Андре Бринк - Перекличка

— Но ведь об этом мы и договаривались, — ответил он.

— Не спорь со мной, приятель. Ведь их выпустил не я. Они вырвались сами. Ради бога, помоги мне загнать их!

Только потом мне вдруг пришло в голову, как это было нелепо, но в тот миг я был слишком взвинчен, чтобы правильно соображать. Я думал лишь о том, что все пошло как-то не так и нужно загнать овец в крааль. Баас уже шел через двор, когда я увидел, как Абель и Галант влезли в окно кухни — то были именно они, остальные стояли возле меня — и исчезли в доме.

Затем я услышал, как баас кричит из сарая:

— Клаас, проклятый ублюдок, почему собаки так разбушевались?

— У меня гости, баас, — заикаясь, проговорил я.

В доме, должно быть, зажгли лампу, потому что в окне кухни вдруг появился отблеск света, и тут Абель и Галант выпрыгнули из окна с ружьями в руках.

— Баас… — начал я, но они уже выстрелили, он споткнулся, как раненый заяц, и упал. На мгновенье я решил, что он убит, но выстрелом ему лишь царапнуло пятку. Он подполз ко мне на четвереньках в белой развевающейся ночной рубахе и вцепился в меня: но не в ярости, а в страхе.

— Помоги мне, Клаас! — закричал он. — Ради бога, помоги мне! Клаас, я дам тебе все, что ты попросишь. Я же всегда был добр к тебе. Пожалуйста, помоги мне!

Никогда не ожидал, что увижу такое. Человек, столь сурово управлявший нами, теперь хнычет и виляет хвостом, как напуганный пес. Я был так поражен — в этот момент со стороны дома к нам подбежали Галант и Абель, готовые пристрелить нас обоих, — что мог лишь пробормотать:

— Но, баас, у меня же нет ружья. Как я помогу вам?

Не думаю, что он услышал меня. Увидев их с ружьями, он отпустил меня и побежал, обогнув сарай, обратно к дому.

— Слушай-ка, Клаас, — мрачно сказал Галант, — если ты станешь помогать Баренду, я пристрелю тебя из этого вот ружья.

Мы побежали обратно к дому, но в тот миг, когда мы завернули за угол, дверь захлопнулась. Тейс бежал впереди; найдя где-то лопату, он принялся колотить ею в дверь. Дверь тряслась под ударами, и вскоре мы услыхали звук расщепившегося дерева.

— Готово! — закричал Галант.

Но тут мы увидели, как баас, все еще в ночной рубахе, выбежал через заднюю дверь и помчался к айвовой изгороди. Абель бросился за ним, прицелился и выстрелил — но баас лишь слегка подпрыгнул от страха и побежал дальше. Галант тоже выстрелил, но ружье дало осечку — вот так баас Баренд и удрал в горы. Тейс рвался в погоню, но Абель удержал его.

— Займемся для начала домом, — сказал он.

Охваченные новым приступом безумия, мы ворвались в дом. Сколько раз я уже бывал тут прежде, покорно держа шапку в руках — Да, баас. Хорошо, ной , — а теперь вдруг весь дом был наш. Мы принялись крушить все, что попадалось под руку: столы, стулья, буфеты, полки. Разодрали подушки и раскидали перья по всем комнатам. Абель нашел кувшин с бренди и пустил его по кругу. Это было похоже на новогоднее пиршество. Одежда и потное лицо малыша Роя были так облеплены перьями, что виднелись только его горящие глаза.

Чуть погодя я снова вспомнил об этой женщине. Теперь самое время повидаться с ней, кровь у меня разгорячилась. Я отправился на поиски, но ее нигде не было. Я разворошил и перевернул кровать, думая, что, может, женщина в страхе прячется под матрасом, но и тут ее не было. От отвращения я вылил содержимое ночного горшка на кучу скомканных простыней и одеял.

— Что ты тут делаешь? — спросили люди у меня за спиной.

— Ищу эту женщину.

— Она уже давно выбежала через переднюю дверь, — сказал мне один. — Галант приказал Сари увести отсюда детей.

— А где сам Галант?

— Давай-ка выпей еще, — сказал Абель и сунул мне в руки кувшин.

Я основательно приложился. Остальные шумной толпой вернулись в большую комнату, а я остался в спальне у большой деревянной кровати, разбитой на куски. Голова у меня кружилась. Все вокруг казалось нереальным. Я стоял, глядя на разорение в комнате, и ужасное оцепенение понемногу сковывало меня. Баас удрал, думал я, и ной тоже. Совсем скоро они вернутся обратно вместе с соседями, чтобы отомстить за разгромленный дом. Я ведь должен был догадаться еще тогда, когда овцы вырвались из крааля. Нам всем уже крышка, а они до того глупы, что продолжают пить и крушить дом.

Спотыкаясь, я добрел до двери и начал орать на них в ярости и страхе, но никто меня не слушал. Теперь в любой миг, через час, через минуту, всадники стремительно налетят из-за холмов.

— Что это с тобой? — вдруг спросил Абель, взяв меня за плечи и встряхнув. — Ты похож на саму смерть.

— Нам нужно поскорее убираться отсюда.

— Почему?

— Не понимаешь? Они же все убежали. Даже эта женщина.

И тут я вдруг с удивлением увидел ее, стоявшую в темноте возле разбитой передней двери. Я уставился на нее. Я задрожал, но сдержал волнение. На ней была ночная рубашка, вся разодранная. Я пошел к ней как во сне.

— Не тронь ее! — неожиданно услышал я приказ Галанта, который появился позади нее.

— Верно, — сказал Абель. — Мы воюем против мужчин. Пусть уходит.

— Мне нужен человек, чтобы отвести ее в безопасное место, — сказал Галант. — Через горы, на пастбище старого бааса Пита, к Мозесу и остальным.

— Клаас! — сказала женщина, но голос ее прозвучал не очень уверенно.

— Да, хозяйка, — ответил я, думая о долгой дороге ночью через горы. Там никого не будет поблизости. Но я думал и об отряде, который, несомненно, явится сюда для возмездия: если я смогу увести ее, меня не будет среди жертв. Они, может быть, даже отблагодарят меня за это.

— Я отведу ее, — сказал я поспешно. — Я знаю дорогу.

Галант уставился на меня. Что смотришь ? — думал я. — Что ты такое видишь во мне?

— Я отведу ее, — настойчиво повторил я.

— Где Голиаф? — спросил Галант.

— Я хочу остаться тут, — взмолился Голиаф. — Я хочу быть с тобой.

— Ты слышал, что я сказал! — раздраженно оборвал его Галант. — Голиаф, ты уведешь ее отсюда через горы на пастбище к Мозесу. Позаботься, чтобы она была в безопасности. Присматривай за ней, пока мы не вернемся. Ты за нее отвечаешь.

— Но… — Голиаф, казалось, готов был расплакаться.

— Позволь мне увести эту женщину, — настаивал я.

— Я посылаю Голиафа! — закричал Галант. А когда Голиаф исчез в темноте с женщиной, Галант обернулся к нам. Отпихнув с дороги сломанный стул, он зарычал на нас: — И это все, о чем вы можете думать? Это и есть ваша свобода — крушить, пить и препираться?

Понурив головы, мы последовали за ним туда, где Рой держал наших лошадей. Галант приказал мне сесть на лошадь бааса Баренда и ехать рядом с ним, словно он прочел мои тайные мысли и хотел знать наверняка, что я не сбегу по дороге.

Я продолжал думать о женщине, идущей по горам в разодранной ночной рубашке. Это походило на утреннее пробуждение после сильной ночной попойки. Если ты знаешь, что произойдет с тобой чуть позднее, то уже заранее испытываешь это.