Жан Фрестье - Выдавать только по рецепту. Отей. Изабель

— Эта чертова язва, — пожаловался молодой человек.

— Выпейте немного крепкой водки, — посоветовал Поль.

— Но я только этим и занимаюсь. Было бы досадно из-за какой-то язвы желудка впасть в белую горячку.

Изабель казалась задумчивой.

— Ты скучаешь?

— Нет, но весь этот шум и гам утомляет меня.

Он чмокнул ее в макушку и, слегка подтолкнув, направил в относительно спокойный угол, неподалеку от которого маячили фигуры двух долговязых спорщиков — Андре Ламбера и Лафлера. Последний, похоже, был в ярости и не стеснялся в выражениях. Ламбер кивком головы пригласил Поля подойти поближе.

— Твой друг Макс переходит на оскорбления. Может, ты утихомиришь его?

— Нет, мой дорогой Ламбер, я не сказал еще ничего оскорбительного для вас. И в душе считаю вас хорошим человеком. Если бы я хотел оскорбить вас, то нашел бы какой-то другой способ. Я лишь довожу до вашего сведения, что полностью не согласен с вами. Нельзя говорить о Милисии таким ядовитым тоном, как это делаете вы.

— Ну и ладно! Если вы хотите знать, то я с вами тоже не согласен.

Ламбер, наклонив голову, спокойно выслушивал упреки в свой адрес. Казалось, он не хотел упустить ни единого слова. И только раскрасневшееся лицо и суровый взгляд выдавали владевшие им в этот момент чувства. Увидев Изабель, он улыбнулся. Он был рад любому предлогу, чтобы только поскорее закончить неприятный ему разговор. Похоже, что и Макс придерживался того же мнения. Еще не время ломать копья. К ним подошла Николь, державшаяся до этого в стороне, чтобы не принимать участие в споре.

— Познакомьтесь, это Изабель.

— Прелестное дитя, — сказал Ламбер, — надеюсь, что по этому поводу у нас не будет разногласий.

В это время мимо прошел Мативо с бутылкой виски из кладовых запасов, а не из буфета, к которому нельзя было пробиться. Они выпили за здоровье Изабель. И тут только Поль заметил, что где-то по пути потерял Маривонну. Рассеянному мужчине трудно уследить за двумя очаровательными женщинами. Встав на цыпочки, он принялся вертеть головой в разные стороны.

— Что это с тобой? — спросила Николь, впервые перешедшая с ним на «ты».

— Я потерял из виду мою подружку. А вот и она.

Он помахал ей рукой. Маривонна ответила ему радостной улыбкой и поспешила присоединиться к их компании.

— Ах ты мерзавец, — шепнула ему на ухо Николь, — и ты посмел плакаться в жилетку по поводу несчастной любви?

Теперь они уже составляли некую группу, державшуюся особняком. Возможно, по приказу хозяина дома, знавшего привычки своих гостей, для них накрыли у стены отдельный столик. В зале они занимали довольно выгодную позицию, и потому к их группе прибивались новые пары. Некоторые совсем распоясались и принесли себе стулья.

— Вот теперь можно и поговорить, — сказал Мативо.

Лафлер был того же мнения. Однако Поль не прислушивался к их болтовне. В его ушах звучали две лестные фразы, которые сказал ему на ухо один известный писатель и почти его ровесник Ле Гоф. И теперь он радовался не столько похвале в свой адрес, сколько тому, что она исходила от его давнего противника. Поль был из тех, кто проявляет особую чувствительность к чужому мнению и не выносит критики в свой адрес. Ему, пожалуй, было безразлично, как оценивают его писательский талант, но он не терпел неуважения к себе, как к личности. Вот и Лафлер частенько его в этом упрекал. Размышляя над словами Ле Гофа, он радовался, как дитя. Ему казалось, что этот писатель вполне дружески расположен к нему. А почему бы и нет? Ведь Ле Гофу нечего с ним делить. Придя к такому заключению, Поль расправил плечи. В метрах трех от себя он увидел грациозную шею Маривонны. Девушка о чем-то весело щебетала в компании Николь. Тут его отвел в сторонку Ламбер. Он пристроил его новеллы в одном издательстве, где вскоре обещали заплатить. Вечер, похоже, удался. Дальнейшие события впоследствии он вспоминал с трудом. Залы постепенно опустели. И лишь в их теплой компании веселье продолжалось. Все старались перекричать друг друга, обнимались и целовались. Вино лилось рекой. В огромном зале, занимавшем весь первый этаж, уже выключили лишний свет, но шумная компания вовсе не собиралась расходиться. Наконец к ним вышел метрдотель в белом смокинге. Потребовав тишины, он объявил о том, что хозяин и хозяйка дома устали и отправились на покой. Они попросили его призвать гостей последовать их примеру. Несмотря на недовольные возгласы: «Долой Махона!» — все поднялись со своих мест.

— Нас выбрасывают за дверь, — заявил Макс Лафлер.

— Не надо преувеличивать, — ответил Поль.

Среди не в меру разгулявшихся гостей он насчитал несколько любимых учеников академика. Этого было достаточно, чтобы успокоить самых обиженных. Все потянулись к выходу. И тут только Поль спохватился. Изабель и Маривонна словно испарились. Лишь их пальто сиротливо висели на вешалке. Он обратился с вопросом к Николь.

— Маривонна? Да, она была со мной всего лишь четверть часа назад.

Поль едва устоял на ногах, поскольку разыгрывавший из себя быка Мативо боднул его головой в живот.

— Идиот, ты же больно ударил меня! Успокойся.

Вестибюль постепенно пустел. На улице стояла вереница такси, вызванных метрдотелем. Николь и Андре предложили Полю составить ему компанию.

— Нет, нет, езжайте домой. Я сам поищу этих девчонок.

Ему пришлось недолго искать. Они сидели на банкетке в последнем зале. Изабель плакала, прикрыв руками лицо, в то время как Маривонна, обнимая ее за плечи, что-то нашептывала ей на ухо.

— Что тут происходит? Нам пора уходить. Что с ней?

— Я все объясню тебе потом, — сказала Маривонна.

Взяв Изабель под руку с двух сторон, они повели ее к выходу. Поль заметил, что она слегка пошатывалась, что удивило его и в то же время успокоило. Подобные сцены были для него не в новинку. Сотню раз к концу вечеринки он видел плачущих женщин. С помощью Маривонны он надел на Изабель пальто. К счастью, оставалось еще одно свободное такси. Они устроились на заднем сиденье. Изабель села между Полем и Маривонной. Вероятно, шофер видел и не такие пьяные компании и потому терпеливо ожидал, когда ему укажут, куда везти. Маривонна решительно назвала адрес гостиницы, где остановился Поль.

— В таком виде Изабель нельзя везти к матери. Будет лучше, если она останется с нами.

Поль почувствовал, как у него забилось сердце. «Боже! — подумал он. — Эти сумасшедшие подружки набрались, как последние забулдыги. Но в этом решительно что-то есть». Он пришел в восторг от мысли, что ему придется спать между двумя прелестными женщинами. Маривонна несколько охладила его пыл.

— Ты позвонишь Соне и скажешь, что Изабель поехала ко мне. Уже слишком поздно, чтобы она проверила. Надеюсь, что в гостинице найдется свободный номер.