Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы

Денис вышел.

Скоро в коридоре раздалась команда:

— Приготовиться к построению!

Парни потянулись в туалет курить.

Через несколько минут дежурный воспитанник прокричал:

— Строиться на вечернюю поверку!

Глаз вышел в коридор. Воспитанники строились в две шеренги вдоль стены. Белобрысый стоял, навалившись на стену, и тихо пел:

Глаз улыбнулся и встал в строй.

На этаже в ночь дежурил пожилой контролер. [14]Он сосчитал ребят, а воспитатель сказал несколько слов о прожитом дне, и парни после его команды: «Отбой!»— хлынули в комнаты, создав в дверях давку.

К Глазу подошел парень с красной повязкой на рукаве, на повязке жирная надпись — КВП, и спросил:

— Куришь?

— Курю.

— Пошли.

Зашли в туалет. Закурили. И те же вопросы.

Глаз увидел Пирога, Он курил и мыл руки. С Пирогом Глаз жил в одном отряде в Одляне. Пирог был рогом отряда санитаров. Увидев Глаза, поздоровался. Отворилась дверь, и дежурный воспитанник зашел в туалет. Несколько ребят курили. Он крикнул на них, и они выскочили.

— Пирог, — сказал дежурный, — тебя что, не касается?

— Да щас я.

Он часто затягивался сигаретой.

— Пошел вон, раньше надо было курить! — закричал на Пирога дежурный.

Пирогу перед Глазом неудобно. В Одляне на него не кричали. А здесь кричат и гонят из туалета.

Пирог бросил окурок и вышел.

Глаз с активистом курили, и на них дежурный не кричал. Активист — Толя Макаров — самый авторитетный в шестом отделении.

Контролер закрыл Глаза в комнату. Воспитанники спали под замком. Одна кровать, что стояла в середине, — свободна, и Глаз, раздевшись, лег на второй ярус. Ребята поговорили и скоро заснули. Глаз уснуть не мог. Ворочался. За два часа не понял, что за зона? Режимка, а кулака, чувствуется, нет. За счет чего поддерживают порядок?

Утром заиграла труба, и дежурный в коридоре закричал:

— Подъем! Приготовиться на физзарядку!

Малолетки лениво поднимались и натягивали робу. Глаз с непривычки замешкался и вышел последним. Воспитанники, не успев построиться, двинули на выход.

Физзарядка проходила возле корпуса. Парни, ежась от холода, минут пять помахали руками и разошлись по этажам. Дневальные принялись за полы, а ребята, заправив кровати, пошли умываться.

В колонии был закон: до завтрака не курить. Кто закурит — нарушение.

Парни, свободные от уборки помещений, ждали построения в столовую.

После завтрака ребята в туалете закурили все разом. От дыма стало сизо. Глаз курил и замечал на себе взгляды — новичок.

После перекура ребята надели телогрейки, и вскоре их повели на утренний развод. Он проходил на том же месте, где и физзарядка.

Напротив ребят стояли воспитатели, кто пришел на подъем, начальник производства и дпнк. Ждали начальника режима Беспалова. Он сейчас исполнял обязанности начальника колонии. Из дверей вахты показалась его плотная фигура. Быстрыми шагами подошел к воспитанникам и встал к ним лицом.

Дпнк громко скомандовал: «Колония, смир-но!», четкими солдатскими шагами подошел к майору, вскинул руку и замер. Беспалов молниеносно вскинул свою — и она от рывка закачалась.

— Товарищ майор! Воспитанники в количестве ста восьмидесяти девяти человек на работу построены. Один воспитанник болен, один находится в дисциплинарном изоляторе. Докладывает дежурный помощник начальника колонии лейтенант Цветов.

Лейтенант встал рядом с майором, а тот, сделав паузу, хрипловато и негромко сказал:

— Здравствуйте, товарищи воспитанники!

Ребята, набрав воздуха, дружно и громко ответили:

— Здравия желаем, товарищ майор!..

Беспалов обошел воспитанников, вглядываясь в их лица, и, подойдя к воспитателям, стал что-то говорить.

Лейтенант подавал команды отделениям, и ребята, проходя через вахту, шли в производственную зону.

Воспитанники шестого отделения, зайдя в цех, вначале покурили. Затем построились. С ними поговорил мастер, и они приступили к работе.

Мастер пригласил Глаза в кабинет.

— В нашей колонии мебельная фабрика. Мы выпускаем столы, тумбочки. Шестое отделение собирает тумбочки. Работа нетрудная. Первый день у нас новички не работают. Осмотрись, а завтра приступишь, — закончил мастер и посмотрел в окно. Из окна виден весь цех.

Глаз слонялся по цеху, к работе не приглядываясь. Увидав стенгазету, стал рассматривать карикатуру. На ней изображен парень, разбрасывающий гвозди. Ниже шли стихи:

— Эй, новичок, помоги мне, — обратился к Глазу воспитанник, шкуривший тумбочку, — я вон на плитку смолу поставил, ты помешивай ее, чтоб она быстрее стала жидкой.

На электроплите стояла алюминиевая миска со смолой. Глаз взял обломок шпона. Чем дольше мешал, тем гуще становилась смола. Наконец понял: парень его надул. Смола жиже не становилась. Отошел от плитки, и ребята засмеялись.

Глазу работа не понравилась. С детства не любил возиться с деревом, а здесь придется выполнять ненавистную работу. В Одляне обтягивать локотники, подбирать их по одинаковой текстуре, да и просто таскать диваны, хоть и тяжело, но интереснее. А здесь надо крутиться вокруг тумбочки.

На съем несколько десятков метров шли строем. Около деревянной избушки — производственной вахты — остановились. Начальник караула, толстый, невысокого роста пожилой старшина, пересчитал их, тяжело дыша, и пошел к вахте. За ним ребята. Их обыскали. Шмон, правда, поверхностный. Проверяли карманы и бегло прощупывали одежду.

На этаже ребята умылись, переоделись, сходили в столовую, покурили, и воспитатели отвели их в школу. Школа находилась напротив вахты, рядом с корпусом, и парни телогрейки не надевали.

На перемене Глаз увидел Томильца и рассказал ему о Могиле. Томилец учился в пятом классе.

— Забегай к нам. У нас в классе ни одного активиста. А всего нас девять.

— Мало букварей в этой зоне?

— Мало, — Томилец засмеялся и пошел в класс.

В восьмом классе двадцать с лишним человек. Глаз сел за первую парту — остальные заняты. В школе каждый день шло по четыре урока и час самоподготовки.

После занятий, в корпусе, к Глазу подошел Денис, и они пошли курить. В туалете встали к забранному решеткой, но без жалюзи окну, и Денис сказал:

— Ты, я вижу, парень ничего. Будешь жить с нами. В нашем отделении все живут группами. В других отделениях все идет в общий котел. Там не кентуются, а живут комнатами. Кулака в зоне нет. Но если будешь борзеть — отдуплят. Воров нет. Зону, как видишь, актив держит, хотя в КВП не так много людей. Половина активистов — липовые. Но в КВП не всякого примут. Активисты нужны авторитетнее, как и на тех зонах. Там был вором, или положняком [15], а здесь, чтоб жить легче, вступает в актив. В общем, здесь такой принцип: обмани ближнего, а не то тебя обманет дальний. Крутиться надо. Основные нарушения: двойки, или пуговица расстегнута, или матом ругнулся. Если активист услыхал, пошлет в воспитательскую. Чтоб сам воспитателю доложил.