Авессалом Подводный - Рассказы для взрослых

А несогласные могут дальше не читать.

Квартирная Дверь очень не любит открываться.

— Вот еще что удумал, невесть куда ни свет ни заря отправляться, — недовольно скрипит она утром, провожая Хозяина на работу. И поплотнее закрывается на замок до вечера.

Однако ближе к его возвращению настроение Двери смягчается:

— Ну, если вовремя, и ключи не потерял, тогда, стало быть, впущу, — добродушно разрешает она Хозяину себя отворить.

Но тут же поскорее закрывается снова — от греха.

Дождь несет Земле благодать с Неба — и понимающие это растения сразу же расцветают.

А глупые люди раскрывают зонтики или прячутся под крышей.

Хотя именно с нее начал дьявол свои козни против Всевышнего.

Фальшь — это не то, чего можно избежать. Фальшь — это то, чего следует стыдиться.

И в тех случаях, когда неизбежно фальшивишь, петь потише.

— Поскольку мои учителя — не боги, то, значит, Бог мне не учитель! — заявил Скептик.

— Но чему-то в жизни ты все же выучился, — заметил Мудрец.

— Это иллюзия, — нашелся Скептик.

— Не большая, чем Я, — обиделся Бог.

Школьники слишком поздно понимают, что отметки за обучение их учителя на самом деле ставят себе.

Вначале Бог создал Законы и Понятия. И уж потом — Вселенную, чтобы было чем управлять и что понимать.

А человек идет в обратном порядке.

Когда Облака закрывают Землю от Солнца, оно быстро начинает скучать.

— Как там, интересно, без меня живется? — беспокоится Светило. — Наверное, спят все до единого. Надо бы их разбудить.

И Солнце пристально смотрит на облачную завесу, надеясь проткнуть ее хоть одним своим лучиком.

Но что такое "темно" и "холодно", Солнце не знает.

Медлительные Перистые Облака свысока взирают на Кучевые.

— Эй, там, внизу, белая баранина, — дразнятся они. — Чего суетитесь попусту?

Но когда Кучевые Облака собираются в огромные горы и, чернея, угрожающе сверкают молниями, Перистые Облака незаметно тают, стараясь не привлекать к себе особого внимания.

Громыхать-то они не умеют.

Если у человека отнять все лишнее, останется одна душа. А если вынуть и душу, то на ее месте поселится злой фантом.

Прямолинейность до добра не доводит.

Восточные мудрецы говорят, что Бог — один, а вот пути к нему — разные.

А может быть, наоборот: путь один, но разных людей он приводит к разным Богам?

Трудно с единобожием и монорельсом.

Когда я что-то рассказываю своему Богу, Он меня внимательно слушает, а черт всячески перебивает. А потом пытается отвечать от Божественного имени.

И я прекрасно вижу эти чертовские уловки, но не могу понять одного: как Бог их не замечает?

Вечерние сумерки смазывают четкие контуры домов, давая Большому Городу отдохнуть от напряжения Дневных Страстей.

Но Город не начинает отдыхать — он на минуту теряется, не зная, что делать дальше, и с наступлением темноты радостно погружается в Ночные Страсти.

Земля не доверяет Небу — оно слишком непостоянно. То облака, то туман, то дождь со снегом.

Зато Небо, как может, развлекает Землю, посылая ей разные подарки: облака, туманы, дожди, снег.

И Земля нехотя принимает небесные дары, радуясь не столько сама, сколько за своих детей: травы, цветы, деревья.

В русском характере — ссылаться на судьбу: "Так получилось".

А в американском характере — личная воля: "Я так решил".

Но между Россией и Америкой лежат два океана — Тихий и Атлантический.

И никто об этом не думает.

Подушка — очень нежное существо. Она так обнимает Голову! Но Голова полна своими мыслями и крутится во все стороны, не обращая на Подушку никакого внимания. И несчастная Подушка от такого пренебрежения делается худой и жесткой.

А от ударов кулаком в бок нежности в ней не прибавляется.

Эмоции располагаются между словами художественного произведения, а мысли — между его строками.

А текст сам по себе — основа для будущих словарей.

Хороший писатель заботится о смысле, средний — о словах, а графоман — о бумаге и ручке.

И что самое интересное: у каждого — свои читатели!

Слова, которыми пользуются поэты и писатели — разные, не говоря уже о просто болтающей публике.

Так для настоящего музыканта ре-диез и ми-бемоль — разные ноты, хотя клавиша на рояле — одна.

Несчастные люди — разные. Одни просто страдают, а другие делают это с чувством.

Скромность украшает человека, но сильно обедняет его трагедию.

Человеку, жалующемуся на бедность, мне всегда хочется задать вопрос: "А кому в своей жизни ты конкретно полезен?" И если в ответ звучит: "Да кто они такие?!" — то, значит, Бог на Своем месте.

Хрустальная люстра — не только главное украшение комнаты; она еще и мелодично звенит, украшая хозяйский слух.

— А ты — слишком яркая и горячая, голая и примитивная до изумления, — объясняет Люстра Лампочке, светящейся у нее внутри.

И Лампочка, не умея возразить, от огорчения перегорает.

Впрочем, Хозяин быстро меняет ее на новую.

Фотография — убийца жизни. И одновременно творительница другой, мертвой жизни, с остановившимся временем.

И в комнате, где по стенам висят фотографии, течение времени замедляется, а иногда и прекращается вовсе. И тогда люди на фотографиях становятся живее настоящих.

Островерхие крыши помогают человеку удерживать тяжесть неба.

А для тех, кто ее не чувствует, годятся и плоские.

Встав слишком близко к Богу, человек рискует бросить тень на весь мир.

Первым признаком ослабления Божественной силы будет повсеместное исчезновение атеистов.

Бог создал этот мир не плоским, а с выдумкой. Однако некоторым людям она не нравится, и они пытаются ее не замечать, называя себя атеистами.

Формулы ничего не объясняют и объяснить не могут. Они похожи на железные щипцы, которыми можно держать раскаленное добела чудо Жизни.

Но искры все равно летят во все стороны.

Не стоит искать Божественную печать на изнанке мира.