Захар Прилепин - «Лимонка» в тюрьму (сборник)

«Чёрный ворон, я – не твой…» После этого они все офигели. Какие песни? Приговор без изменения, тёмный бокс, душно, на душе, наверное, муторно – все ведь всё знают… на самом деле – легко. Петь, смеяться, препираться с конвоем, посылать подельников… Легко.

…Через несколько дней у нас в тюрьме появился новый оперативник. И сразу вызвал меня. Спросил, буду ли я с ним разговаривать. Буду, говорю. Он сказал, что раньше работал с моими подельниками и теперь хочет пообщаться со мной. Пообщались. О жизни поговорили, о том, зачем мне всё это надо… Закончили разговор на оптимистической ноте: «Ты думаешь, тебя никак нельзя сломать?» – «Думаю, нет». Пробовали в принципе и до этого – из камеры в камеру постоянно бросали, рассчитывали, что хоть где-то нарвусь на конфликт; слухи разные пускали о нарушениях с моей стороны…

За два дня до этапа, вечером, после шести, меня перевели в другую камеру. Девочкам, видимо, было «дано задание». И понеслось…

Не знаю уж, по чистой случайности или нет, но в камере к тому же оказался нож (нож в тюрьме выдавали «по требованию»). Драться и выяснять отношения там не с кем. Никто ничего не поймёт – мозги отбиты наглухо. Тем более опер именно конфликта и добивался. «Чтоб мне было не так весело сидеть». Ни фига у него не вышло. Рядовых дежурных ментов никто ни о чём не предупредил. Из камеры меня вывели сразу, перевели спать «к своим». Все – и зэки, и менты – поняли, в чём дело. Вся тюрьма к тому времени уже обо мне была наслышана – слишком необычное дело. Понимание и сочувствие посторонних людей, симпатия с их стороны многое значат в таких ситуациях.

На следующий день опер вызвал Светку из нашей камеры. Интересовался, сука, как я. А что я? У нас с утра в камере веселье, песни и смех. Светка вернулась сама не своя. Она до вечера была такой нервной. Потом уже, когда меня на этап заказали, расслабилась. Говорю: «Что случилось-то, Свет?» Она и сказала, что ждала сегодня целый день, что меня опять переведут, так как опер пообещал: «Я её в покое всё равно не оставлю». Но видимо, он понял, что ничего не добьется… После этого конечно же первый этап – мой.

К сожалению, мои личные записи безвозвратно ушли во время очередного шмона… Хотелось бы написать о том же, но по-другому. Но получается именно это…

Казанская пересылка

Приехали мы в Казань 27 ноября около 23 часов. Стандартные, в общем-то нормальные, первые впечатления: здание старой постройки, высокие потолки, свежий воздух, что для тюрьмы – редкость, непринуждённое обращение администрации к заключённым. Первый шок – это туалет. Описаниям он не поддаётся, но сразу скажу – такого нет нигде. Затем повели в камеру.

Как выяснилось, камера для транзита у них одна. Человек на 30–35. Когда зашли мы, там было 100. «Добро пожаловать в ад». Люди везде: на шконках, под шконками, за столом, под столом, на любом свободном участке вечно мокрого пола. Здесь нет никакого дня или ночи. Спят посменно. Очереди к умывальнику, к розетке. Первые двадцать минут я так и стояла – в куртке, с дурацкими пожитками в руках (самое необходимое – с собой, остальные вещи – на склад). Просто беспомощно стояла. Хрен с ним – куда идти. Чем дышать?! В камере не воздух, а пар, пропитанный никотином, запахом параши, пота, еды. Два маленьких окошка под потолком большую часть времени закрыты.

Кое-как освоившись, я «облюбовала» себе уголок на полу. Тут подошла девочка, представилась «старшей камеры». Она освободила вновь прибывшим места, чтобы мы могли поспать. На двух шконках, составленных вместе, разместилось пять человек. Проснувшись утром, мы обнаружили, что карманы наши тщательно «проверены». Сначала я не сообразила, что там, собственно, можно найти? Оказалось – квиток от сумки, которая на складе. Осмыслив ситуацию, я решила, что надо что-то менять, блин. На поверке записалась к режимнице. Разговаривали мы с переменным успехом очень долго, часа полтора. Вернулась в камеру и в тот же вечер из-за своего слабого сердца отправилась в больничку…

Надо как-то работать, хотя бы в плане информации, так ведь нельзя, зэки тоже люди!

И про это отдельно. Про то, какие зэки люди. Из 100 человек не нашлось ни одного, кто… Слабые, запуганные, каждый сам за себя. Воруют друг у друга. Может быть, они и стоят такого обращения, только жалко всё равно. Вот скажите, до чего должна опуститься женщина, чтобы воровать трусы и бритвенный станок б/у? Нет, не украденных вещей жалко, тем более что всё по мелочи – белье, перчатки, чай, носовые платки… Грустно, что всё это происходит. Ну, нашли, конечно, её, наказали (здесь без этого нельзя, иначе все с тобой так будут поступать). Но ведь она ничего не поняла, ей уже всё равно. Молодая симпатичная девочка…

Естественно, если что-то случается, то всё сразу. В этот же день у меня сгорел кипятильник.

Ну ладно, теперь в основном все неприятности позади… В общем-то Казань и последняя неделя в Белгороде были пока что самыми трудными. В остальном у меня все действительно нормально.

г. Цивильск, ЮЛ-34/7

г. Белгород, городская тюрьма

г. Цивильск, колония ЮЛ-34/7

Это было в начале декабря в хате-маломестке на спецу Бутырского централа города Москвы, РФ. Стёкол в хате нет, и температура уличная и довольно-таки минусовая. Днем спать теплее, поэтому ночью мы изнывали от скуки. Четыре человека, рассказавшие друг другу все анекдоты, без книг, газет, Интернета и телевидения, начали дичать. Вообще-то процесс одичания очень скоротечен и часто необратим, но сейчас не об этом.

Когда я не смог умножить семь на девять, стало понятно, что нужен способ бороться со скукой и отупением.

Взяв двойной листок в клетку, я за полчаса нарисовал «монопольку» – игру для маленьких американских детишек, развивающую бизнес-таланты. Из хлебного мякиша сделал два зарика (кубика) для выброса счёта и предъявил обществу. Игра была принята на ура, и целую ночь мы рубились в неё, покупая и прогорая в хлам.

Наутро было принято решение апгрейта «монопольки» в Монополию с большой буквы. Это заняло почти четыре дня и ночи по бутырскому календарю. Огромная – на весь стол – игра была вся исклеена логотипами, вырезанными из журналов: «Ашан», «Икея», «Манхэттен», «Хотел уес», ЮКОС, Нефтегаз, Газпром, «Апач» и др. Игра была аляповата, но красива, как наряженная на Новый год ёлка.