Андре Бринк - Мгновенье на ветру

Рассказывает и о том, как преступники из колонистов подбивали африканцев на участие в грабежах. И о том, как спаивали африканских вождей; те становились пьяницами и, пишет Вальян, нередко просили у него «воды моей страны».

В этом-то краю, среди таких порядков и таких людей и развивается действие романа Андре Бринка. Его главным героям — Элизабет Ларсон и Адаму Мантоору — удается на какое-то время освободиться от тех социальных пут, которые так жестоко закрепляют положение каждого из них в обществе. И они живут надеждами, что все устроится к их благополучию и счастью.

Но это были несбыточные иллюзии. Хотя законодательство Капской колонии в ранние времена и допускало браки между белыми и небелыми, но на белых женщин это не распространялось. Если же случалось, что белая «согрешит» с рабом, то рабов чаще всего ссылали на остров Роббен, откуда они редко возвращались, а белых девушек и незамужних женщин насильно выдавали замуж — так и случилось с героиней Бринка.

А о том, чтобы выкупить невольника, Элизабет не могла и мечтать. Права выкупать раба белая женщина не имела.

К тому же Адам Мантоор не просто раб, а беглый раб. Беглых не прощали. Больше того, Адам Мантоор поднял руку на своего хозяина, пытался убить его — и может быть, даже убил. О том, как поступали в таких случаях власти Капской колонии, можно судить по сохранившимся документам. Когда невольник по имени Клаас убил свою хозяйку, его приговорили к колесованию, к смерти на колесе. Другой невольник поджег дом своего хозяина — тогда его самого сожгли заживо.

Подобная участь для Адама Мантоора была неизбежной.

На первый взгляд может показаться, что этот роман в творчестве Бринка стоит особняком. Бринк пишет, как правило, о сегодняшнем дне своей родины, Южно-Африканской Республики. О сегодняшнем Капстаде, или — как его теперь чаще именуют — Кейптауне.

«Мгновенье на ветру» — пока единственный исторический роман писателя, уже давно добившегося известности во всем мире.

Вероятно, Бринку можно бросить упрек в том, что он несколько осовременивает своих героев, приписывает им подчас мысли, слова и поступки, которые в той эпохе не всегда выглядят вполне правдоподобно. Но, как известно, академик Тарле подмечал это даже в таком гениальном творении, как «Война и мир».

Вольно или невольно чуть-чуть осовременивая своих героев — но при этом все же не греша всерьез против исторической правды, — Бринк подчинил весь свой роман одной цели — выяснить истоки нынешних порядков в своей стране, лучше увидеть корни не только официальной, проводимой сверху политики, но и широко распространенных представлений и предрассудков, которые в не меньшей степени определяют облик нынешней ЮАР.

Пристально всматриваясь в глубокое прошлое, Бринк пытается разглядеть самые ранние признаки той раковой опухоли, которая затем пронзила жизненные ткани его отчизны. Может быть, понять и психологию своих собственных предков, белых колонистов.

И, мне кажется, это ему удалось.

Кто они? Мы знаем их имена — Адам Мантоор и Элизабет Ларсон, и есть несколько записей, упоминающих о некоторых эпизодах их жизни. Известно, что в 1749 году, в последний год правления губернатора Свелленгребеля, Элизабет отправилась со своим мужем, шведским путешественником Эриком Алексисом Ларсоном, в экспедицию по капстадским пустыням, что Ларсон вскоре погиб, а жену его случайно нашел беглый раб по имени Адам, и в конце февраля 1751 года они вместе вернулись в Капстад — любопытная деталь, пустяк, ничего, в сущности, не добавляющий к тому, что нам известно о стране и об ее истории.

Кто же они? Мы потратили немало труда, изучая их родословные, и нам повезло: мы обнаружили еще несколько фактов.

Адам Мантоор. В 1719 году в реестре рабов, принадлежащих фермеру Виллему Лоувренсу Рикерту, чьи земли находились в окрестностях Констанции, появилась запись о рождении младенца мужского пола, нареченного Адамом. Мать ребенка — готтентотка по имени Крисси, или Карие. Но готтентоты в те времена не были рабами, и чтобы выяснить, почему Крисси попала в реестр, нужно отлистать несколько страниц обратно, и тогда мы узнаем, что она стала собственностью Рикерта в 1714 году в возрасте десяти или одиннадцати лет, ее подобрала в бассейне реки Олифантс какая-то экспедиция вместе с десятком других детей, осиротевших после эпидемии оспы, которая свирепствовала в том году в колонии. Отцом ребенка записан Онтонг, раб, также принадлежащий Рикерту, но проданный вскоре некоему Херемии ван Никерку, фермеру из Пикет-Берга, за восемьсот риксдалеров.

Судя по дошедшим до нас сведениям, Онтонг появился на свет то ли в 1698, то ли в 1699 году от брака раба по имени Африка, вывезенного с Мадагаскара, и рабыни Сели, привезенной из Паданга почти девочкой. Вероятно, Африка и был тот самый раб, которого в 1702 году казнили на площади перед дворцом губернатора за подстрекательство к бунту и за убийство своего хозяина, некоего Грове. Палачу уплачено за труды шестнадцать риксдалеров — четыре за клеймение каленым железом и двенадцать за пытку на колесе с сохранением жизни.

Сорок лет спустя внук Африки, Адам, тоже нарушил закон, он оказал неповиновение своему хозяину, вышеупомянутому Виллему Лоувренсу Рикерту, и даже бросился на него с палкой. За это преступление он был приговорен после справедливого суда к порке плетьми и клеймению каленым железом с последующей ссылкой на остров Роббен. В 1744 году он бежал, но запись о побеге весьма скупа, и потом в течение семи лет никаких сведений о нем не было. В марте 1751 года он был бит плетьми (три риксдалера) и повешен (шесть риксдалеров).

Элизабет Ларсон. Почему-то до сих пор считалось, что она приехала из Швеции вместе со своим мужем. Но в архивах Капстада найдено письмо (№ С41, стр. 154) от 17 мая 1749 года, в котором губернатор Свелленгребель дает согласие на путешествие в глубь страны. В этом письме перечислены также члены экспедиции: Херманус Хендрикус ван Зил, свободный бюргер города Стелленбос; Эрик Алексис Ларсон из Гётеборга (Швеция) и «его супруга Элизабет Мария Ларсон, урожденная Лоув, жительница Капстада».