Павел Минайлов - PR-проект «Пророк»

По записанному на листочке адресу оказалось огромное здание в промышленно-административном стиле восьмидесятых годов. Сообразив, что это то, что ему нужно, Сергей огорчился, что его выход из служебной машины с государственными номерами не произведет должного впечатления. Даже если «Русский ресайкл» занимал все здание, что маловероятно, вряд ли кто-то заметил бы подъехавшую к заполненной автостоянке машину. Но через секунду он об этом забыл. Его взгляд упал на туфли, которые за полдня приобрели не самый лучший вид. Осмотревшись вокруг и удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, Сергей порылся в карманах, но обнаружил там лишь не очень свежий носовой платок. После минутного раздумья он развернул его, вытер носки ботинок внутренней стороной и сложил обратно.

На ступеньках подъезда он выкурил сигарету, поглядывая на часы, и вошел внутрь. Там он понял, что не ошибся в своих предположениях — это было советское административное здание, которое в новых условиях переквалифицировалось в арендодателя офисных помещений. Сергей спросил у старушки, сидевшей за потертым деревянным столом, здесь ли находится «Русский ресайкл». Старушка долго перелистывала какую-то тетрадь, потом с добросовестностью вохровца назвала нужный этаж. Удостоверять личность не потребовалось. Все это окончательно утвердило Сергея в мысли, что «Русский ресайкл» не только не владеет зданием, но и не является его единственным арендатором. Зато наверху его встретила железная дверь с глазком и переговорным устройством, которая перегораживала половину этажа. За дверью, как и следовало ожидать, оказался коротко стриженный человек в штатском, спросивший «Вы к кому?» и «Есть ли у вас документы?». Насчет документов Сергей ответить не успел, так как из боковой комнаты навстречу ему вышел, широко улыбаясь, Дмитрий Игоревич.

— Здравствуйте, Сергей Вадимович, — приветливо обратился он к Сергею и сухо бросил охраннику: — Это ко мне.

— Добрый день, Дмитрий Игоревич, — ответил Сергей.

— Прошу вас, — пригласил его, продолжая улыбаться, Дмитрий Игоревич.

На вид Дмитрию Игоревичу было года двадцать три. Его грязно-зеленый поношенный костюм и темно-желтый галстук мало соответствовали имиджу «Директора по PR», как было написано в визитке, но были простительны «Директору по рекламе», о чем говорилось в том же источнике.

— Пальто вы можете повесить в шкаф. Давайте я вам помогу. — С этими словами директор по рекламе и пиару открыл дверцу в стене, достал вешалку и протянул руку к пальто.

— Спасибо, я сам, — вежливо отклонил предложение Сергей.

— Пройдемте в переговорную комнату? — предложил или спросил Дмитрий Игоревич.

— Как скажете.

Дмитрий провел Сергея в комнату, которая резко контрастировала не только с интерьерами первого этажа и коридора, но даже с внутренней отделкой офиса. В середине комнаты стоял большой переговорный стол, внушающий почтение толщиной крышки и блеском лака на темно-коричневой поверхности. Вдоль стола с обеих сторон стояли на гнутых ножках мягкие стулья, обитые зеленой тканью, с закругленными спинками. Они явно входили со столом в один гарнитур.

— Присаживайтесь, Андрей Егорович сейчас придет. Кофе или чай?

Сергей выбрал кофе. Дмитрий удалился за дверь и через минуту, улыбаясь, вернулся. Еще через минуту дверь открылась и в кабинет въехала тележка с подносом, подталкиваемая белокурой секретаршей.

Сергей, стараясь подавить волнение, напускал на себя как можно более важный и независимый вид. «Надо выглядеть достойно», — повторял он себе, лишь инстинктивно понимая, какой смысл он вкладывает в слово «достойно».

С утра Сергей несколько раз вспоминал тренинг по переговорному процессу, на котором однажды присутствовал. Тренер учил: «Оппонент (он же партнер) на переговорах должен почувствовать вашу уверенность. Если же он ее не почувствует, он может решить, что вы — профан. Несмотря на то, что уверен только дурак. В результате партнер будет ориентироваться и делать выбор по признаку „уверен — не уверен“, а не по признаку „профан — специалист“. И кому в результате он отдаст предпочтение, если у него будет выбор?»

Поставив перед Сергеем белую фарфоровую чашку на блюдце, сахарницу и емкость с молоком из того же сервиза, секретарша вышла, пропустив в кабинет невысокого полноватого молодого человека лет тридцати.

— Это и есть Сергей Вадимович, — оптимистичным тоном сказал Дмитрий, повернувшись лицом к шефу и спиной к Сергею Вадимовичу.

— Очень приятно, — сказал полноватый молодой человек, сел напротив Сергея и протянул ему визитку, — Андрей Егорович. Сергей дал ему свою и посмотрел на врученную, где было написано: «Русский ресайкл. Борисов Андрей Егорович, Президент».

Президент взглянул на визитку Сергея, потом на Сергея.

— Значит, Сергей Вадимович. Рассказывайте.

— Собственно, я пришел слушать вас. — С этими словами Вадим достал диктофон и большой блокнот для записей.

— Вы имеете в виду интервью?

— Конечно.

— Да, Дмитрий Игоревич мне говорил… У вас готовы вопросы?

— Конечно.

— Давайте так, вы оставьте их мне. Или лучше Дмитрию Игоревичу, а мы вам на них ответим и пришлем… Так можно?

— Да, можно и так, — ответил Сергей. Он не был готов к такому повороту событий и этот поворот его несколько разочаровал.

— Теперь к делу, — продолжил собеседник. — Как я понимаю, вы — не просто журналист, а специалист в области пиара.

— Да, я называю это «развитие общественных связей».

— И, насколько мне известно, вы претендуете на место пресс-секретаря в моей компании.

— Я знаю со слов Дмитрия Игоревича, что вам нужен пресс-секретарь…

— И вы согласны им быть?

— Ну, это, конечно, зависит…

— Да, я понимаю.

Борисов спросил об опыте работы. Сергей пересказал подготовленную к встрече легенду. В соответствии с ней он принимал участие, нет, был идейным вдохновителем как минимум десяти избирательных кампаний, сотрудничал с ведущими газетами и журналами, был пресс-секретарем почти всех своих избирательных штабов. Даже если бы Борисов был близко знаком со всеми избранными гражданами, он не смог бы получить от них информацию о том, кто реально разрабатывал стратегии кампаний или кто был пресс-секретарем избирательных штабов и была ли в них такая должность вообще.

Сергею казалось, что он производил на собеседника все большее впечатление.

Послушав его минут пятнадцать, Борисов сказал:

— Да, это очень серьезная заявка. Теперь я попрошу вас поговорить с Дмитрием Игоревичем по поводу публикации. Думаю, было бы логично связать ее с вашей новой работой.

В другой ситуации у Сергея бы отвалилась челюсть, но в данный момент ему было не до удивления. Слова Борисова могли означать, в лучшем случае, что публикация будет его первым заданием, в худшем, что Борисов еще подумает, брать его или нет после публикации. И в том и в другом случае платить он, похоже, не собирался.