Сергей Носов - Фигурные скобки

Председатель мандатной комиссии взмолился:

— Пожиратель Времени, ну хоть вы повлияйте!

Тот поднимается с трудом. Лицом зеленоват, веки воспалены. Капитонов подумал про свою бессонницу, что она ерунда по сравнению с недугами этого.

— Мы не товарищи, — тихо произносит Пожиратель Времени. — Мы каждый сам по себе.

— Конкретное предложение, — поднял руку Водоёмов. — Называйте его во всех рабочих документах, как он хочет, но со ссылкой на особые протоколы, в которых будут указаны фамилия, имя и отчество.

— Что это еще за секретные протоколы? — не понимает мысль Водоёмова председатель мандатной комиссии.

— А вот именно что секретные! — говорит Водоёмов.

— Я протестую! — подает голос Архитектор Событий.

— Да вы о них все равно не узнаете!

— Тут что-то есть, что-то есть конструктивное, — поддерживает Водоёмова председатель конференции. — Надо мандатной комиссии все это обдумать в рабочем порядке. И редакционной комиссии — тоже. Тема закрыта. Хватит уже. А то мы так никогда, — он посмотрел на часы, –

11:02

не дойдем до главного.

Микромаг Одиночный, с большим бантом бабочкой, и, вообще, очень почтенной наружности, подчиняет себе микрофон.

— Разделяю мнение большинства и в деталях и в целом, но почему нас так заботят проблемы сугубо частного рода? Посмотрите, что происходит в стране. А на планете? А в каждом из нас? Вы мне вчера не дали договорить, так я скажу сегодня. Вас волнуют нюансы признания легитимности, а между тем человечество живет своей жизнью! Как такое может случаться? Если посмотреть на проблему с высоты положения, нашу систему, какой бы функциональной она ни была, губит одно: неуправляемый документопоток. И ради преемственности мы должны с ним бороться!

— Хорошо, — соглашается председатель, но не со всем сказанным. — Документопоток, — заключает он, — не наш профиль. Сядьте.

— Я сяду! — отвечает микромаг Одиночный и садится на место. — Я сел. И все-таки наш! Наш профиль! Наш!

— Друзья, переходим к проекту Устава, — говорит председатель, деловито перебирая бумажки. — Текст у вас на руках, вы все с ним знакомы. Предлагается утвердить Устав нашей гильдии. Кто за? Кто против? Кто воздержался? Единогласно.

На несколько секунд в зале повисает тишина, потом раздаются отдельные хлопки, но не более того.

Вдруг кто-то кричит:

— Это фокус!

— А вот и не фокус! — торжествует председатель, сам не ожидавший, что так хорошо получится.

— Это фокус! Прошу занести в протокол!

Председатель поднимает руки, демонстрируя свои рукава. Ему аплодируют.

— А теперь — выборы правления! — форсирует председатель. — По Уставу в правлении семь человек. Прошу выдвигать кандидатуры для тайного рейтингового голосования.

Собрание взбудоражено. Одни шумят, другие выдвигают, потом и те начинают выдвигать, не переставая шуметь. Процедуру выдвижения кандидатов в члены правления для тайного рейтингового голосования остановить уже невозможно. Двенадцать кандидатур одна за другой выдвинуты конференцией, а тринадцатой Водоёмов предлагает кандидатуру Капитонова.

— Что за черт! — оборачивается Капитонов, но Водоёмов показывает рукой, что все в порядке, не парьтесь.

— Только не берите самоотвод, — шепчет Капитонову сосед слева. — Водоёмов знает, что делает.

— Да я не собираюсь работать в правлении!

— Никто вас не изберет, не волнуйтесь. Это тактический ход.

Председатель начинает зачитывать список кандидатов, но, не дойдя до середины, прерывается из-за громкого крика:

— Мои часы! У меня пропали часы!

Кто бы ни был тот несчастливец, первая мысль у всех не о нем, а о времени: который час? — делегаты, не сговариваясь, глядят себе на запястья левой руки.

11:29

— Где мои часы?

— У меня тоже!

Председатель собрания, опершись кулаками на стол, медленно поднимается, подаваясь туловищем вперед:

— Что за фокусы, господа? Когда я вчера призывал вас поддерживать фестивальную атмосферу, я имел в виду совершенно другое. То, что вы себе позволяете, это профанация мастерства!..

— Это провокация! — кричат с места.

— Не позволим сорвать конференцию!

Капитонов не носит наручных часов, ему достаточно мобильного телефона, но телефон, к счастью, на месте.

— У кого пропали часы, прошу поднять руки, — обращается председатель к собранию.

— Обращаю ваше внимание, — докладывает микромаг Жданов, — пострадали исключительно те, кто был туда выдвинут! — в правление гильдии!.. Опровергните меня! Но если я прав, то это трижды позорно!

— Да вот же они! — кричит Михаил Шрам, обнаружитель предметов, и все глядят, куда Шрам показывает: на подоконнике стоит пятилитровый баллон из-под воды «Святой источник», а на дне — часы.

Их вероятные владельцы незамедлительно устремляются к окну.

— Однако, браво! — голос из зала.

— Браво, браво!

— Никаких «браво»! Позор!

— Кто-то очень хочет, — горестно произносит председатель, — сорвать наше собрание. Коллеги, я призываю вас к спокойствию и порядку! Сохраняйте единство! Не теряйте чувство реальности!

Стряхиваемые со дна «Святого источника» часы вновь обретают своих владельцев.

Слышится слово «диверсия».

Капитонову словно на ухо кто-то шепчет: открой чемоданчик.

Он открывает.

Там котлетки. Капустные. В прозрачном полиэтиленовом пакете.

— Это не моё! Мне подменили! — вскочил Капитонов.

— Что у вас? Что вам подсунули?

— Котлетки! Капустные!

Все проверяют свои чемоданчики. Но никто не возмущается, у других с чемоданчиками полный порядок.

— У меня изъята очень важная вещь, — возвещает на весь зал Капитонов, — очень важная вещь!

— Если важная, надо искать! — объявляет микромаг Мокроногов.

— Господа! — поднимается Чернолес. — Кто-то заранее недоволен результатами выборов в совет Гильдии. Выборов, которых еще не было, но они обязательно будут!

По проходу поскакал кролик.

— Извините, он мой!

— Котовский, прекратите безобразничать!

В руке Котовского образуется черный плоский предмет, похожий на сильно подгоревший блин.

— Артур, ко мне! — кричит Котовский, опустив блин к полу: кролик разворачивается и проворно скачет обратно.

В мгновение ока блин обретает измерение «высота» и на глазах зрителей (все глядят на Котовского) превращается в головной убор, именуемый в обиходе цилиндром.

Котовский подставляет цилиндр кролику, и тот, недолго думая, исчезает в цилиндре.

— Виноват, виноват, не хотел, — раскланивается Котовский.

Цилиндр оказывается на голове иллюзиониста, слышатся жидкие аплодисменты и смех. Иные возмущены:

— Котовский, прекращайте ваши дешевые трюки!

— Жанровый ренегат!

— Не наш профиль!