Анник Кожан - Наложницы. Гарем Каддафи

Через вестибюль вы попадали в приемную комнату с коричневыми кожаными креслами. Затем коридор вел в спальню без окон, обшитую деревянными панелями. Там стояла двуспальная кровать, покрытая стеганым покрывалом, вокруг которой лежали дешевые цветастые ковры, и по бокам кровати располагались два ночных столика с лампами, испускающими приглушенный оранжевый свет. К комнате прилегала просторная ванная с душем, туалетом, биде и джакузи с позолоченными кранами. Вот это как раз было странным и напоминало квартиру холостяка в здании, посвященном изучению «Зеленой книги».

Но именно следующая комната потрясла посетителей и привела меня в оцепенение, когда я, в свою очередь, смогла осмотреть это место. Дверь напротив спальни выходила в отлично оборудованный гинекологический кабинет. Кресло, прожектор, радиооборудование, инструменты, в файлах инструкции на английском языке… Доктор Крекши, все же весьма сдержанный, не смог скрыть своего отвращения.

— Как мне не быть шокированным и потрясенным подобным? — говорит заслуженный специалист, назначенный ректором университета после революции. — Ничто, абсолютно ничто не может оправдать наличие подобного оборудования. Если они боялись малейшей неотложной ситуации, то менее чем в ста метрах отсюда находится больничный центр акушерства и гинекологии. Тогда зачем? Какие незаконные и извращенные практики скрывали тут от посторонних взглядов? Я предполагаю две возможности: прерывание беременности и восстановление гимена; и то и другое в Ливии запрещено законом. И, не произнося слова «изнасилование», я вынужден представить ненормальное сексуальное поведение.

Он говорил серьезным тоном, взвешивая каждое слово и понимая всю чудовищность своего открытия. Он признался, что сам был личным гинекологом обеих дочерей Каддафи — Аиши и Ханны.

— Это меня ставит в странное положение, — признавал он с удрученной улыбкой. — Семья Каддафи уважала мою компетентность, я ни о чем большем не просил. Иногда девушки говорили, что их отец удивляется мне. Он не требует машину? И дом тоже? Нет, я ничего не хотел. Совсем ничего!

Он знал о влечении Каддафи к молоденьким девушкам. Он слышал о так называемом «волшебном прикосновении», когда тот клал руку на головы своих жертв, давая знак телохранительницам. Доктор преподавал планирование семьи, ежегодно посвящая одно занятие так называемым «табу», и признавал, что сексуальные нравы Каддафи выходили за грань самых страшных табу. Никто не рискнул бы затронуть эту тему, поставить студенток под охрану, организовать кордон безопасности. Предпочитали ни о чем не знать. Что касается жертв хищника, им оставалось лишь молчать и тихо покинуть университет. Подсчитать их количество — тех, кого пригласили в Баб-аль-Азизию и кого насильно увели в президентский люкс, скрытый под аудиторией, — было невозможно. Доктор Крекши сказал, что в день этого жуткого открытия он нашел «восемь или девять» ДВД-дисков, содержащих видеозаписи сцен сексуального насилия, совершенного Вождем. Но он сразу поспешил признаться, что уничтожил их. Я была сбита с толку. Уничтожил? Разве это не были самые важные доказательства, которые следовало сохранить?

— Войдите в наше положение. Война еще не закончилась. Я не мог гарантировать, что эти записи не попадут в безответственные или недобрые руки. Что девушки не станут объектом угнетения или шантажа. Моей главной заботой было защитить их.

Странная реакция. Тяжелая ответственность. Разве не суд должен был принять подобное решение?

Разоблачение существования секретных апартаментов Каддафи в самом лоне университета повергло в шок весь университетский городок. Но все равно его обитатели держали язык за зубами. Они смешивали с грязью диктатора, бойко топтали его афиши, которые расстилали вместо половиков перед аудиториями, провозглашали о его отставке. Однако, если я пыталась разузнать побольше, то закутанные в платки студентки отворачивались и шли своей дорогой, а молодой человек, которого я попросила прозондировать по этому вопросу нескольких учениц, очень скоро прислал мне сообщение: «Я бросаю. Это табу». И все же! Обязательно должны быть свидетели, люди, которые заметили подозрительные вещи или услышали о замученных девушках! Неужели не нашлось никого, кто бы разоблачил эту систему? Единственный человек, который, казалось, был решительно настроен прервать молчание, — это главный редактор еженедельной газеты « Ливия аль-Джадида».

— У меня была одна подруга из крестьянской семьи, жившей в районе Азизия, она приехала в Триполи учиться на медицинском факультете, — рассказывал он мне. — Во время визита Каддафи в университет он положил ей руку на голову, и на следующий день к ней домой пришли телохранительницы, сообщив о том, что ее выбрали в «стражи революции». Семья отказала, и тогда стали угрожать ее брату. Девушка согласилась встретиться с Вождем, и в течение недели ее держали взаперти, насиловали, а потом отпустили с пачкой денег. Родители были слишком унижены, чтобы принять ее в семью. Возвратиться в университет тоже было немыслимо. Она пропала. Сегодня официально она работает в автомобильном бизнесе. На самом же деле я знаю, что она живет продажей своего тела.

Нистрин, обладательница длинных вьющихся волос цвета блонд, падающих на плечи, и зычного голоса, не удивилась этому. Воспитанная в буржуазной семье — один из ее родителей был европейцем, — она знала, что не сможет выжить в гнетущей и лицемерной атмосфере режима Каддафи и что ее успех зависит от обучения за границей.

— Мы были далеки от мысли о возможном изнасиловании, — поведала она мне однажды вечером, — хотя всем было известно о проступках сыновей Каддафи и их банд. Да все девушки рано или поздно становились жертвами сексуальной коррупции. Присланные из Баб-аль-Азизии женщины расхаживали по территории университета, засиживались в туалетах, где девушки спокойно подкрашивались, вмешивались в разговор и быстро делали предложения, в том числе и финансовые.

И это была только тень Баб-аль-Азизии. Весь университет утопал в сексуальном шантаже.

— Сколько девушек провалили экзамен из-за того, что отказали своим преподавателям? Сколько было удивленных несправедливыми оценками и тех, кому предложили очень частные уроки? Я слышала о девушках, чьи женихи предлагали их преподавателям, чтобы получить диплом, являющийся предварительным условием их женитьбы. Иногда я видела парней, которые просили об этой услуге своих девушек, перед тем как бросить их. Секс был разменной монетой, способом продвижения, инструментом власти. Нравы Вождя оказались заразными. Его мафия действовала в том же духе. Система была коррумпированой до мозга костей.