Анна Дворкович - Возвращение к жизни

'Schickse'.

Боже, это никогда не прекратится. Надо выпить таблетку и лечь спать. Но желудок в трубочку сворачивается. Что бы съесть?

В холодильнике пусто. Салат из морской капусты и скукожившаяся сосиска. Не хочу...

Я опять забыла купить продукты. Вчера вечером ничего не ела... Надо сходить в магазин? Он недалеко. Просто перейти на другую сторону улицы. Ещё не темно и людей на улице много. Я смогу.

Для чего зеркало в прихожей? Чтобы не забывала, какой я стала уродкой...

'Шлюхи любят везде себя брить. Вот и я тебя побрею... Не крути черепушкой...'

Хватит! Не думать больше о тех днях!

Ник уже больше недели не ходит в университет. Эля сказала, что он уехал домой, в Воронеж... А я ведь даже подумала, что мама наняла его за мной следить. Прилип как банный лист. Два дня около меня крутился, как будто я красавица писаная. Мне самой на себя противно смотреть и непонятно чем я его могла привлечь? Уродка.

Хорошо, что вечеринку отменили. Я так боялась...

Теперь закрыть дверь и по ступенькам. Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять... Если бы в тот день я, уходя от Берты, не поехала на лифте, а спустилась по лестнице..."

"Что купить? Ничего не хочется. Колбаса, салаты готовые - не хочу. Но поесть надо. Яйца. Точно! Яичницу приготовить быстро и легко. Сыр... Отец очень любил сыр. У него даже присказка такая была: "Вы любите ли сыр, - спросили раз ханжу. Люблю, - сказал ханжа. - Я вкус в нём нахожу". Куплю сыр, хлеб и сделаю тосты к кофе. А ещё кефир. Его можно так пить, а если купить огурцы и укроп... Огурцы потереть на тёрке, укроп мелко порезать, всё залить кефиром. Отец часто так делал. Пару помидор. Ну и хватит".

- Мелочь? Зачем? - я не сразу поняла, что нужно от меня девушке, сидящей за кассой. - Нет. У меня только тысяча одной бумажкой.

"Дождь пошёл. Такой сильный. А я зонт не взяла. Ладно, несахарная, добегу, не растаю.

У подъезда кто-то на скамейке сидит. И не обойдёшь - вон грязь какая кругом.

Без паники. Нужно просто тихонько пройти мимо. Главное, не смотреть в его сторону...

Дождь, а он на лавочке сидит и без курточки. Может ему плохо...

Боже! Это Ник! Что он здесь делает? Подойти? Спросить? Страшно, но надо.

Фу-уу, как алкоголем несёт. Он пьян! Уйти? Но он в одной рубашке. Замёрзнет".

Я подошла к Нику и стала трясти его за плечо.

- Ник, вставай. Дождь. Ты весь промок. Холодно. Вставай.

Парень поднял на меня осоловевшие глаза и заплетающимся голосом произнёс:

- Ты, ик, хто?

- Я Катя. Новенькая из твоей группы.

- Кать-я, ик... Ты, ик, чё тут?

- Я здесь живу. Вставай же. Ты простудишься и заболеешь.

- З-заболею, ик. Ну, и хрен с ним.

- Вставай же. Тебе надо домой. Где твой дом?

Парень неопределенно махнул рукой:

- Там.

- Вставай, пожалуйста. Я тоже промокну и заболею.

- Не-ее. Тебе низ-зя...

- Тогда пойдём... Пойдём ко мне... Тут недалеко, но я тебя не дотащу, если ты мне не поможешь.

- Будь спок, Кать-я. Я счас...

Парень с трудом поднялся, оперся о моё плечо.

"Боже мой, какой он тяжёлый. Сам ногами еле-еле передвигает. По лестнице я его не дотащу. Надо подняться на лифте. Страшно... Даже зубы стучат. От холода или от страха? Без паники. Я же не одна, я справлюсь..."

- Вот и моя квартира.

- Твоя, ик, ага...

- Сейчас дверь открою. Постой чуточку один.

- Да-аа, ик, я один. Один...

- Входи. Сядь на пуфик, я помогу тебе снять ботинки.

- Не-ее. Я, ик, сам...

"А где мой кулёк с продуктами? Наверное, у скамейки оставила. Опять под дождь? Да, ладно, всё равно уже хуже не будет".

- Подожди немного, Ник. Я быстро.

"У-фф. Десять этажей туда-сюда. Зарядочка... Почему дверь не открывается? Боже мой, он упал! Ничего. Я худенькая, мне чуть-чуть приоткрыть. Так, еще чуть-чуть. Ага, пролезла. Спит прямо на полу".

- Ник... Ник, Ник! Не реагирует. Что делать? - Я стала бить его по щекам. - Ник! Вставай!

- Отстань от меня...

- Ник! Это я, Катя. - От обиды, я чуть не заплакала.

- Кать-я...

- Вставай, Ник, немного осталось. Надо дойти до кровати.

- Надо... Дык, надо...

О-ох... Поднялся, пошёл...

- Ага, по стеночке. Теперь поверни вот в эту дверь...

Упал... Хорошо, что на кровать.

Теперь что? Снять мокрую одежду. Ботинки... Носки. Какие холодные ноги. Джинсы. Трусы снимать? Мокрые. Снимать. Что я, в самом деле... Теперь рубашку. Всё такое холодное. У меня даже пальцы одеревенели, не сгибаются. Теперь затащить на кровать ноги... У-ух... Получилось. И укрыть.

Фу-уу... Пойду чаю горячего выпью и одежду его стирать брошу".

"Посмотрю, как он там и спать.

Боже мой! Он же горячий, как печка. Где же я видела градусник?

Тридцать девять и семь. Боже!"

- Мама, есть у тебя врач знакомый, который бы человека посмотрел, но не задавал лишних вопросов... Нет... Парень из нашей группы... Да, у меня в квартире... Потом расскажу... Что он сделает? Он в бреду. Температура под сорок... Хорошо, жду.

Опять эта ненавистная пустыня! Ад на земле... Преисподняя. Жестокое солнце огненным шаром перекатывается в голове. Мелкий сухой песок проникает через повязку в уши, глаза, нос. Горячий воздух раздирает горло.

Воды...

Пытаюсь открыть глаза, но взор затянула кровавая пелена. С трудом разлепил спёкшиеся губы и просипел, еле ворочая сухим, шершавым языком.

- Пи-ить...

Чьи-то руки подняли мою голову, и зубы клацнули о стекло. Я жадно припал к стакану.

Холодная ладонь легла на пылающий лоб.

- Потерпи немного. Скоро придёт врач.

Пустыня исчезла. Солнце оказалось обычной лампочкой. Я лежу на кровати. Рядом неясные расплывчатые очертания тонкой фигуры.

- Сестричка...

Пронзительный звук, как вой воздушной тревоги, пулей прожег висок. Резкая боль откинула меня на подушки, и я впал в спасительное забытьё.

Очнулся, открыл глаза. Всё как в тумане. Голова болит, но это тупая боль, её можно терпеть. Жара нет. Хочется курить и в туалет.

Приподнялся на локте, огляделся. Большая комната, в ней: кровать, на которой лежу, массивный письменный стол из натурального дерева, книжные полки от пола до потолка. Рядом со столом - резной стул с мягкими подлокотниками. На стуле сидит худой парень в рваных джинсах, футболке и спит в неудобной позе. Лысая голова откинута набок. Я сел на кровати. Переждал приступ тошноты и головокружения. Встал. Парень тут же встрепенулся.

- Лежи. Ты куда?

- Мне надо в туалет.

Парень подскочил, готовый в любой момент поддержать.

- Я сам. - Не хватало ещё, чтоб меня в туалет водили.

Облегчившись, с трудом дошёл обратно. Сел.

Парень принёс поднос.

- Тебе надо поесть. Выпей хоть немного бульона.

Поев, откинулся на подушки. Голова тяжёлая, горло горит. Мне плохо. Очень плохо. Но боль телесная ничто, по сравнению с душевной. Перед мысленным взором пронеслись картины последних дней.