Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

— Да какую контору! — возмутился СанСаныч. — Тут всё в конторах. Мы к таким уже ходили один раз. — Скривился СанСаныч.

— Значит, не в ту ходили. К другим нужно идти… — над чем-то размышляя, резюмировала юрист.

— В какую другую? Их тут с десяток, если не больше… — в отчаянье взмахнул руками СанСаныч.

— Только не в милицию… — предупредила врач.

— Ага, в отдел по борьбе с организованной преступностью… — к месту съехидничал гендиректор, вернее теперь уже действительно президент. Накануне фирма выросла в своём официальном статусе на одно деление или градус, или, как там по-шкале… Сейчас, правда, это не имело значения.

— Ага, к начальнику, который жене потакает… — с сарказмом в голосе подсказала Валентина Вадимовна.

— Нет, к Крикуненко идти нельзя… — отрицательно качнул головой СанСаныч. — Они может и организовали всё это представление… весь этот цирк.

— Послушайте меня, я серьёзно вам говорю, пусть забирают, забирают и забирают, — нервно стояла на своём главбух. — Отдохнём хоть от этого кошмара… Я не хочу, чтобы из-за нас кто-нибудь пострадал… мои или другие дети… Понимаете? — Татьяна в бессилии расплакалась.

К ней немедленно присоединилась и юрист. Врач полезла в карман за успокаивающим валидолом. СанСаныч обхватил голову руками, вот, чёрт, ситуация, действительно, хоть плачь.

Плачь не плачь, а назвался груздем… Ну, не груздем, положим, а предпринимателем… Хотя, в этой ситуации, какая разница… Главное, получалось, везде клин. Вот что плохо.

Мафия в назначенное время не пришла.

«Забыли? Шутка? — мучился безответными вопросами СанСаныч, не находил места. — Да нет, какая там шутка. — Фотографически всё помнил, как киноплёнка хроникёра. — Пытка?.. Да, скорее всего она… Издеваются!»

Последнюю мысль сталкивала с позиций более приятная, более желанная сейчас, что забыли про него, что всё мимо пролетело, как страшное, странное видение… Вот это бы хорошо!

СанСаныч не знал, радоваться надежде или, что хуже, огорчаться.

А тут, вдруг, Банк днём к нему приехал, вернее сотрудники кредитного отдела появились — товар описывать. Не весь, конечно, а тот, наиболее ликвидный, в погашение оставшейся доли кредита. СанСаныч аж побелел от злости: то ли вороны слетелись, то ли крысы… Срочно поехал забирать деньги у своих местных дистрибьюторов, но у тех денег набралось не очень много, товар был ещё на прилавках…

Среди ночи в квартире СанСаныча раздался телефонный звонок. Сонный, хозяин поднял трубку. В ней слышалось чьё-то дыхание…

— Да, — произнёс в трубку СанСаныч. — Я слушаю. Говорите.

Трубка молчала. Ещё раз сказав в трубку «алло-алло», СанСаныч в недоумении положил её на рычаг. Что такое, почему молчат? Нет, раньше тоже бывали ночные звонки, из Москвы, например, ещё откуда, но всегда абонент отзывался, потому и звонил, что хотел переговорить, и разговаривал. А тут… Что такое?! Так это же они! — пронзила сонный мозг догадка. — Те двое. Мафия! Сон мгновенно улетучился, как и не было, растворился.

Долго потом сидел на кухне СанСаныч размышляя: что бы это значило, этот вот звонок? Что делать дальше, как быть? Становилось страшно… Ситуация неуправляемая, всё уходило из-под контроля. Жёг стыд перед собой, другими людьми: обанкротился, сгорел, не выдержал… Не для себя ведь старался, для… А если стоять до конца… Ужас потерять близких и родных… Страх перед собственной физической болью, страх лишиться жизни… Что? Что? Что? Что?.. Быть или не быть? Вопрос…

Самым ужасным было то, что он действительно не видел другого выхода из ситуации, как только отдать фирму, бросить… Угроза прозвучала явно, чётко и недвусмысленно… От его решения сейчас многое в жизни зависело, и не только в его… многое должно измениться.

Когда-то, на Сахалине (а именно там СанСаныч после службы в армии начинал свою самостоятельную взрослую жизнь), в посёлке Тунгор, посёлке газовиков и нефтяников, что близ города Оха-на-Сахалине (почти Север острова), он с семьёй, как и все жители этой территории, попал в зону очередного землетрясения (для него, и его семьи, первое испытание). Это произошло в начале тёплой ещё осени, глубокой ночью. Он с женой, и двумя маленькими ещё детьми, дочерью и сыном, жили в двухкомнатной квартире старого, двухэтажного, двухподъездного, восьмиквартирного деревянного дома. Типовые деревянные дома с газовыми печками и колонками для подогрева горячей воды. Были ещё, правда в меньшем количестве и несколько четырёхподъездных пятиэтажек выстроенных из кирпича… Вот они, в основном, от землетрясения и пострадали… Вентиляционные трубы с грохотом посыпались с крыш, трещины, как молнии, некрасиво расщепили здания, козырьки подъездов как пряники сломились, лестницы где оторвались, опасно зависнув, где сдвинулись…

Паника в домах — среди чёрной ночи! (Уличного освещения нигде не было) — возникла жуткая. А деревянные дома, поскрипывая, только жалобно тряслись, как в ознобе, как в лихорадке, тревожно отзванивая мелко дрожащей столовой посудой. СанСаныч тогда в страхе проснулся, и жена (дети спали, не слышали), оба подскочили. Таня заметалась по-квартире — что делать? СанСаныч в тревоге выглянул в форточку (балконов в проекте не было), вслушиваясь в незнакомое, в себе и в природе, состояние… И слева, и справа, и внизу в форточках, виднелись темные головы соседей. Вспыхивая яркими огоньками папирос, высвечивая на мгновения лица, они тихонько, тоже прислушиваясь к чему-то, глухо рокочущему, переговаривались… Обсуждали: «Пару лет тому назад, тут тоже, как-то тряхнуло… Помните? Четыре балла, потом сказали было… У нас всё в квартире тогда попадало, вся посуда побилось…» «И у нас грохнулось тогда, чуть кроватку с мальцом не раздавило, ага! Хорошо — спал, не напугался»… «Где-то на море, рядом, километров пятьдесят от нас, сказывали, эпицентр тогда был… Ага!» «А сейчас… там же, поди… Нет?» «Сейчас ближе, кажется…» «Не слабо трясёт!..» «Хорошо у нас дом деревянный!» «В кирпичном или панельном куда хуже». «Непонятно пока, то ли начало, то ли…» «Балла вроде три пока… Нет?.. Больше?..» «И вроде предупреждения не было…» «Я не слыхал…» «И я тоже…» «Нет, не было, мужики! Я радио вечером, театр у микрофона, до Гимна слушал, — не было…» «Так и тогда тоже не сообщали… Не успевают, наверное…» «Где ж успеешь, если оно р-раз, и нахлынуло…» «Беда!..» «Да, напасть!» «Надо на улицу, мужики, выйти, посмотреть, как там другие… и пятиэтажки эти…» «Ага!» «Надо!..» «Пошли, мужики… Может, чем, кому помочь надо… Айда!»

…Землетрясение. Чего особенного, казалось бы: подземные толчки и колебания отдельных участков земной поверхности… Нормальное физическое явление. Но ответное состояние, СанСаныч заметил в себе, очень жуткое. От того жуткое, что не видно было самого объекта опасности. Ни величины, ни направления движения, ни скорости приближения (удаления)… оценить, определить было не возможно. Привычной, физически материализованной, опасности видно не было! Её вроде бы и нет. Но она есть! Она всюду и везде, она вокруг… Жуткая, тяжёлая, завораживающая, гипнотизирующая… Она неотвратна. Общий, давящий психику мощный гул вокруг, вообще и везде, и бессистемное, кажется, сотрясание опоры под ногами… К чему готовиться? И нужно ли? И есть ли смысл куда-либо бежать-убегать или нужно стоять, или… Что?.. Жуть в душе, паника в мыслях… слабость в теле, в ногах… Обречённость! Жуть одна!