Карл-Йоганн Вальгрен - Водяной

— Не выбрала? — участливо спросила девушка с зубами.

— Цвет не подходит.

— В конце месяца получим новую партию — красные и голубые. Приходи.

У пешеходного мостика через полотно меня ждал Роберт. Кроссовки уже лежали на багажнике велосипеда.

— Ловко… с лестницей! Откуда ты знала?

— Разведка, разведка и еще раз разведка, — назидательно сказала я. — Пути отступления на случай непредвиденных ситуаций.

— Очень красивые!

— Примерь, — кивнула я. — Твой размер.

Он поглядел на меня с удивлением:

— Мать сразу поймет, что мы их свистнули.

— Даже не заметит. Она по пути в запой.

— А когда выйдет?

— К тому времени они уже будут не такими новыми. Скажем, что нашли. В контейнерах и не такое бывает. Кстати, можешь носить их только в школе. А домой приходить в других. Положишь в свой шкафчик. Пришел в школу — надел новые, ушел — старые. Никто и не обратит внимания.

Роберт даже покраснел.

— Очень красивые, — повторил он тихо. — Спасибо.

— Я за них не платила.

— Ну и что… ты могла бы их продать. Герард все равно потребует денег.

— И сколько бы я за них выручила? Пятьдесят крон, самое большее. Все это мелочи… Я трачу время.

Он выглядел совершенно счастливым и одновременно испуганным. Я поняла, что его испугало — а вдруг Герард не получит свои деньги? А почему он так счастлив, и понимать не надо — впервые в жизни получил нормальные модные кроссовки.

— Ты настоящий светский лев, — сказала я. — Не хватает только пары приличных джинсов, и ты — король седьмого. А мать заметит — ну и что? У нее сейчас другим голова занята — где сшибить на бутылку.

Я наблюдала, как он примеряет кроссовки, даже руки дрожат от волнения. Взяла его коричневые парусиновые опорки и водрузила на алюминиевый шкаф на стене, к которому подходили два толстых кабеля. Они давно уже были ему малы.

— И что же нам делать? — спросил Роберт. — Деньги же надо собрать для Герарда…

— Пошли в радиомагазин. Там есть кое-что, что его заинтересует.

Несколько недель назад я была в городе и увидела в боковой витрине, выходящей на тихую улочку, портативный аудиоплеер. Он там и лежал — последняя модель «Сони», с автопоиском. Не «Панасоник», не «Филипс», те просто пытались копировать «Сони», — нет, это был настоящий «Walkman». Лежал в открытой коробке с подключенными наушниками. И на откинутой крышке цена — 1199 крон.

— Ты смотришь на эту штуку? — робко спросил Роберт.

— Да…

— Больше тысячи… а в тюрьму не посадят? Я тогда не хочу…

Он и в самом деле боится за меня.

— Не пугайся. Я еще несовершеннолетняя, меня нельзя в тюрьму. Они ничего не могут сделать.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все. Пошли.

Чтобы добраться до плеера, надо перегнуться через закрывающий витрину изнутри метровый барьер так, чтобы никто не заметил. Мало этого, на улице не должно быть прохожих. Но были и преимущества: эта небольшая витрина помещалась в дальнем конце помещения, и обзор для кассира более или менее перекрыт полками с радиотоварами.

В магазине довольно много покупателей. Я сомневалась — заходить, не заходить… уверенности поубавилось. Мне нужна помощь Роберта, одна я не справлюсь… Если застукают, тут же вызовут полицию. И что? Приемная семья? Ничего страшнее… тогда меня наверняка разлучат с братом.

Мы присели на садовую скамейку, и я объяснила, что меня смущает.

— Решаемся, — неожиданно сказал Роберт. — Подумай о Герарде.

А я о ком думаю… от этого психопата можно ожидать чего угодно. Герард на одной чашке весов, снюты на другой… не из чего выбирать.

— Тогда так: я иду первой, ты чуть позже. Но не задерживайся: самое большее через минуту. И околачивайся у дверей или у кассы. Рассматривай кассетники, стерео, что хочешь. Меня ты не знаешь. Даже не смотри в мою сторону. А придет время, спроси что-нибудь у парня на кассе.

— Что?

— Что хочешь. Головку для проигрывателя. Цену на двойной кассетник… что в голову придет.

Он серьезно кивнул.

— Если они меня застукают, мы не знакомы. Спокойно уходи. Подумаешь — воришку поймали. Увидимся дома.

В магазине гремела музыка. Хозяин полез в шкаф доставать что-то для клиента. Несколько подростков цокали языками у последней модели переносного, но все равно здоровенного двухкассетника. За кассой стоял пожилой дядька и говорил по телефону. Он здесь, наверное, за главного — костюм, галстук, на груди беджик с именем. Все портативные плееры лежали на стенде у него за спиной. Тот «Walkman» в витрине, наверное, единственный экземпляр во всем Фалькенберге, который можно свистнуть, не взламывая магазин среди ночи.

Я дождалась, пока он повесит трубку, и подошла к кассе:

— Удлинители у вас есть? Папа просил купить.

Он кивнул в сторону маленькой витрины — той самой. Руки у него были очень волосатые — толстые, черные волосы, как у гориллы. Даже пальцы волосатые.

— Штепсели, вилки, удлинители, розетки — все там.

Звякнул дверной колокольчик. Я покосилась — точно, Роберт. Молодец.

Я уже у полок с электротоварами, совсем рядом с витриной. Старику за кассой пока меня видно, но стоит ему передвинуться на метр… Обрати же внимание на Роберта, или пусть кто-то еще тебе помашет, отвлечет внимание… Я сняла с полки удлинитель и притворилась, что внимательно его рассматриваю — а та ли длина? А есть ли заземление? Волосатый старик не сводил с меня глаз…

Голос Роберта — он сказал что-то хозяину, что именно — я отсюда не расслышала. Тот оставил свое место за кассой и пошел к нему. Теперь меня никто не видит, если кому-то не придет в голову сунуться к полке с кабелями. И на улице никого. Я быстро перегнулась через барьер, не сломался бы… дотянулась до плеера, выпрямилась и сунула его за пояс брюк.

За две секунды, не больше! Замерла, как зверь, почуявший опасность и остановившийся на полушаге. Любое движение поблизости, любая нахмуренная физиономия — и я рвану к выходу и исчезну в толпе. Но все тихо. Опять услышала голос Роберта — он спросил, по-моему, насчет одного из монстров-двухкассетников на стенде, и хозяин что-то пробурчал в ответ. Я взяла удлинитель и пошла к кассе. Толстяк, выдающий видео напрокат, завернул покупку, и я заплатила из своего конверта: восемь семьдесят пять.

Магазины уже закрывались. С берега надвигалось свинцовое облако, в воздухе появилась изморось, если похолодает, будет туман. Мы остановились у городского кинотеатра и посмотрели афиши. «Flashdance»… [14] «Flashdance» («Танец-вспышка») — известный голливудский фильм о пробивающейся к успеху танцовщице (режиссер Э. Лайн). через полгода после шведской премьеры. На двери — список: можно записаться в группу «Up with people» — кататься по всему миру, танцевать и петь в молодежных шоу, все замечательно, но время заявок истекло месяц назад. Мне, конечно, не с чем сравнивать, но в этом городе все происходит с опозданием, будто время по какой-то причине тормозит на нашей широте, не намного, на какой-нибудь час в день, но мы отставали и отставали, с каждым годом все больше и больше. «Веселый лосось в Фалькенберге». Новый слоган турбюро, придумали к туристскому сезону. Я-то чувствовала себя кем угодно, только не веселым лососем.