Лорен Грэм - Однажды, однажды, может быть (ЛП)

- Это игра. Глупая игра.

- Что ещё?

- Я хочу пойти домой.

- Начинай сцену.

- Что?

- Давай. Начинай сцену прямо сейчас. Не оценивай себя. Давай.

Мы использовали входную дверь Джеймса как дверь на сцене. Я вышла из квартиры, готовясь войти, как делала больше десятка раз за сегодняшний день, только теперь я была злая. Он всего лишь актёр с курсов, такой же, как и я, и то, что у него есть несколько фильмов в резюме, не делает его режиссёром пьесы. Работа с ним показала мне, какой он. Я уже не так впечатлена им, как тогда, когда мы начали. Я определённо не хотела, чтобы он говорил ещё что-нибудь. Я не хотела играть в его глупые игры.

Я вошла. Сцена была та же, но отличалась. Я говорила те же фразы, но не аккуратно и выверено, как раньше. Я небрежно обращалась с репликами, которым нужно было уделять особое внимание, и я переврала некоторые слова без надобности, что не всегда соответствовало ситуации или имело смысл, но мне было плевать. Я хотела, чтобы всё закончилось. Я просто искала способ поскорее закончить сцену, скорее удовлетворить все его желания, которые он связывал со мной. Я чувствовала себя безрассудной. Ушли те чувство, которые я испытывала вначале, чувства, из-за которых я пыталась расположить к себе Джеймса.

Мы репетировали в гостиной рядом с кухонькой, предварительно передвинув маленький обеденный стол и стулья к стене. Таким образом, было достаточно места для работы, но всё же мы были ограничены кроватью Джеймса, которая занимала большую площадь.

Мы репетировали последнюю сцену из первого акта, когда Кейт рассказала основную часть своей истории и очень сильно вымоталась. Она бежала много часов и не спала два дня. "Мне нужно отдохнуть, - говорит она. - Просто дай мне немного отдохнуть". В ремарке сказано: Кейт ложиться на пол и засыпает.

До этого я следовала ремаркам и говорила эти строки сонным голосом. Но в этот раз, когда я вошла, я не была ни чуточку сонной, наоборот, я была возбуждённой. Я не могла перестать двигаться. Я носилась по комнате, глядя на что угодно, кроме лица Джеймса/Джеффри. По какой-то причине я больше не хотела смотреть ему в лицо.

Мой взгляд упал на кровать Джеймса, его идеально заправленную, красивую, покрытую тёмно-синим покрывалом, возможно, шёлковым, кровать.

Я остановилась.

Сорвала синее шёлковое покрывало и откинула его в сторону, не заботясь о том, куда оно упадёт. Под покрывалом оказалось мягкое одеяло, которое я тоже бросила через голову, пусть присоединяется к покрывалу на полу. Потом я сорвала простыню, что было нелегко, поскольку она была засунута под углы матраса. Хотя усилия, которые пришлось приложить, оказались полезными. Физические действия каким-то образом уменьшили моё расстройство. Я хотела устроить беспорядок на его кровати, я думала, что заслуживаю этого. Он властный. Он сбивает меня с толку. И у людей из города Хобокен штата Нью-Джерси не должно быть южного акцента.

Наконец, я справилась со всеми углами, подняла простыню высоко над головой, так что освобождённая ткань затрепетала, словно парус, над кроватью. Я несколько раз встряхнула её, прежде чем, наконец, отпустить. Она мягко опустилась на матрас. Но я снова схватила её и скомкала, чтобы измять, как можно сильнее. Затем я взяла скомканную массу и завернулась в неё на манер тоги. Она была чересчур запутанной, неряшливой и перекрученной, в общем, так я люблю спать дома. И я упала, обвитая простынёй, в центр кровати.

Я не смотрела на Джеймса с тех пор, как начала разносить его кровать. Мне не хотелось терять незнакомое острое ощущение, что мне плевать на то, что он думает.

- Мне нужно отдохнуть, - сказала я, глядя в потолок. - Просто дай мне немного отдохнуть.

В ответ была лишь тишина, что, в общем-то, имело смысл, поскольку на этом сцена заканчивалась, но было ощущение, как будто должно произойти что-то ещё. Я не знала наверняка, закончена ли сцена, или мы всё ещё продолжаем репетировать на такой странный манер. Всё, что я знала, что не я разрушу эти чары. Буду ждать всю ночь, если придётся. Не он один будет у руля. Я тоже буду. Я ощутила его вес на постели. Хотя даже не слышала, как она пересёк комнату, но он сейчас он сидел на углу кровати. Я поняла это по тому, как передвинулся матрас. И он просто сидел, не двигаясь, кажется, довольно долго.

Я почувствовала, как кончики его пальцев легко пробежались по моей ступне. И там и остались, но едва прикасаясь, словно его руки зависли над клавиатурой, как будто ожидая разрешения начать, а потом вся ладонь опустилась на мою ногу. Его рука была тёплой и достаточно большой, чтобы обхватить почти всю мою ступню, которую он теперь крепко сжал, словно руку при приветственном рукопожатии.

Он трогает мою ступню. Он трогает мою ступню.

Мою ступню никто до этого так не трогал. Я замерла в нерешительности. Может быть, он передвинет руку к голени, а потом... о, Боже, когда я последний раз брила ноги? Может быть, это своего рода призыв? Такая своеобразная версия первого поцелуя? И если это так, то хочу ли я продолжения? И если хочу, то, как правильно отреагировать, когда время придёт? И ещё концовка моего простыни-истязания был настолько агрессивным, что боюсь, что я просто связана по рукам и ногам. Я кое-как неловко приподнялась в сидячее положение, чтобы освободить руки и увидеть выражение его лица, поскольку, не видя его лица трудно понять, что значил этот странный жест, следовательно, и определить, что я чувствую по этому поводу. Думаю, я могла бы убрать ногу в знак протеста или пошевелить пальцами в поддержку, но и то и другое, кажется, было слишком явным заявлением.

Ещё до того, как я решила, что делать, Джеймс появился надо мной, покачиваясь, при этом его руки были полностью выпрямлены и расставлены по обе стороны от моих плеч, словно он выполнял отжимание, а я была ковриком. Он не касался меня, но его лицо было точно над моим, его волосы упали вперёд. Он улыбнулся, а его щёки зарделись.

- Ты даже не представляешь, насколько ты удивительная, да?

- Спасибо, - залопотала я, пытаясь передвинуть руку, чтобы переместить тело и отвернуться от него. Но попытавшись перекатиться, я поняла, что не могу пошевелить рукой и вообще верхней частью тела, потому что определённо застряла в простыне. В обычной ситуации я бы выбралась из-под него, избегая напряжённого момента, но сейчас я не могла легко двигаться и не хотела разрушать свой эффектный перфоманс, неловко выбираясь из постели. Я просто полежу ещё немного, и пусть думает, что я на самом деле такая сдержанная.

Но, кажется, он пытался что-то прочесть в моём спокойствие. Он внимательно рассматривал моё лицо. Не знаю зачем.

- Ты даже не представляешь, насколько ты удивительная, да? - повторил он.