Павел Минайлов - PR-проект «Пророк»

Около двенадцати выяснилось, что Наташа все еще хотела на дискотеку. Но Дима уже хотел Наташу и готов был идти до конца во исполнение этого желания.

— А пойдем ко мне домой, — будто невзначай бросил он.

— Зачем? — невинно спросила Наташа.

— Ну… пивка попьем спокойно, музыку послушаем.

— А как же дискотека?

— Разве ты не устала?

— Нет.

— Впрочем, я знаю одну очень милую дискотеку. Это здесь недалеко. Едем?

Наташа кивнула. Они поймали машину и поехали по адресу, который назвал Дима. Адрес был его домашний. Несмотря на выпитое пиво, Дима сознавал, что завтра с утра надо будет идти на работу и гулянку пора сворачивать. Они вышли из машины.

— Здесь по переулку минут пять, — сказал Дима.

Судя по тому, что Наташа ничего не отвечала, она готова была идти по переулку. Она держала в руке недопитую бутылку пива и глупо, но мило улыбалась.

— А вот тут я снимаю квартиру. — Дима показал рукой на белую башню, возвышавшуюся за ближайшей пятиэтажкой. — Может, зайдем? На пять минут.

— Зачем?

— Посмотришь, как я живу.

— Ну, пойдем, — согласилась Наташа. Идея ей не слишком нравилась, но ведь даже на съемную квартиру банкиры приглашают не каждый день.

Они свернули за угол и через двор пошли к подъезду.

— Правда, я здесь бываю изредка. В квартире, которую я купил, идет ремонт. Ну, там перепланировка и все такое. Так что я в основном живу у родителей. Я им тоже купил квартиру. А здесь я временно снимаю комнату в коммуналке, на тот случай, если не захочется идти к родителям.

Наташа ничего не отвечала. Ее больше заботила другая проблема — как бы не ступить в лужи, которых было почти не видно в плохо освещенном дворе. Впрочем, туфли у нее уже промокли, она плюнула на осторожность и перестала смотреть под ноги.

У подъезда Дима сказал:

— Подожди меня здесь. Посмотрю, что соседи. Две минуты. Хорошо?

— Хорошо, — разочарованно ответила Наташа.

Диме надо было предупредить маму, чтобы та не выходила в коридор — у него будут важные гости.

Мама обозвала его алкоголиком, но пообещала не выходить из комнаты. Дима вернулся к Наташе:

— Пошли. Соседка спит.

Наташа, постояв одна под козырьком подъезда, немного пришла в себя и поняла, что ситуация ей не нравится совсем, ведь она даже не знает домашнего телефона Димы, «если что». Кроме того, она почему-то вспомнила Илью. Конечно, нельзя требовать от каждого банкира, чтобы он был еще и Пророком, но все же… Илья никогда бы не потащил ее в какую-то съемную коммуналку. А даже если бы потащил…

— Ты знаешь, Дима, я, пожалуй, пойду домой.

— Подожди, как домой?

— Я устала.

— Но мы же договорились. — Дима взял ее за руку и потянул к двери.

— Нет, Дима, не сегодня.

— Пошли, — настаивал Дима.

— Нет, Дима. — Наташа высвободила руку.

Он снова поймал ее:

— Ну пожалуйста! Ты же обещала.

— Ничего я не обещала, — сказала она, вырывая руку.

Неожиданное упорство Наташи разозлило его.

— Ну и пошла к черту, дура!

— Посадишь меня на такси?

— Пошла к черту! — Дима достал сигарету и закурил, отвернувшись от нее.

Такого грубого развития событий Наташа никак не ожидала. К горлу подкатил ком, из глаз хлынули слезы. Вытирая их на ходу, она побежала к дороге.

Дима постоял, сделал несколько затяжек. Домой идти не хотелось. Бормоча себе под нос: «Ну и сука», Дима направился к ночному магазину, чтобы купить еще пива.

Шустер ехал на работу, когда в его кармане зазвонил телефон.

— Саша, есть разговор, — раздался в трубке голос Антоновича.

— Привет, Лев Семенович. Я слушаю.

— Приезжай ко мне на дачу.

— На какую?

— На дальнюю. — Это означало на Канары, на виллу Антоновича. — Я заказал тебе билет. Позвони моей секретарше, она тебе его пришлет.

Если бы так поступил кто-то другой, Шустер счел бы это хамством и отказался бы от поездки. Но Антоновичу он был обязан не только местом, но и большей частью текущей работы.

— А обратный билет когда?

— А ты что, торопишься на работу?

— Да как вам сказать.

— Саша, ты — машина для умственной работы. Ты — везде на работе. Пара деньков на море, думаю, тебе не повредит. В понедельник будешь на работе.

Сегодня четверг. Почему бы и не съездить к Антоновичу? На работе он попросил секретаршу связаться с секретарем Антоновича. Через пару минут зазвонил рабочий телефон. Мужской голос на другом конце провода поздоровался с Шустером.

— Мы встречались с вами, — сказал он. — Меня зовут Сергей Васильевич Андреев.

— ?..

— Мы встречались в Кремле. Я был помощником Маковского.

— А… да-да-да, припоминаю.

— Билет на сегодня на четырнадцать сорок пять. Я готов вам подвезти.

— Давай. Андрей?..

— Андреев Сергей Васильевич.

— На вас будет выписан пропуск.

Шустер положил трубку. Просмотрел, какие дела были намечены на сегодня: несколько важных звонков и встречи с подчиненными. Звонки — номера и время — он переписал в книжечку, потом вызвал зама, продиктовал ему, с кем тот должен будет встретиться, внимательно наблюдая, тщательно ли тот все записывает. Секретарю он сказал, что срочно уезжает, будет в понедельник. Секретарь знала, для кого он где в таких случаях. Потом вызвал машину и отправился домой, чтобы взять кое-какие необходимые на море вещи.

В аэропорту Тенерифе над толпой встречающих Шустер сразу заметил картонку со своей фамилией, которую держал высокий парень в майке. Было странно видеть человека в майке, встречающего министра, даже вице-премьера. Но через минуту Шустер, одетый в летний пиджак поверх рубашки, позавидовал парню, который представился его водителем. Выйдя из здания аэропорта, они оказались будто в бане — тело словно повисло в горячем воздухе, все вокруг блестело на солнце так, что сначала пришлось зажмурить глаза. «Взял ли очки?» — была первая мысль Шустера.

Он перекинул пиджак через руку и подошел вслед за водителем к уже знакомому черному джипу. В машине было прохладно.

— Долго нам ехать? — спросил Шустер.

— Через полчаса будем на месте, — бросил водитель. Он поставил кассету с русскими блатными песнями, и больше они не разговаривали. Шустер давно заметил, что русские, живущие на курортах, предпочитают почему-то именно этот репертуар. Эти песни казались знакомыми, но слов их он никогда не разбирал, потому с интересом вслушивался.

Подъезжая, водитель сделал звонок по мобильному.

Когда они остановились у виллы, там уже стоял Антонович. Его невысокая фигура в длинных разноцветных шортах, из которых торчали короткие ножки, в белой рубашке с короткими широкими рукавами была олицетворением курортного счастья делового человека, который пытается отрешиться от дел, ставших всей его жизнью.