Роберт Ирвин - Ложа чернокнижников

Это мне здорово не понравилось, потому что если мы займемся дневником так рано, то я не смогу посмотреть дневник Гренвилля, потому что он еще не придет, но я молча пошел за Фелтоном в его кабинет. Я пытаюсь угадать, но это мне редко удается — какое именно слово или предложение станет предметом нападок Фелтона. На сей раз он прицепился к слову «заводит».

— «Едва увидев ее, я понял, что она меня не заводит». Как ты мог употребить этот глагол в таком контексте, Non Omnis Moriar?

— А что такого? Это именно то, что я почувствовал.

— Но ты ведь не механическая игрушка и не будильник, которая требует завода, и не щенок, которого можно купить у заводчика собак, чтобы завести себе домашнего любимца или компаньона от скуки и одиночества…

И Фелтон продолжал разоряться насчет жуткой вульгарности моего употребления слова «заводить», как вдруг, резко прервавшись, спросил, когда у меня следующая встреча с Мод.

— Мне казалось, я совершенно ясно высказался об этом в дневнике. Я больше не собираюсь с ней встречаться.

— Но ты должен. Что тебе в ней так не понравилось?

— Она глупа. Ужасно глупа. И от нее Ложе никакого толку.

— А ты считаешь себя очень умным?.. И ты действительно умен. Но забудь об уме. На том Пути, на который ты вступил, от ума мало проку. Беспрекословное повиновение здесь намного важнее, — сказал Фелтон, — Приказываю тебе назначить Мод еще одно свидание.

— Только не это. Меня от нее с души воротит — она совсем не привлекательная.

— Демон Хоронзон тоже не очень-то привлекательный, однако, читая твой дневник, я вижу, как ты рвешься его увидеть.

— Да, но я не собираюсь ужинать с Хоронзоном и целоваться с ним. Мод просто не в моем вкусе. Из этого ничего не выйдет.

— Да ладно тебе. В конце концов, не великое дело пригласить девушку поужинать или сходить с ней в кино. Ложа могла бы подвергнуть тебя куда более суровому испытанию. — В этот момент Фелтону что-то пришло в голову, и он немного помолчал, прежде чем продолжить, — Да, я совсем забыл сообщить тебе печальную новость. Джулиан умер. С ним вчера произошел несчастный случай. Совсем рядом с домом. Похоже, он споткнулся, и ружье выстрелило ему прямо в лицо. Официальное утверждение завещания займет какое-то время, но я думаю, что главным наследником он назначил тебя.

— Почему меня? Мы были едва знакомы, и то успели не понравиться друг другу. — Это была правда. Услышав от Фелтона эту новость, я определенно не испытал ни малейшего сожаления. Скорее, я почувствовал страх.

— Однако, Non Omnis Mortar, именно то, что в будущем ты должен быть богат, и послужило причиной смерти Джулиана.

Что он имел в виду? Богатство, успех меня никак не волнуют. В моих глазах эти внешние вещи не имеют никакой ценности. В этом отношении я сильно отличаюсь от Фелтона, как, впрочем, и от своего отца. Все они такие скучные со своими вечными заботами о собственности и статусе. Мне вовсе не нужны деньги Джулиана. Но Фелтон ждал моего ответа, и мне пришлось ответить:

— Так вы говорите, это был несчастный случай с ружьем?

— Несчастные случаи, как правило, происходят с людьми, которые противятся энергии, порождаемой Великим Созиданием. Я действительно думаю, что тебе следует позвонить Мод, и как можно скорее. Уже почти девять, и я полагаю, она должна быть на работе в салоне. Позвони ей прямо сейчас. И назначь свидание как можно скорее. Вот, пожалуйста, телефон.

И он указал на телефонный аппарат, стоявший на его столе.

Я снял трубку, но все еще не мог решиться.

— Звони, Non Omnis Moriar, — не отставал Фелтон, — В противном случае ты снова превратишься в Питера и умрешь для Ложи.

Я набрал номер и стал ждать.

— Салон «Проворные ножницы». Чем могу помочь? — Глупый голосок сразу показался мне знакомым.

— Это Мод?

— Да, а кто говорит? Питер, это ты?

Она была слегка удивлена. Думаю, скорей всего, виной тому была дрожь в моем голосе.

Разговаривая, я продолжал думать о смерти Джулиана и спрашивал себя, во что я ввязался и какое место в планах Фелтона занимает Мод.

— Большое спасибо за ужин, — продолжала она, — Все было чудесно. Я собиралась послать тебе благодарственную записку.

— Мод, давай встретимся еще раз… когда у тебя будет свободный вечер.

На другом конце провода воцарилось такое длительное молчание, что я уже было подумал, что нас разъединили.

— Прости, Питер, — сказала наконец Мод. — Я не уверена, что это хорошая мысль. Извини, но мне показалось, что ты совсем не хотел встречаться со мной снова. Должно быть, я не твой тип.

— Да нет же, ты мой тип, Мод. По крайней мере, можешь им стать. Давай узнаем друг друга получше. Давай встретимся еще раз. Я хочу пригласить тебя в кино или на концерт. Когда ты сможешь?

— Ну… я не знаю… ладно, Питер. Когда ты предлагаешь?

— Как насчет завтрашнего вечера, часов около шести?

— Ладно, но я только в шесть заканчиваю работу. Приезжай в салон к закрытию… часам к шести или чуть пораньше. А потом можем куда-нибудь сходить.

День пасмурный. Когда я шел из Хораполло-хауса к автобусной остановке, чтобы ехать на игровую площадку, мне показалось, что вдали промелькнула фигура мистера Козмика. Но потом он испарился — наверное, не захотел, чтобы я его видел. Если это действительно был мистер Козмик, то это печально: я представил, как он ходит вокруг словно изгой, мечтая, чтобы его снова приняли в Ложу. Однако вряд ли я могу для него что-нибудь сделать. Он стал чем-то вроде ларвы, духом, который когда-то был человеческим существом, мертвецом, который не смирился с тем, что он мертв, и поэтому не порвал связи со своим прежним миром.

Я добрался до детской площадки только ко второй перемене. Мое исследование начинает приобретать более определенные формы. Я осваиваю функциональный подход к образованию и распаду игровых групп и устанавливаю нормативные параметры центробежных и центростремительных мотиваций для объединения в такие группы. Подтема моей диссертации — социальная девиация как источник дисфункциональных стратегий образования групп. Пока я не готов — предстоит проделать еще много работы, — но в конце исследования я смогу определять интегрирующие функции внутри- и вне- группового поведения в виде пары квадратных уравнений, где «П» обозначает потребность, а «ИФ> — интегрирующую функцию и так далее. Инструмент анализа, который я постепенно вырабатываю, столь мощен, что мне даже не понадобятся новые эмпирические данные с площадки.

Поскольку мы с Фелтоном побеседовали о моем дневнике еще утром, я приехал в Ложу несколько позже обычного и, надев свое ритуальное облачение, прямиком проследовал в зал медитаций. Я ждал, что у нас будет очередное созидание, но Ложа вечно путает ваши планы. Вместо созидания нам показали фильм Гренвилля «Освящение Девственницы». Увидев меня, Гренвилль улыбнулся и, издевательски извиняясь, развел руками. Думаю, он знал, как меня разозлило, что я не смогу заглянуть в его дневник сегодня вечером. Потом начался фильм. В первых кадрах мы увидели название фильма, грубо нацарапанное на плакате, внизу шел подзаголовок «Demon est Deus Inversus». Звукового сопровождения не было, так что в тишине слышалось только стрекотание проектора и отдельные вздохи увлеченных картиной Посвященных. Гренвилль оказался куда менее профессиональным кинематографистом, чем Кеннет Энджер, — камера гуляла из стороны в сторону, неожиданно останавливалась, а потом рывком двигалась вперед. Так что, несмотря на презрительное отношение Гренвилля к экспериментальному кино, его детище оказалось куда более авангардистским, чем фильмы, которые мы смотрели в Арт-Лаборатории.