Андрей Барыкин - Партизаны будущего

Ряды защитников стремительно таяли, но ряды нападающих таяли с гораздо большей скоростью. Правда, последние постоянно пополнялись, тогда как у первых такой возможности не было. Из коридоров вниз, к командному центру стягивались остатки боевых подразделений ЦСВ. На последнем рубеже обороны разворачивалась серьезная работа. Сам командный центр таил в себе много сюрпризов для врага. На протяжении всех коридоров были выдвижные бойницы с автоматическими пулеметами. Как только враг захватывал точку, защита тут же убиралась в стену или пол. Коридоры были настолько узкими, что техника не могла протиснуться туда. Это был чистый бой: пехота против пехоты. За управлением динамической защитой каждого из четырех коридоров, ведущих к командному центру, следил дежурный офицер.

– Сэр, остатки подразделений повстанцев укрылись на нижнем ярусе, – доложил Спарксу дежурный офицер. – Все верхние коридоры очищены, но мы понесли значительные потери. Я бы даже сказал, слишком большие потери.

– Теперь это уже не важно, пусть перегруппировывают войска и начинают штурмовать нижний этаж. Судя по всему, там располагается их командный центр. Он-то нам и нужен. – На секунду полковник задумался о чем-то. – Свяжитесь с центром, пусть готовят команду для эвакуации оборудования и материалов.

За взятие базы в целости и сохранности полковнику обещали генеральские погоны. В отличие от Чейза он не был таким сентиментальным и не испытывал к русским братских расовых чувств. Для него эта война была всего лишь очередным эпизодом во внешней политике Великобритании, а пришельцы – очередным временным союзником, от которого, после победы над русскими, необходимо будет избавиться. Как – это уже другой вопрос, но сам факт избавления был неизбежен.

Первые попытки атаки нижнего этажа базы повстанцев заканчивались ничем. Оставшиеся в живых полторы сотни бойцов, прикрывавшиеся выступами, оказывали ожесточенное сопротивление в узких коридорах, где нападавшим негде было спрятаться от смертоносных лучей. Разрывы гранат не причиняли особого вреда защитникам, надежно укрывшимся за выступами. Лишь когда тела собратьев по оружию достаточно устлали пол, чтобы стать хоть какой-то защитой от выстрелов, только тогда атака начала потихоньку продвигаться. Потери были колоссальные. В любой другой ситуации каждая из участвующих в штурме стран давно бы отозвала свои боевые подразделения, уже после шлюза посчитав потери неприемлемыми. Тут же выбор, как таковой, не стоял.

Когда атакующие все же прорывались сквозь поток смертельных лучей и добирались до одной из линий обороны, их предсмертному удивлению не было предела – все выступы, так надежно защищавшие врага, тут же убирались в стены, вновь оставляя атакующих без укрытия. Бой внизу продолжался уже больше часа, когда ренегаты бросили в бой оставшихся в запасе солдат пришельцев. Безэмоциональные воины Ракхании молча двинулись на позиции врага, погибая, но предоставляя возможность союзникам продвинуться еще на несколько метров. Европейцы буквально усеивали телами путь до командного центра повстанцев. Вновь и вновь бойцы, спускавшиеся вниз для продолжения штурма, были шокированы кровавой бойней, которую устроили им последние защитники базы. И только слепая ярость за мертвых товарищей, обязательства перед союзниками и желание завершить данный бой двигали их вперед.

– Товарищ генерал, враг почти что добрался до центра, – доложил дежурный офицер. – У нас мало времени. Пора запускать программу.

– Благодарю, я вижу, – спокойно ответил генерал. – Сколько людей у нас осталось?

– Около тридцати, и еще с десяток раненых, – ответил другой офицер. – Генерал, разрешите нам покинуть вас и принять участие в бою?

– В этом нет необходимости, – неожиданно выдал Орлов. – Скомандуйте людям отход внутрь командного центра, да и раненым помогите.

После того, как шестеро из десяти офицеров покинули помещения, генерал передал дежурным новые указания. Как только отступавшие солдаты покидали коридор, он тут же блокировался выдвижной бронированной стеной. Когда все выжившие защитники ЦСВ собрались внутри центра управления, генерал подошел к одной из панелей и лично активизировал некий механизм.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться, – получив одобрение, один из офицеров продолжил. – Если вы запустили механизм самоуничтожения, то зачем собрали всех нас здесь? Мне было бы гораздо приятнее умереть в бою, нежели быть погребенным от взрыва плазменных зарядов.

– Я активизировал защитный механизм центра управления, – сухо ответил генерал. – Предвидя ваш вопрос, скажу: практически никто об этом не знал не потому, что мы вам не доверяли, а просто потому, что это опытный образец, и у нас совершенно не было времени его протестировать. Он должен защитить нас от взрывной волны плазмы. А вот сейчас я запущу механизм самоуничтожения.

После этих слов генерал нажал еще одну кнопку на приборной панели, и после того, как весь комплекс на несколько секунд превратился в сгусток горячей плазмы, базу сотряс огромный грохот – это рухнули друг на друга оплавленные перекрытия и стены, завалив редких выживших после взрыва цепи зарядов. Практически вся база превратилась в облако раскаленного пара, уничтожившего все живое. Ни один из европейцев и пришельцев, находящийся внутри комплекса, не выжил после этого ада. Оставшиеся снаружи люди увидели только вырвавшееся снизу из шлюза облако горячего пара. После этого пошло цепное разрушение шатких конструкций, превратившее базу повстанцев в некое подобие заброшенного ядерного реактора. Минут пять люди сверху просто наблюдали, как разваливается объект, и только после этого до них стало доходить, что случилось с базой повстанцев, ставшей братской могилой для многих.

Отправив людей в новый комплекс ЦСВ и оставшись один, Воробей молча уткнулся в мониторы слежения внешнего периметра вокруг территории базы и ждал, надеялся и ждал. Уже все мыслимые сроки, спустя которые хоть кто-то должен был вернуться, прошли. Так он и заснул, сидя за дисплеем в командном центре. Сон закончился внезапно, словно кто-то невидимый толкнул его в плечо и сказал:

– Эй, проснись, ты должен это увидеть.

Проснувшись, продрав немного глаза, майор мельком взглянул в монитор. Глаза зафиксировали небольшую группу людей, возглавляемую Хромовым, но мозг, еще не до конца проснувшийся, не сразу принял информацию. Только через несколько секунд Воробей окончательно проснулся и понял, что все-таки дождался…

Прошло больше суток с момента разделения отряда, а небольшая группа под руководством Сатурна только-только подходила к территории расположения своей базы. Подавшись на северо-восток, люди немного заплутали по пути к дому. Голодные, уставшие, они все еще были далеко от дома. Остановившись на ночлег, доев скудные запасы провианта, люди Сатурна улеглись спать, выставив двух человек в дозор. Сатурн сам назначил себя в первую смену. Казалось бы, мозг, как и все тело, желал отдыха, но Сашка упорно напрягал свою голову, обдумывая то, что было и то, что будет. Он до сих пор ничего не знал о штурме главного центра сопротивления, как и вверенная ему дюжина бойцов. Ночь была тихой и спокойной и не предполагала никаких событий. Однако на душе у Сатурна по-прежнему было неспокойно. И вновь интуиция не подвела. Лишь только Сашка обернулся в сторону второго бойца, как тут же увидел маленькую красную точку, поднимающуюся на уровень головы.