Владимир Миркин - Осторожно, сало! (сборник)

Позвонили в квартиру. За дверью раздались чьи-то торопливые шаги, было видно, как потемнел глазок, затем щелкнул замок, и в просвете показались огромная блестящая лысина и маленькие водянистые глазки.

– Это ты, Валет? – раздался густой низкий голос.

Вместо ответа, парень глухо застонал, обнаружив на скривившемся лице невыразимое страдание.

Наконец дверь открылась, и на пороге появился хозяин. Свет хорошо освещал его огромный облысевший лоб, круто нависавший над глубоко посаженными глазами и скошенным подбородком. Желто-серая кожа на щеках была изрыхлена и усыпана огромными темно-бурыми прыщами, при этом она блестела, словно смазанная салом. Все это придавало лицу неопрятный, поношенный вид.

Лысый вороватым взглядом оглянулся по сторонам и пропустил приятелей на квартиру. В глаза бросился беспорядок. Грязный истоптанный пол был везде усеян пеплом и окурками. Прихожая, поражавшая глаз голыми ржавыми стенами и полным отсутствием какой-либо мебели, была пропитана затхлым запахом сырости и несвежего белья.

Вошли в небольшую комнату. Она была плотно заставлена старым диваном и двумя железными кроватями. В углу металась, как в лихорадке, девушка лет шестнадцати. Необычайно худая, без кровинки в лице, с растрепанными, прилипшими ко лбу волосами. Она беззвучно шевелила губами, словно умирала. Однако по поведению жильцов чувствовалось полное безразличие к ее состоянию, что, в свою очередь, производило тягостное впечатление.

Валета уложили на стол. Алексей лег рядом с ним, крепко схватил его за руку и пяткой нежно надавил на головку плечевой кости. Она медленно подалась вперед и после слабого щелчка вправилась в сустав. Все облегченно вздохнули. Валет недоверчиво пощупал плечо, все еще не веря в такой легкий исход. В это время девушка тихо застонала, ее несколько раз вырвало.

Алексей подошел ближе к девушке, взял ее за запястье. Его взгляд невольно скользнул по всей руке. По ходу вен виднелись бурые, красные рубцы от внутривенных инъекций.

«Шахты…» – промелькнуло в сознании Алексея. Краем глаза он увидел на столе закопченную кастрюльку, в которой было налито какое-то бурое варево, издающее незнакомый ему специфический запах, тут же лежали два десятикубовых шприца, несколько игл-«капиллярок». От волнения Алексея бросило в жар, словно он случайно вторгся в страшный, чуждый ему мир. Все вдруг стало понятным: и странная болезнь этой девочки, и неестественный блеск глаз у парней, и эта ужасная квартира, в которой ему уже чудился запах смерти. Минуту Алексей стоял, словно оглушенный.

– Что с вами, молодой человек? – окликнул его лысый.

Алексей с трудом овладел собой и повернулся к нему.

– Что с вами? – повторил лысый, озабоченно разглядывая его лицо.

– Со мной ничего, – с трудом ответил Алексей. – А вот у девчонки крайне тяжелое состояние…

– Вы находите? – воскликнул лысый, прикидываясь изумленным.

– Да, да… я нахожу, – раздраженно ответил Алексей. – Все это для нее может плохо кончиться… Вы понимаете, что… у больной уже развивается кома!

Лысый слегка побледнел, в его бесцветных глазах загорелись злые огоньки. В это время Вадим интуитивно почувствовал надвигающуюся опасность и несколько раз дернул Алексея за рукав.

Пойдем домой, Алексей, – тихо сказал он. – Тут и без нас разберутся… И «скорую» вызовут, если надо… Правильно я говорю?

Он значительно посмотрел на лысого.

– Совершенно верно, – согласился лысый. – Мне кажется, ваш друг слегка преувеличивает. Хотя я понимаю: профессиональный долг превыше всего. Все это похвально, молодые люди! Но в данном случае девчонка просто пьяна и не позже чем завтра утром будет совершенно здорова. Так что вы можете с чистой совестью идти домой.

– И вы еще смеете говорить о совести!.. – возмущенно произнес Алексей, не обращая внимания на настойчивые одергивания Вадима. – Брось, Вадим! Я все равно скажу этим негодяям, что если они сейчас же не вызовут «скорую», то это сделаю я…

Лысый побагровел, на его насупленном лбу грозно прорезались две крупные багровые вены.

– Я не люблю, молодой человек, когда меня берут за горло! – зло прорычал он.

– Вы подлец! – воскликнул Алексей.

Внезапно он откинулся назад и с грохотом рухнул на спину. Лысый нанес ему короткий боксерский удар в подбородок. Наблюдавший эту картину Вадим схватился за табуретку и тут же отскочил назад, увидев в руке Валета блестящий нож. Неожиданный страх сковал его. Он был уже не в силах что-либо предпринять и стоял так, словно навсегда потерял способность двигаться. А в это время Алексею связали руки и усадили на диван. Мрачная фигура лысого нависла над ним. В его равнодушных глазах Алексей прочитал сосредоточенность на самом себе, на своих страданиях, которые присущи людям обреченным и крайне одиноким. Лысый на миг задумался. Он всегда умел отыскивать в душах людей их слабости. Но глаза Алексея смотрели враждебно и на редкость спокойно, зарождая в душе лысого неприятное беспокойство. Словно очнувшись от мучивших мыслей, он вспомнил о Вадиме и подошел ближе к нему, вытаскивая из заднего кармана блестящий складной нож.

– Что же мне с вами делать?! Хлопцы вы молодые, интересные… Боюсь только, заложите вы нас, друзья мои, в самой ближайшей конторе…

Что-то жалкое, трусливое появилось на лице Вадима. Он судорожно повел трясущимися плечами, глотая от сильного волнения воздух.

– Конечно, конечно… то есть нет, наоборот… – бессвязно бормотал он, одаривая лысого ласково-преданным взглядом. – Я вам обещаю, даю слово… и в мыслях нет…

Вадим говорил торопливо, словно боясь опоздать, чувствуя на себе ледяной холод стали.

– Зачем доходить до крайности, мы можем всегда договориться, ради бога, что надо, скажите.

Лицо лысого исказила мерзкая улыбка, и он стал дико хохотать.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Только не дрожи так. Я тебе верю.

Он на мгновение замолчал.

– Но вот что делать с твоим приятелем, ума не приложу.

Вадим немного успокоился и подошел к Алексею, пытаясь говорить с ним как можно увереннее:

– Брось артачиться, Алексей… Ничего ты все равно не докажешь… Девчонка сама избрала себе такую судьбу. Дай им слово – и они нас отпустят.

Алексей удивленно посмотрел на Вадима, затем отвернулся, не желая продолжать разговор. В комнате воцарилась тягостная тишина.

– Вот видите, Вадим, – нарушил молчание лысый. – Ничего не получается. Ваш товарищ – на редкость твердый человек.

– Что же делать? – в отчаянии спросил Вадим.

– Да, собственно, пустяк… Пару кубиков снотворного… Мы сделаем свои дела и отпустим вашего друга. – Он протянул Вадиму небольшой пятикубовый шприц.

– Нет, нет!.. Только не это, – взвизгнул Вадим и попятился к двери.