Гвен Купер - История одной кошки

Лаура с Джошем спустили все Сарины коробки вниз в гостиную, чтобы мы могли их перебрать и решить, что брать с собой, а что оставить, когда переедем. Запах Сары наполняет мой нос и достигает той части души, которая продолжает о ней иногда мечтать. Лаура с Джошем все делят на три кучи: куча «да», куча «нет» и куча «может быть». Джош тут же кладет все черные Сарины диски в кучу «да». Лаура кладет записную книжку Сары и небольшой сдвоенный барабан в кучу «нет». Спичечные коробки и «птичьи» наряды отправляются в кучу «может быть».

— Не хочу их выбрасывать, — признается Лаура, — но это ужасно — столько вещей тащить с собой.

— Мы могли бы отправить все на хранение, — отвечает Джош.

На лице Лауры написано сомнение.

— Наверное. Да, нужно снять камеру хранения. Почему каждый раз, когда переезжаешь, у тебя оказывается все больше и больше вещей?

— По-моему, это закон физики: количество вещей в шкафах и коробках со временем увеличивается. — Голос его звучит очень серьезно, когда он это произносит, но на лице сияет улыбка.

— Если уж говорить об увеличении… — произносит Лаура, доставая меня из коробки, — кто-то в последнее время значительно поправился.

По-моему, нечестно со стороны Лауры говорить о моем весе, когда она сама с каждым днем становится все больше и больше. Но глаза ее сейчас блестят, как обычно, когда она думает о чем-то смешном, следовательно, вполне возможно, что она не пытается меня обидеть. Она опускает меня на стопку с черными дисками, что не может не удивлять, потому что Сара никогда не позволяла мне прикасаться к ним. На лице Джоша тоже написано изумление. Но Лаура только смеется и говорит:

— Ведь Пруденс тоже едет с нами, разве нет?

У меня под животом плотные картонные обложки, в которых хранятся черные диски, прохладные и гладкие, и я счастлива, что могу полежать на них хотя бы немножко. Неожиданно Джош вскакивает и восклицает:

— Чуть не забыл! — Я слышу его шаги на лестнице, потом он возвращается с пакетом «Любовь спасет день». — Я спрятал его у себя в комнате, когда однажды застал Пруденс за тем, что она разрывала все на куски.

«Разрывала!» Отлично помню тот день. Один из первых дней после моего переезда сюда, и я просто хотела найти удобное место, чтобы заснуть рядом со своими воспоминаниями о Саре!

Я смеряю Джоша самым негодующим своим взглядом, но он уже сидит на полу, сунув руку в пакет.

— Кажется, это всего лишь старые газеты и тому подобный хлам, — говорит он Лауре и кладет пакет на кучу «нет». Но я вспоминаю, что в пакете с надписью «Любовь спасет день» нашла кое-что еще. Спрыгиваю со стопки черных дисков, ныряю головой в пакет и начинаю доставать старые газеты. (Вот тут-то и пригодился один «лишний» коготь). Лаура с Джошем смеются тем сильнее, чем глубже я лезу в пакет. Вскоре я добираюсь до металлической коробки на дне — именно отсюда Сара достала красный ошейник в тот день, когда подарила его мне, — но она слишком тяжелая. Я снова и снова дергаю ее, моя спина так сильно напрягается, что выгибается дугой, едва не разрывая плотный бумажный пакет.

Лаура в конце концов замечает мои усилия и сует руку в пакет, чтобы помочь мне. Когда моя голова вылезает наружу, я вижу, что Лаура держит в руках коробку. Она вся поцарапанная, во вмятинах, и я вспоминаю, что Сара тогда с трудом ее открыла. Я не вижу выражения лица Лауры, потому что она смотрит вниз, но, кажется, она вертит эту коробку в руках слишком долго.

— Что это? — спрашивает Джош.

— Это из нашей старой квартиры, — негромко отвечает Лаура. — Всегда думала, что она потерялась в тот день, когда дом снесли.

— Ты знаешь, что в ней? — На лице Джоша написано любопытство. Потом появляется тревога, поскольку Лаура не сразу отвечает на его вопрос.

— Не уверена, — она продолжает вертеть коробку в руках, пытаясь ее открыть. — Как ей удалось ее найти?

— Такое впечатление, что она на войне побывала, — говорит Джош. — Давай молоток принесу, посмотрим, сможем ли открыть.

— Мне кажется, у меня получится. — Лаура просовывает палец в крошечное углубление между помятой крышкой коробки и ее основой и пытается отщелкнуть замок. Пару секунд она там ковыряется, и, когда Джош уже протягивает руки, чтобы помочь, коробка открывается. Руки Лауры дрожат, когда она начинает доставать содержимое. Там лежат какие-то красные атласные ленты, старая скомканная футболка. На ней смешная картинка — фальшивое ухо, с которого свешиваются черные диски, — и какая-то надпись сверху. Лаура говорит, что надпись гласит: «МАГАЗИН ГРАМПЛАСТИНОК “УШНАЯ СЕРА”». Еще лежат фотографии совсем юной Сары, которая стоит рядом с мужчиной, немного похожим на Лауру. Сара держит на руках ребенка и улыбается. На другой фотографии загиб, как будто ее складывали пополам. На ней совсем юная Лаура обнимает древнего старика.

Джош пересел к Лауре и смотрит поверх ее плеча, а она достает маленькую бархатную сумочку, где лежит простое золотое кольцо.

— Это обручальное кольцо моей мамы. — Лаура поднимает глаза. — Думаю, она так и не смогла разлюбить отца. Она никогда ни с кем не встречалась. А каждый год в день их свадьбы доставала старые пластинки и слушала «их песни».

Джош заключает жену в объятия.

— В этом беда неисправимых романтиков. Если уж влюбляются, то на всю жизнь. — Но в действительности он, похоже, не считает, что это «беда», когда целует Лауру в макушку.

На дне коробки оказывается небольшой пластмассовый прямоугольник с двумя пробитыми насквозь дырками.

— Кассета, — удивляется Джош. — Что на ней?

— Я… не знаю. — Лаура достает кассету из коробки и вертит ее в руках, но никаких надписей на ней нет. — Она записывала столько сборников, когда работала диджеем. Наверное, это один из них или…

Она не заканчивает предложение, поэтому Джош предлагает:

— Давай прослушаем ее на моем старом кассетнике. Он у меня в кабинете. — Джош взбегает по лестнице, я слышу, как над нашими головами в Домашнем кабинете что-то передвигается, а потом Джош прибегает назад. В руках у него какой-то предмет, похожий на черное радио с окошком спереди. Это «радио» все в пыли, как будто им долго никто не пользовался. Джош нажимает кнопку, окно открывается, он берет у Лауры из рук кассету и засовывает ее внутрь.

Сперва раздается только шипение: «ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш». Потом начинает играть музыка. Потом голос, очень похожий на голос Сары, только немного выше, произносит: «Готова?», а голос маленькой девочки отвечает: «Но я не умею петь так хорошо, как ты». А голос Сары предлагает: «Тогда давай споем вместе. Просто попробуем».

— Боже мой… — Сейчас голос Лауры — скорее шепот, она подносит руку ко рту. — Мы вместе записали эту песню на студии «Альфавилль». Мне было всего шесть или семь.