Джеймс Чейз - Зарубежный детектив (1989)

– Как вы заполучили эту информацию? – спросил я, вытаскивая пачку сигарет и предлагая ему закурить.

– Нет, благодарствуйте. К американским сигаретам я равнодушен, – с поклоном отказался Сарти. – С вашего позволения…

Он выудил из кармана обычную итальянскую сигарету и закурил.

– Этот список я заполучил от синьора Верони, частного детектива, который когда-то работал на полицию. Он берется только за особо важные дела, и его услуги стоят очень дорого. Мне иногда удавалось ему помогать, ведь наша организация гораздо крупнее. Зная, что вам эта информация нужна срочно, я обратился к нему. И он тут же предоставил мне ее из своих архивов. Вот она.

– Как он ее раздобыл? – спросил я, подавшись вперед и уставившись на Сарти.

– Когда синьорина появилась в Риме, ему поручили понаблюдать за ней. И пока она жила в городе, он и еще двое людей вели за нею круглосуточное наблюдение.

Его сообщение меня потрясло.

– И они последовали за ней в Сорренто? – спросил я.

– Нет. Таких указаний они не получали. Верони было велено следить за ней, только пока она в Риме.

– А кто его нанял?

Сарти грустно улыбнулся:

– Этого я вам сказать не могу, синьор. Вы, разумеется, понимаете, что уже само сообщение строго конфиденциально. Верони – мой близкий друг и согласился помочь мне только потому, что я клятвенно обещал эту информацию никому не передавать.

– Раз уж вы нарушили свое обещание, – нетерпеливо повторил я, – что вам мешает сообщить мне, кто дал ему такие указания?

Сарти пожал плечами:

– Ничто не мешает, синьор, просто я этого не знаю.

Я откинулся назад:

– Вы сказали, что через три дня эта информация попадет к Карлотти. Откуда вам это известно?

– Верони сам передаст ее лейтенанту. Именно я убедил его не передавать ее, пока не истечет этот срок.

– Но с чего бы ему передать информацию Карлотти?

– Он подозревает, что синьору убили, – скорбно отозвался Сарти, – и считает своим долгом передать информацию лейтенанту. Ведь полиция помогает сыщикам только в том случае, если сыщики помогают ей.

– Почему же вы велели ему придержать информацию на три дня?

Он неловко заерзал:

– Вы поймете причину, синьор, если будете добры прочесть подготовленное мною донесение. Вы ведь мой клиент, и, вероятно, вам захочется что-нибудь предпринять. Считайте, что я выгадал для вас немного времени.

Я попытался встретиться с ним взглядом, но мне это не удалось. Я погасил окурок и закурил новую сигарету. Чувствовал я себя прескверно.

– Моя фамилия тоже в списке, так? – спросил я, стараясь, чтобы слова прозвучали как можно небрежней.

Сарти склонил голову:

– Да, синьор. Известно, что пополудни в день ее смерти вы ездили в Неаполь. Известно, что дважды вы заходили ночью к ней на квартиру. Известно также, что она звонила вам в офис и просила вас привезти какие-то материалы, когда вы присоединитесь к ней в Сорренто, и что в разговоре с вами она назвалась миссис Дуглас Шеррард. Верони позаботился о том, чтобы прослушивать вашу линию.

Я будто к месту прирос.

– И Верони собирается передать эту информацию Карлотти?

У Сарти был такой вид, как будто он сейчас расплачется.

– Он считает это своим долгом, синьор. К тому же он знает, что, утаивая улики в деле об убийстве, он может крупно подзалететь. Ему могут пришить соучастие.

– И тем не менее он по-прежнему готов дать мне три дня отсрочки?

– Это я его уговорил, синьор.

Я посмотрел на него, как кролик, увидевший у себя в норе хорька. Вон, значит, как. Тут уж одной ложью не отделаешься. Если Карлотти узнает, что я – Дуглас Шеррард, ему даже не понадобится записка, которую я оставил для Хелен. Он займется мною вплотную, и рано или поздно я расколюсь. Стоит только Карлотти получить донесение Верони, как мне крышка, – тут двух мнений быть не могло.

– Может, все же взглянете на донесение, синьор? – спросил Сарти. Смотреть на меня он избегал, и ему удалось напустить на себя скорбный вид, какой бывает у сочувствующего гробовщика. – Потом еще поговорим. У вас, вероятно, по-явятся какие-нибудь указания для меня.

В его последнем замечании, казалось, таится что-то зловещее, но я не понимал, что именно.

– Ну что ж, – протянул я. – Если не спешите, можете подождать здесь. Дайте мне полчаса, ладно?

– Что за вопрос, синьор, – воскликнул он и, вытащив из папки кипу бумаг, протянул мне. – Я не спешу.

Я взял бумаги и, оставив его, прошел по коридору в коктейль-бар. Я оказался там один – было воскресенье, да еще такой ранний час. Появился недовольный бармен, всем своим видом давая мне понять, что в такое время его лучше не беспокоить. Я заказал двойную порцию, прошел со стаканом к столику в углу и сел. Я выпил, не разбавляя виски водой. Оно несколько помогло, но не избавило меня от страха.

Я прочитал двадцать с лишним страниц аккуратно отпечатанного текста. Список насчитывал пятнадцать фамилий – большинство из них были мне знакомы. Возглавлял список Джузеппе Френци. Моя фамилия стояла где-то посередине. В донесении упоминались числа, когда Хелен проводила ночь с Френци, когда он заходил к ней на квартиру, когда она проводила ночь с другими мужчинами. Эти данные я пробежал быстро, а подробно остановился лишь на своих отношениях с Хелен. Сарти не лгал, говоря, что Верони и его люди не выпускали Хелен из поля зрения. Каждая моя встреча с ней была тщательно запротоколирована, зафиксированы все до единого слова, которые мы когда-либо сказали друг другу по телефону. Были там и подробности других телефонных переговоров между нею и другими мужчинами, и по прочтении донесения мне стало совершенно ясно, что я оказался всего лишь очередной жертвой, которую она собиралась шантажировать.

Три дня!

Удастся ли мне за этот срок доказать, что Хелен убил Карло? Не благоразумнее ли пойти к Карлотти, рассказать ему всю правду и напустить его на Карло? Но напустится ли он? Стоит ему только выслушать мою версию, как он убедится, что убийца – я…

Нет, надо придумать что-то другое.

И вдруг меня поразила одна мысль. В донесении Верони ни Карло, ни Майра Сетти почему-то ни разу не упоминались. Хелен наверняка хотя бы раз звонила либо ему, либо ей. Об этом свидетельствовал нацарапанный на стене в квартире Хелен номер Майры. Тогда почему же ни Карло, ни Майры в донесении нет? Возможно, Верони записывал только разговоры Хелен с намеченными ею жертвами, но ведь она наверняка хоть раз да сказала Карло или Майре по телефону что-то такое, что стоило занести в этот доклад?

Я просидел так несколько минут, ломая голову над этой проблемой, потом попросил у бармена телефонный справочник Рима. Он подал его мне, будто делая одолжение, и спросил, буду ли я еще пить. Я сказал, что пока нет.