Барбара Пим - Осенний квартет

— Платье на мне будет голубое, крепдешиновое, — говорила Марджори, — и еще я хочу купить маленькую шляпку в тон.

— А по-моему, что-нибудь с широкими полями, — сказала Летти. В их возрасте лучше, чтобы на лицо падали мягкие тени, подумала она.

— Ты так считаешь? Да, правда! Я ведь не член королевской семьи, разглядывать меня не станут, да и не захотят. — Марджори рассмеялась. — И толп народа тоже не предвидится, все будет очень скромно.

— Да, конечно! — Свадьбы пожилых людей обычно так и справляют.

— Летти, а ты не обиделась?

— Обиделась, на что? — Такой вопрос удивил Летти.

— На то, что я не пригласила тебя в подружки.

— Конечно, нет! У меня этого и в мыслях не было. — Когда пожилые женщины вот так угождают друг другу, тут есть что-то несуразное, и она удивилась, что Марджори заговорила об этом. Уж если на то пошло, так подружкой она была на первой свадьбе Марджори. Неужели Марджори забыла об этом?

Но напоминать ей Летти сочла бестактным.

— Гостей у нас не будет, только мой брат в роли посаженого отца и шафером один приятель Дэвида, тоже священнослужитель.

— А у него есть какая-нибудь родня?

— Только мать — он единственный сын.

— Но мать на свадьбе не будет?

Марджори улыбнулась.

— Да ведь ей уже под девяносто, так что я ее не жду. Она живет в одной религиозной общине, ее взяли туда монахини.

— Там она и пробудет до конца дней своих? Что ж, хорошо придумано. — Оказывается, благочестие дает неожиданные преимущества, подумала Летти, и миссис Поуп, наверно, тоже собирается когда-нибудь переехать к монахиням.

— А как ты живешь, Летти? — спросила Марджори, когда в их разговоре наступила пауза. — Довольна своим новым жильем? Это, кажется, СЗ 6, Хэмпстед?

— Ближе к западной части Хэмпстеда, — призналась Летти. Если б это был центр Хэмпстеда, она так бы и сказала.

— А по-моему, в Холмхерсте, как я советовала, тебе было бы лучше. Я еще могу тебя записать туда. Там наверняка скоро освободится место.

— Ты об этом говорила. Кто-то должен был умереть, но место, наверно, уже занято.

— Ну, кто-нибудь еще умрет. Это постоянно случается, — весело сказала Марджори.

Они выпили кофе, и Летти сказала, что пока она останется там, где сейчас живет.

— Да, ты как будто удачно устроилась, — сказала Марджори, которой явно хотелось, чтобы так оно и было. — Судя по всему, миссис Поуп замечательная женщина.

— Да, для своего возраста она просто удивительная, — сказала Летти, повторяя то, что ей приходилось слышать от других. — Ведет большую работу по делам прихода. Ты, наверно, тоже займешься всеми этими делами, когда выйдешь замуж.

— О-о! С наслаждением! Помогать людям — разве это не цель нашей жизни, разве это не то, ради чего… — Марджори осеклась, и Летти поняла, что она не захотела договаривать и подчеркивать разницу между своей достойнейшей ролью помощницы рода человеческого и положением Летти — ни на что не годной пенсионерки.

— А я иногда подумываю, не пойти ли мне работать, — сказала Летти. — Может, не на полный день.

— Ты только не торопись, — быстро проговорила Марджори, не желая лишаться такого предмета роскоши, как подруга, от которой никакого проку, не то что от нее самой. — Наслаждайся свободой и всем, что теперь тебе доступно. Будь у меня время, я бы занялась чтением серьезной литературы.

Летти вспомнила те книги по социологии, которые она вернула в библиотеку, но Марджори уже перескочила на другое — на пару теплых домашних туфель для своего будущего супруга. Не сходить ли им к «Остину Риду»? Когда они выходили из ресторана, Летти оглядела пышные формы своей приятельницы и подумала: когда, в какие годы прожитой жизни у нее, у Летти, так все неудачно сложилось?

— Дело не в деньгах, — говорил Норман. — Видит бог, я не поскуплюсь на завтрак нашим старушкам.

Эдвин отметил, что Летти и Марсия, называвшиеся раньше «девочками», теперь превратились в «старушек». Оба эти наименования не совсем подходили им, но ничего лучшего Эдвин придумать не мог и поэтому обошелся без комментариев. — Мы ведь говорили, что будем держать с ними связь, — напомнил он Норману, — а сколько пролетело времени с тех пор, как они ушли с работы.

— Да, времени пролетело порядочно, но надо же было дать им привыкнуть к своему — положению. С встречей мы не торопились, и правильно сделали. А завтрак можно оплатить льготными талонами, если, конечно, пойти в «Рандеву».

— Льготными талонами? Вы так думаете? Это как-то не очень… — Эдвин запнулся.

— Вы хотите сказать элегантно? А вы что, воображаете, этот завтрак пройдет на высшем уровне элегантности ? — Норман был настроен весьма язвительно. — Я говорю о самой затее, а не о деньгах. Выложить 50 пенсов на их завтрак я не отказываюсь.

— Боюсь, вам придется выложить побольше, — сказал Эдвин. — Хотя можно частично использовать и льготные талоны. У меня их порядочно в запасе, ну а Летти и Марсия ведь ничего не узнают.

В «Рандеву» платят в кассу, вот кто-нибудь из нас пойдет и рассчитается, а они ничего и не увидят.

— Очень уж это нескладно, — продолжал Норман. — Мы никогда не завтракали с ними в ресторанах. Представляете себе нас, всех четверых, за одним столиком?

— Что ж вы хотите — угостить их в конторе сандвичами? Вряд ли они поблагодарят нас за это.

— Но о чем мы будем разговаривать? Спросим их, как они себя чувствуют и все такое прочее, а дальше?

— Ничего, все обойдется, — сказал Эдвин с уверенностью, которой вовсе не чувствовал, хотя он так привык к нудным встречам с церковными деятелями, что позавтракать в обществе двух бывших сослуживиц ему было бы вполне под силу. И в конце концов это была его идея пригласить Летти и Марсию к завтраку. Совесть замучила его, и наконец он написал им — конечно, из конторы, так как это считалось «деловым» письмом, — и послал обеим приглашение. Летти ответила сразу же, сообщая, что она будет рада повидаться с ними. Ответ Марсии пришел попозже, и ее согласие на встречу прозвучало так, будто она оказывает им большое одолжение, потому что очень занята. Эдвин и Норман заинтересовались, чем она так загружена, что ей все некогда. Может быть, поступила на работу, хотя это было маловероятно.

— Подождите, скоро узнаем, — сказал Эдвин, так как время встречи подступало все ближе. Он слыхал от миссис Поуп (присутствуя на их храмовом празднике), что Летти устроилась хорошо, но что она «держится больше особняком», точно в этом было нечто предосудительное. О Марсии со времени ее ухода на пенсию ничего не знали, хотя Эдвин иногда проходил в конец той улицы, где она живет, и нет-нет да и собирался нагрянуть к ней как-нибудь без приглашения. Но что-то… что именно, он и сам не понимал, удерживало его от этого. Притча о добром самаритянине все время приходила ему на ум, хотя она была тут совсем не к месту. Дело не в том, что «он прошел мимо», ведь ему даже не случалось приближаться к дому Марсии, а у нее как будто все было благополучно. Правда, он не знал, все ли у нее благополучно, но уж если кого и обвинять в том, что с ней не поддерживают связи, так это, почему-то казалось ему, Нормана.