Барбара Пим - Осенний квартет

— Что я буду делать? — Марсия устремила на нее пустой взгляд. — Это как понимать?

— Да собственно… — Дженис запнулась, но, как она потом рассказывала, решила продолжать, несмотря ни на что. — У вас теперь будет много свободного времени, ведь на работу ходить не надо. — Марсия никогда не говорила ей, чем именно она занята в конторе, но Дженис догадывалась, что работа у нее не очень увлекательная. И вообще что может делать такая, как Марсия? Хоть бы она перестала нервировать ее своим пустым взглядом, будто и понятия не имеет, почему Дженис спрашивает, чем она будет заниматься, выйдя на пенсию.

— У женщины всегда найдется чем заполнить время, — наконец сказала Марсия. — Это мужчины не знают, что им делать, когда они выходят на пенсию. У меня дом требует забот.

— Да, правда. — Позаботиться о доме не мешает, подумала Дженис. Но справится ли с этим Марсия? Физически с домашней работой как будто справится, так что подыскивать ей помощницу не надо, даже если и найдется такая. Но для того чтобы поддерживать чистоту и порядок в доме, требуется соответствующий склад натуры, а вот этого-то у нее и нехватка. Неужели она не замечает, какая здесь пылища, или ее это не беспокоит? Может, ей нужны другие очки? Вот тут совет придется к месту… Дженис вздохнула, как это часто с ней бывало, когда она думала о Марсии. Сейчас тут нечего делать, надо только присматривать за ней и кое-когда заходить и проверять, справляется ли она с хозяйством.

В понедельник утром Марсия проснулась как обычно, начала одеваться, готовясь отправиться на работу, и вдруг вспомнила, что сегодня первый день после ее выхода на пенсию. «Катись, время, катись», — говоришь в те дни, когда пенсионный возраст кажется тебе просто немыслимым, как выигрыш в футбольный тотализатор или по электронно-вычислительной машине. И вдруг, вот оно, «докатилось». У женщин всегда найдется чем заполнить свободное время.

Марсия снесла вниз поднос, на котором принесла себе утренний чай, но чашку оставила на туалетном столике, где она и простоит несколько дней с остатками забеленного молоком чая, который в конце концов расслоится и закиснет. В контору идти сегодня не надо, и она сняла уже надетое платье, переоделась в старую субботнюю юбку и помятую кофточку. Кофточку следовало бы погладить, но кто это заметит или осудит, а складки скоро сами расправятся от тепла ее тела. Подойдя к раковине на кухне, она собиралась вымыть вчерашнюю посуду, но вдруг увидела валявшийся на кухонном столе полиэтиленовый мешок. Как это сюда попало, и что в нем было? Сейчас столько продается в пластиковых мешках, что всего и не упомнишь. Самое главное не бросать их где попало, а класть в надежное место, потому что на каждом напечатано: «Во избежание удушения следите, чтобы эта упаковка не попала в руки младенцев и малолетних детей». Напечатали бы заодно «в руки людей пожилых и престарелых», у которых вполне может возникнуть непреодолимое желание удушиться. И Марсия унесла этот мешок наверх, в бывшую спальню, где теперь у нее хранились картонные коробки, оберточная бумага, бечевки, и сунула его в ящик, и без того набитый пластиковыми мешками, заботливо хранимыми там от младенцев и малолетних детей. Прошло уже много лет с тех пор, как дети появлялись в этом доме — малолетних давным-давно не было, а младенцы, может быть, и вовсе не возникали.

Марсия долго пробыла в этой комнате, прибирая там и раскладывая все по порядку. Пластиковые мешки надо было вынуть из ящика и разложить по размерам и фасонам — словом, рассортировать. Она уже давно собиралась заняться этим, но как-то не находила подходящего времени. Теперь же, в первый день выхода на пенсию, перед ней расстилалась вечность. Она со смешком вспомнила Дженис Бребнер, которая спрашивала своим жеманным интеллигентным голоском: «А что вы теперь будете делать, у вас уже решено?»

Разбор мешков занял столько времени, сколько прошло бы в конторе до перерыва на завтрак, и Марсия подумала: а чем сейчас заняты Эдвин и Норман? Наверно, как всегда — едят то, что принесли из дому: Эдвин всякие там деликатесы, а Норман заваривает кофе из большой банки, которую она оставила ему. Потом Эдвин отправится в какую-нибудь церковь посмотреть, что там происходит, а Норман прогуляется до Британского музея, сядет там и будет разглядывать мумии животных. Или не пойдет дальше ближайшей библиотеки, просмотрит газеты, и при мысли о библиотеке она вспомнила, что так ничего и не сделала с молочной бутылкой, которую ей подсунула Летти. На худой конец ее всегда можно оставить не в одной, так в другой библиотеке, так как в ту самую она больше ходить не собирается.

О своем завтраке Марсия даже не подумала и поела только вечером — выпила чашку чая с ломтиком хлеба, который нашла в хлебнице. Она не заметила зеленоватой плесени на корке, но есть ей не хотелось, и она съела только полкуска, положив остальное назад в хлебницу — про запас. Надо будет, конечно, сходить в магазин, пожалуй, завтра, только не сегодня, хотя у индийцев, наверно, еще открыто… Она никогда много не ела, и столько у нее остается всего недоеденного, всяких кусочков, которые надо приканчивать!

Летти показалось, что она проспала в то первое утро, на самом же деле проснулась она в обычное время, даже немного раньше, так как миссис Поуп встала в шесть часов и, громко топая, вышла из дому, должно быть, отметить день какого-нибудь ничем не примечательного святого. Летти, наверно, все равно бы проснулась, так сильна была сорокалетняя привычка. Говорят, пожилые люди просыпаются рано, подумала она, так что, может, эта привычка навсегда останется при ней.

«А что вы будете делать, когда выйдете на пенсию?» — спрашивали ее люди — кто заинтересованно, кто с кровожадным любопытством. И она, естественно, отвечала, как принято в таких случаях: хорошо, что не надо ходить на работу, хорошо, что теперь будет время делать то, что ей всегда хотелось (что именно, она не уточняла), читать книги, на которые у нее не хватало времени: «Миддлмарч», «Войну и мир», может быть, даже и Пастернака. И раз уж дело дошло до пенсии, можно повторить высказывание Марсии: «Женщина всегда найдет, чем занять время». Да! В том-то вся и суть, что ты женщина. Вышедших на пенсию мужчин, вот кого жалко. Конечно, в одном отношении она отличается от Марсии, у нее нет собственного дома, который требует ухода, а вот только одна эта комната в доме другой женщины, и ведь существуют границы того, что в ней можно делать, как ее обставить. Тем больше оснований для того, чтобы заняться чтением серьезной литературы, и значит, надо сходить в библиотеку. Вот и хорошо, что в первое свое свободное утро она выйдет из дому и прогуляется с определенной целью.