шакалов. Тебе с ними не совладать, Али. Потерпи, подожди…

Сейит с Яшаром разошлись наконец. Омер набросился сзади на Али, схватил его за плечи и стал тянуть вниз с лестницы.

Сверху спустился Пашаджик.

— Что это такое?! Кто дал вам право нарушать покой людей?! Ишь, разбойники каковы! Чего вам здесь надо?

Я схватил Пашаджика за грудки.

— Уйди с лестницы, Эльван-чавуш! — закричал сверху Карами. — Надо разобраться сперва, зачем они явились. Если с добром — одно дело. Если бучу хотят поднять — другое дело. Мы им тут, пожалуй, такую бучу поднимем, что долго помнить будут.

— А хоть бы и бучу хотят поднять. Уж не возомнил ли ты, что любого под себя подмять можешь?! — сказал я как мог спокойней. — Нет уж, мы себя ограбить не позволим. Иди-ка садись на свое место и не вмешивайся куда не просят. Бросил горящую головешку в сухую траву — жди пожара. С твоего благословения мой сын выкрал куропатку у ребенка. Вот ребенок и негодует. Ежели для тебя так уж важно соблюсти приличия, то почему бы не отдать куропатку настоящему хозяину?

— Говоришь, с моего благословения Сейит отнял куропатку у Яшара? — взвился Карами. — Да какое я имею к ней отношение? Может, скажешь, это я привез Харпыра-бея из Анкары? Твой сын пригласил его, а я принял у себя в доме. Да и то потому только, что вас же и пожалел. Вам нечем было напоить-накормить гостя, негде было уложить его. И что я получил взамен благодарности? Одни попреки!

— С какой это стати ты решил принять американа у себя в доме? Ты кто, староста нашей деревни?

— Староста не староста, а человек не последний.

Насилу я удержался, чтоб не плюнуть в его рожу поганую.

— Пустите нас! — сказал я, спускаясь с лестницы. — Пусти, Омер! Мы уйдем. Дело-то пустяковое, а, глядишь, большой бедой обернется. Лучше нам уйти.

Харпыр-бей с супружницей тоже заметно скисли:

— Мы тоже хотеть ехать. Спасибо, сэнкю…

Сейит стал выталкивать нас на улицу.

— Идите, идите! — приговаривал он. — Дадите вы мне наконец поговорить с ним? Ну что за народ! О Аллах!

— И не стыдно тебе, Сейдо-эфенди, отца родного взашей гнать? — сказал я, прижав палку к груди. — Поди спроси у этого американа, может, он тебе в пакетах с платьями работу привез?

— Да, да, есть для Сейит работа, — сказал Харпыр-бей, спускаясь по лестнице. — Сейит надо приехать Анкара, надо заполнять анкет. Я иметь разговор с наш управляющий по кадрам. Он сказал: есть работа. Сейит надо срочно ехать Анкара.

— Ну и прекрасно! Поезжай, сын, в Анкару, будет тебе работа. Но только нас у тебя уже не будет — так и знай! Уезжай в Анкару один. Об одном прошу напоследок — скажи ему, чтоб вернул куропатку. Иначе не будет ни тебе, ни ему покоя от нас до самой смерти. Пускай вернет куропатку, а потом можете ехать куда угодно.

Растерялся Сейдо, не знает, что сказать, как быть. Тем временем Омер вывел Исмахан, Али и Яшара за ворота и запер за ними как следует. А они давай камни швырять через забор.

— Еще не хватало, чтоб в машину Харпыра-бея угодили, — заволновался Карами. Он подошел ко мне и обхватил за плечи: — Послушай, Эльван-чавуш, мы почитаем тебя за твой возраст. Скажи своим, чтоб не швыряли камнями в машину Харпыра-бея. Иначе за себя не ручаюсь — могу выстрелить! Ей-богу, могу.

— Хорошо, я уведу их отсюда. Ты же в свой черед скажи Харпыру-бею, чтоб отдал куропатку мальчику. Только так, и не иначе.

— Харпыр-бей не отдаст куропатку. Да вам и не следует брать ее. Послушай, Эльван-чавуш, не стоит какая-то паршивая куропатка того, чтобы из-за нее такой шум поднимать.

— Карами! Ты что, по-турецки понимать перестал? Ты просишь, чтоб я запретил моим мальчикам швырять камнями. А я говорю: скажи Харпыру, чтобы вернул куропатку. Только посланца Аллахова все слушаются беспрекословно, а я не посланец Аллаха. Поговори с американом, пусть отдаст куропатку мальчику. А не хочешь — я сам поговорю с ним. — И я оборотился в сторону Харпыра-бея, который стоял вместе со своей супружницей и детьми неподалеку от нас. — Харпыр-бей, свет очей моих, послушай меня, старика. Ты видишь, сколько шума поднялось из-за какой-то негодящей куропатки. Отдай ее, дорогой, добром прошу. Понимай меня? Ты есть отдавать куропатка! Мои внуки требовать своя куропатка. Понимай?

— Ты хотеть куропатка?

— Да, да!

— Я получать куропатка от Сейит.

— Но она принадлежит не Сейиту, а Яшару, моему внуку. Понимай?

— Да, понимай. Внук — это маленький мальчик. Он на улице… Я иметь хороший охота, вери гуд охота. Я буду давать деньги, а куропатка ноу давать. Я не буду давать куропатка обратно.

— Но мальчики ждут на улице. Если не вернешь им куропатку, они поколотят камнями твою машину. Понимай?

— Моя машина?

— Да!

— Они хотеть мой автомобиль?

— Нет-нет! Ты не понял.

— О, я все понимай. Я есть согласный отдать мой автомобиль. Йес!

— Аллах великий! — вскинул руки Карами. — Он им готов машину дать! Что ж это делается на белом свете? — И Карами хлопнул себя ладонями по ляжкам. — Не бери грех на душу, Эльван-чавуш! Забудь ты про эту треклятую куропатку. И влюбленному наскучит привередливая красавица. Сколько можно об одном и том же талдычить? Харпыр-бей почитает нас за хороших людей, потому и приехал в нашу деревню. Он большой человек, инженер по самолетам. Он укрепляет воздушные силы нашей армии. Одно слово — ин-же-нер! А вы роняете честь нашей деревни. Больше того, честь всей страны. Имейте же совесть!

— Честь страны тут ни при чем. Пусть вернет…

Однако терпению Карами пришел конец, и он завопил:

— Эй, староста! Иди сюда! Возьми-ка этих ненормальных и посади под замок, чтоб не позорили нас перед гостем. Запри их как следует.

Вон он как заговорил!

— Эта деревня, Карами, не твоим отцом закуплена была, и не тебе в ней командовать! Даже старосте права такого не дано — сажать людей под замок. Смотрите, беда будет. И гость пускай не забывает, что он всего лишь гость, а не хозяин здесь. Пусть оставит куропатку и катится отсюда подальше! Не то я первый брошусь на него и кости все переломаю. Добром не хочет, так силой клетку заберем! Вот так-то!

Харпыр стоял на лестнице, крепче прежнего сжимая клетку в руках.

— Попробуй только! — взвился Карами. — Попробуй! Покажи, что ты мужчина!

Что тут поделаешь?! Харпыр стоит наверху, я внизу, между нами — взъяренный Карами. Он меня не пропустит, а американ ни в жисть не спустится ко мне. Выходит, я только на словах горазд…