Елена Ляпота - Через тернии к свету (СИ)

Как и всегда.

К воротам отеля подкатил солидный джип «Чероки» темно-зеленого цвета и остановился перед шлагбаумом. Водитель нетерпеливо жал клаксон. Из окошка привратника высунулась голова и потребовала предъявить документы.

Дверца джипа распахнулась, и в лицо охраннику понесся отборный мат. Женский писклявый голос крикнул что-то, очевидно устыдившись не самой приличной реакции своего спутника, однако быстро потонул в новом потоке брани.

Слегка опешивший охранник соизволил накинуть тулуп и выбраться на мороз, чтобы разрешить ситуацию на месте. А то не дай Бог, еще начнется пальба. Эти «новые русские» иногда выкидывали такие фортели, что хлопот потом не оберешься. И сказать слово против не смей. Начнут жаловаться, тыкать кривыми дрожащими пальцами…

Ругань внезапно прекратилась. Боковое окошко плавно опустилось, и оттуда показалось лицо весьма симпатичного молодого человека. Несмотря на масленую улыбку, в глазах его читалось недовольство.

— Извините, правила, — сказал охранник, — Безопасность гостей прежде всего.

Парень ничего не ответил, просто протянул ему стопку паспортов, путевки и купюру в сто баксов. Охранник покраснел, бегло пробежал глазами путевки, открыл верхний паспорт, закрыл и вернул документы обратно. Купюра загадочным образом исчезла в его рукаве.

— Добро пожаловать! — он радостно приложил руку к козырьку, поднял шлагбаум и даже побежал следом, указывая, как проехать к стоянке. Парковать автомобили возле коттеджей было запрещено.

Джип остановился на указанной охранником площадке. Дверцы распахнулись, выпуская наружу довольно шумную компанию из пяти человек — три парня, две девушки. Щелкнули замки, заскрипел, открываясь, багажник. На снег полетели сумки и пакеты. Одна из девушек возмущенно воскликнула, однако водитель, разгружавший вещи, тихо попросил ее:

— Не парь мозги, милая.

Девушка гневно сверкнула глазами, но закрыла рот и повернулась к нему спиной.

Молодые люди подхватили вещи и направились вслед за охранником, который любезно — ну надо же отработать халявных сто баксов — бежал впереди, чтобы гости не заблудились, выискивая нужный коттедж. Хотя заблудиться, собственно, было негде. Отель был маленьким. Все коттеджи на виду.

— Ишь как жопу рвет, — усмехнулся один из парней, — Хотя по мне, я б ему еще в рыло дал. За все уплачено.

— Фу, какой ты гадкий, — пропела рядом девушка.

— Да? Милая, а вспомни-ка, что сама делаешь за эти самые баксы?

— Да пошел ты!

— Сейчас ты пойдешь, — ласково пообещал парень, — Пешком домой.

— Да прекрати, Вадь, — шепнул ему дружок, — В самом деле! Ведешь себя, как козел. Что, без дозы совсем хреново?

Вадик ничего не ответил. Просто посмотрел вокруг и вдруг почувствовал, как настроение начинает меняться.

— Красота-то какая вокруг! Ребята, смотрите!

Все дружно посмотрели. Девушки поахали ради приличия, зябко притоптывая ножками в тонких, украшенных стразами, сапожках, надетых на голый чулок.

Наконец, они подошли к коттеджу, вяло выслушали прощальные «с наступающим» и «наилучшего вам отдыха» заискивающе улыбающегося охранника, и вошли внутрь — в долгожданное тепло.

— Добридень, панове! Ласково прошу до цієї привітної домівки. Я Ганна — новорічна служниця. [14]

— Чево? — пропел Вадик, роняя из рук сумки, — Ты что — из Китая?

— Ні, вельмешановний пан. З Польщі я. Живу тутоньки, на Закарпатті. [15]

— Вот суки, — пробормотала одна из девушек, — Не могли русскую горничную прислать.

— Та я ж усе розумію, панночко, — попыталась улыбнуться Аня. [16]

Девушки смотрели на нее с кислыми физиономиями. Вадик — с раздражением. Остальные парни — с интересом. Несмотря на простую одежду, Аня выглядела потрясающе. Блестящие черные волосы, бездонные голубые глаза…

— Скоро Новый год! — бросил Вадик, — А мы стоим тут, как мумии. Давайте готовиться, что ли?

— Давайте.

Девушки — Лиза и Катя — отправились по комнатам раскладывать вещи. Мужчины, сбросив куртки на пол, протопали в зал и радостно загудели, обнаружив камин.

Аня неслышно подобрала с пола куртки и спрятала в шкаф. Затем ушла на кухню и занялась приготовлением праздничного ужина. Меню лежало у нее под рукой.

Она достала из холодильника большую курицу, уже начиненную яблоками, апельсинами и специями, разожгла духовку и поставила птицу тушиться на медленном огне. Затем стала нарезать овощи. Из приемника играла тихая мелодия, скрашивая монотонную работу. Внезапно дверь в кухню с шумом отворилась, пропуская тех двоих, что смотрели на Аню с интересом.

Женя и Артем. Оба неженатые. Правда, невеста Артема находилась здесь же, за стеной. Но ему, если честно, на это было почти наплевать. Он не привык отказывать себе в удовольствии пообщаться с хорошенькой женщиной.

— А ты все трудишься, аки пчела, — смеясь, пропел Женя, — Люблю работящих женщин.

Аня оторвала взгляд от разделочной доски, выдавила из себя подобие улыбки, и снова погрузилась в приготовление пищи.

Женя и Артем переглянулись, едва заметно кивнули головами и подошли к женщине вплотную, зажав с обеих сторон.

— Ви заважаєте, панове, [17]— испуганно прошептала Аня и попыталась отодвинуть их локтями.

— Ух ты, сильная, — с уважением сказал Артем, а Женя только ухмыльнулся и достал что-то из кармана.

— Я сегодня без бабы. А как говорится, как Новый год встретишь… В общем, будешь моей сосочкой — двести баксов дам.

Он пошелестел прямо перед Аниными глазами четырьмя пятидесятидолларовыми купюрами. Женщина посмотрела на него со странным выражением лица и вроде бы даже обрадовалась.

— А если нас вдвоем пустишь, накинем еще триста. Не кисло за одну ночь, правда?

Глаза Ани вспыхнули недобрым огнем. Она резко дернулась, высвобождая локти, и повернулась лицом к плите.

— Ви, мабуть, маєте мене за повію? Я не звикла, щоб мене так ображали. [18]

— Че она там несет? — спросил Артем.

— Обиделась, — догадался Женя и скорчил виноватую мину, — Извини, мы не хотели тебя обидеть. Хочешь бесплатно?

Анна оттолкнула от себя Артема, попытавшегося ее обнять, но в этот момент Женя схватил ее за руки и прижал к кухонному шкафу. Женщина визгнула и лягнула его ногой в пах.

— Ах ты, сука, — улыбнулся Женя. Удар был несильным. Скорее, предупреждающим. Но ему понравилось. Он любил, когда женщины сопротивлялись.

Неизвестно, чем закончилась бы эта сцена, если бы на кухне не появился Вадим.

— Вы че, опупели? — он вздохнул и покрутил пальцем у виска, — Сейчас бабы прискачут, поднимут вой. Или эта курица отвалит. Кто готовить будет? Опять Новый год коту под хвост?

— Да ну тебя…

Артем разочарованно зевнул. Женя выпустил свою жертву из рук, и Анна со всех ног бросилась вон из кухни. В глазах ее застыла ненависть и боль.