Владимир Лорченков - Усадьба сумасшедших (сборник)

Вы когда‑нибудь заглядывали в открытый люк, под которым протянуты трубы теплотрассы? Туда, где греются по ночам бродяги и бездомные псы?

В углу сопение. А что если… Нет, нет, я не разденусь, здесь крысы, блохи… Но блохи не страшны, они крупные, я видел даже морских блох – куда хуже вши, маленькая черная пакость. Одно фото и я у хожу. Наугад, на сопение, навожу фотоаппарат и щелкаю. Резкая вспышка, — кажется попал. Да, там, в углу. Спит, пьяная вусмерть. Проститутка – бомж. Это все равно что повар – язвенник или Казанова – гомосек.

Я разворачиваюсь, стараясь не задеть головой какие‑то крюки, свисающие с потолка, и иду к ступенькам. Внезапно я сбиваюсь с пути и попадаю в темный длинный коридор. Черт, здесь целое ответвление подвалов?! Хотя…

Я не пишу, что вижу в коридоре свет, потому что это было бы неправдой. В коридоре темно, но вдалеке я ощущаю сгусток тьмы, ее концентрацию. Где‑то мелькает серебристая брода Одина. Вот оно что, — сошествие в ад. Где здесь Орфей и Данте. Тот, говорят, рыжебородый. Кто еще рыжебородый? Фридрих Барбаросса. Интересно, его я здесь тоже встречу? И встречу ли кого‑нибудь вообще?

Я иду вперед все смелее, и, наконец, попадаю в комнату. Я слышу сопение. Что, еще одна пьяная проститутка? Нет, это, судя по дыханию, мужчина. А вы что, не знали что у мужчин и женщин разные дыхания?

— Кто здесь? — спрашиваю я.

В комнате по–прежнему ничего не видно. Низкий голос говорит:

— Это я – самый великий грешник на земле.

— Чингизхан, Атилла, Адольф Гитлер? – деловито осведомляюсь я.

Он для меня – новый любитель «напиши обо мне», он хочет жалости.

— Имя мое тебе ничего не скажет, — вздохнув, отвечает голос.

— Но послушай, о человек, мою историю.

Рассказ самого великого грешника на земле

«Я родился в 1936–м году в Соединенных Штатах Америки, в Айове. Мои родители – состоятельные белые люди, с самого детства привили мне идеи равенства между белыми и черными, несмотря на то, что в те годы подобные мысли считались достойными презрения. Я же всегда уважал человека, независимо от цвета его кожи, пола, расы. Закончив школу с отличием, поступил в Массачусетский технический университет. Тогда появились первые компьютеры. Я разрабатывал программы для них. Это была высокооплачиваемая работа. Я купил дом, автомобиль и сборник японских эротических стихов. У меня появилась любовница. Я бросил ее, и женился. Потом я завел себе пять новых любовниц. Иногда я тайком сбегал от них всех, — жены, любовниц, работы в исследовательском институте, и ехал на озеро порыбачить. Я очень любил рыбалку. О, чего бы я не отдал сейчас за полчаса, проведенных на берегу небольшого пруда, с удочкой!

Так постепенно проходила моя жизнь. Я скопил много денег, мои дети учились в престижных университетах. На лето мы ездили отдыхать всей семьей на престижные курорты.

Я не пил, и никогда не пробовал закурить. Был щедр – жадные, корыстолюбивые люди вызывали во мне омерзение. Я старался привить своим детям те качества, которые воспитали во мне родители. Может быть, любовницы – единственная моя слабость, но на Суде мне сказали, что не они виной моим нынешним мучениям. К тому же я был разумен, посещал любовниц не часто, и мы не предавались извращениям. Скорее всего, я их просто любил.

Пожалуй, я расскажу тебе еще об одном ярком эпизоде моей жизни. Когда мне исполнилось пятьдесят лет, я поехал на поезде к своим родителям. Был июнь. Стекло в моем купе было золотым из‑за солнечного света. Неожиданно в купе залетела муха. Она села на стекло. Я взял газету, свернул ее трубочкой и… нет, нет, мне всегда претило убивать живые существа, я всего лишь смахнул муху со стекла. Но, ужас, когда я отбросил ее, — а махнул я сильно, слишком сильно, муха отлетела по инерции к стене купе, а в этот момент вошел проводник. Он толкнул дверь, она открылась внутрь купе, и ударила по стенке, той самой стенке, к которой отлетела муха… И дверь расплющила муху! О, горе мне…»

— Ну, — теряя терпение, спрашиваю я, — и в чем же твой грех? Неужели эта муха была реинкарнацией мамы Терезы?

— Знай, что убив ее, я уничтожил Сына Божьего!

— Как?!

— Как объяснил мне адвокат, — а небесное судопроизводство не стоит на месте, и помимо обвинения там теперь есть и защита, — господь посылает сыновей своих не только к людям. Нам проповедовал Христос. На завоевание и укрепление позиций христианства в среде человечества ушло две тысячи лет. В 1678 году Господь, убедившись, что с людьми все движется в верном направлении, послал в Канаду бобра Эммануила Ганса фон Шпейхеля проповедовать христианство, как единственную истинную религию. За короткий срок этот красноречивый бобер обратил в христианство девяносто процентов своих собратьев. Конкурентов: посланника Яхве — бобра Абрахама Ш арона, посланника Мухаммеда — бобра Абдаллы ибн Малийяма, христианский бобер Эммануил сумел победить. Они пали от зубов своих разъяренных собратьев – христиан. Позже ученые по останкам животных сделали выводы о непонятной эпидемии – вспышке родового самоуничтожения канадских бобров. Посланник Будды – бобер Раджъявала Индир, уцелел лишь потому, что избрал принцип непротивления и спешно покинул Канаду. В 1789 году Господь послал проповедовать сородичам оленя Чаймыра, сокола Пилиуху, медведя Раджоведа, хомяка Грунзунла, попугая Рикки, носорога Абудаби, и многих других. И олень шел к стойбищу, хомяк – к норкам, а медведь – к берлогам, а сокол летел к скалам. И каждый обратил племена свои в христианскую веру. Только с мухами не получалось. Они, — закоренелые последовательницы зороастризма, — никак не желали внимать Евангелию (для каждого рода Господь писал отдельное). Так продолжалось до тех пор, пока внимание Создателя не обратила на себя муха Жжуз. Интеллигентная, одаренная особь, она с детства исповедовала христианскую религию, из‑за чего была постоянным объектом насмешек соплеменниц. Тогда Господь вдохнул в нее дар убеждения. Масть пошла, мухи крестились сотнями тысяч, Господь ликовал, а Жжуз проповедовал. Мухи стали почитать его как сына Божьего. И, конечно, они представляли себе Создателя в виде огромной сияющей мухи с золотыми крылами, серебряным брюшком и бирюзовыми лапками, усыпанными рубинами и алмазами.

… Ты, наверное, уже понял, что муха, которую я убил, была Жжузом. Самое трагичное – Жжуз должен был умереть, поддерживая легенду об искуплении. И его должен был кто‑то убить, как и других сыновей человеческих, орлиных, бобровых, тигриных и прочих. Таков замысел Создателя. Я же стал орудием в руках Его.

— Тогда почему ты, слепое орудие, – самый великий грешник на Земле? — спросил я.

— Видишь ли, Иуда тоже был орудием, но от расплаты его это не спасло. Да и после смерти Жжуза – прирожденного краснобая, обладавшего даром убеждения, — мухи постепенно отвернулись от христианства.