Екатерина Маслова - Альфасамка

Так закончилась моя поездка в Марокко…

Думаете, на этом мой роман закончился? На этом он только начался.

Я вернулась домой в растрепанных чувствах. Но майские праздники в кругу родных и многочисленных друзей несколько меня отрезвили. Но это не значит, что я перестала думать о моем Le Petit Prince. Нет. Я думала об Иве постоянно. И судя по количеству получаемых от него по электронной почте писем и эсэмэс, он думал обо мне не меньше. Начался самый познавательный период наших отношений.

Когда любимый человек всегда рядом, с ним болтаешь за ужином о том, о сем. Рассказываешь, как прошел день, о насущных проблемах и всякой другой ничего не значащей фигне. Просто достаточно того, что он рядом. К нему можно прикоснуться, обнять, поцеловать. Когда же между вами расстояние в несколько тысяч километров и общение ограничено электронными средствами связи, начинаешь узнавать своего партнера с самых разных сторон. Общения получается больше, потому что всегда надо о чем-то говорить, то есть писать. Нельзя просто помолчать рядом.

Вот и узнаешь о его любимых конфетах, о том, какой стиль интерьеров он предпочитает, и как его дразнили в школе. Например, я узнала, что Ив — частичный дальтоник. Красный цвет от зеленого отличает, но красное на зеленом не видит, так что любоваться маками на зеленой лужайке ему не суждено. Забавно, но я не знаю, были ли у меня до Ива мужчины-дальтоники или хотя бы частичные дальтоники. Я даже не могу вспомнить, носил ли кто-то из них контактные линзы или нет. Просто я никогда об этом не спрашивала, а они никогда не рассказывали.

Так прошло пять месяцев. В ежедневной переписке, откровенных признаниях и бесконечной тоске. Ив не выдержал первый.

Однажды он написал, что через неделю приезжает в Москву. Причем не просто в отпуск на пару дней, а работать. Минимум на полгода. Не постоянно жить, конечно, но две недели в месяц проводить в России.

Когда я получила это письмо по электронной почте, то перечитала его раза три, пока до меня дошел смысл его слов. Мой любимый мальчик, мой Le Petit Prince будет жить в Москве! Это значит, что мы сможем каждый день встречаться!

Я немедленно ответила Иву, что счастлива безмерно. Мы начали обсуждать, как будем встречаться, сколько мест я ему покажу и всякие другие приятные темы.

Я предполагала, что Ив захочет остановиться у меня, но он отказался.

— Не будем спешить, милая. Я приеду надолго, и у нас будет время подумать. Переехать к тебе я смогу в любой момент. Компания предоставляет мне квартиру в центре, поживу пока там.

На том и порешили. Я была немного разочарована, но понимала, что Ив прав. Торопиться нам теперь некуда.

Хотя неделя до его приезда тянулась очень долго, она закончилась. Мой Le Petit Prince прилетел в Москву. Причем в пятницу, так что выходные мы провели в его новом жилище. За все эти дни мы ни разу никуда не выбрались — еду заказывали из ресторана по телефону, разбирали его вещи и постоянно занимались сексом. Я была счастлива, и в тот момент мне казалось, что ничто не способно помешать моему счастью. Я думала, что нас с Ивом ждет безоблачное и яркое будущее. Мы столько знаем друг о друге, так увлечены, и при этом нас теперь не разделяют тысячи километров.

Сначала все действительно было так. А потом потянулись обычные серые будни.

Мы оба работали, уставали, иногда бывали не в духе или выглядели не самым лучшим образом. Но это мелочи. Я стала ловить себя на мысли, что мой мальчик не настолько идеально мне подходит, как казалось раньше.

— О чем ты мечтаешь? — спросила я его однажды. Мы сидели в ресторанчике в усадьбе «Архангельское» и пили горячий чай после долгой прогулки по парку. Был морозный солнечный день и прекрасное настроение.

— У меня нет времени на мечты, — ответил Ив.

— Ну ты же представляешь себе как-то свое будущее? — не отставала я.

— Да, — сказал Ив, размешивая сахар в чашке чая. — Я вижу себя женатым, двое детей, большой дом в Вильфранше или Ницце, хорошая работа.

— И все? — удивилась я.

— Ну, еще самолет побольше, — чуть подумав, добавил он.

— То есть этакая размеренная бюргерская жизнь, — резюмировала я, даже не стараясь скрыть своего разочарования.

— Ну да. А что здесь плохого? — спросил он.

— Понимаешь, все, что ты перечислил, — это для общества, для семьи. А что ты хочешь лично для себя?

— Этого же и хочу, — сказал он. — Можно подумать, что ты мечтаешь о чем-то другом!

— Да, — ответила я. — Семья, дети, дом — это, конечно, прекрасно. Родители довольны, общество спокойно. Все не хуже, чем у других. Но для себя лично я хочу совсем иного.

— Например?

— Обойти на яхте вокруг света, проехать Африку на джипе, покорить семь самых высоких вершин всех континентов, побывать на Северном и Южном полюсах… Я могу перечислять очень долго! У меня большой список желаний, — сказала я, довольно улыбаясь.

— Детка, но ты же понимаешь, что все это неосуществимые фантазии! — совершенно серьезно ответил Ив.

— В каком смысле, «неосуществимые фантазии»? — переспросила я.

— В прямом! Это все равно как дети мечтают быть президентами или космонавтами!

— Да, но одни так и остаются мечтателями, а другие становятся президентами и космонавтами! — сказала я, начиная злиться. Подобное отношение Ива к жизненным целям стало для меня настоящим сюрпризом.

— Не другие, а единицы! — разъяснил он мне тоном родителя. — Ты можешь себе представить, сколько нужно времени, сил и денег хотя бы на одну твою экспедицию?

— Но разве это важно? — удивилась я.

— А как по-твоему? — раздраженно спросил Ив. — Достаточно просто захотеть?

— Да, — ответила я, полностью уверенная в своей правоте.

— Ты как ребенок, милая. Пойми же наконец, что это все неосуществимые фантазии. Забудь и стань взрослой!

Я хотела начать спорить с Ивом, но поняла, что это бесполезно. Его нельзя было переубедить или объяснить ход моих мыслей. Для себя он сразу решил, что мои слова — бред, и явно не намеревался менять свое мнение.

Мы заговорили о чем-то другом и вскоре забыли о споре, но с этого дня наши отношения медленно и очень верно стали портиться.

Сначала исчезло то восхищение первых дней его пребывания в Москве, когда счастье заключалось лишь в том, что наконец мы рядом. Потом мы перестали волновать друг друга, как раньше, в сексуальном плане.

Я стала понимать, что уже заглядываюсь на других мужчин — вернейший для меня признак ухудшения отношений. Мы перестали с Ивом разговаривать по душам и все чаще ругались.

Удивительно, но когда мы знали день нашей разлуки, мы не могли насладиться друг другом. Когда мы жили в разных странах, мы говорили друг другу так много нежных и удивительных по своей красоте и глубине слов. И как все кардинально поменялось, стоило нам пожить даже не вместе, а всего лишь в одном городе.